Василий Боярков - Секретное логово смерти

– А-а-а, «сука», как больно! – заорал молодой человек, остановленный таким некорректным способом и по инерции плюхнувшийся на «пятую точку», задрав кверху ноги. – Ты чего мерзкая «погань» творишь, совсем, что ли, все «по жизни» попутал?

Его противник, никак не отвечая, застыл на одном месте, словно бы внимательно изучая свою новую жертву, и простоял так около двух минут, слушая его страдальческие стенания. Эбант же, сменив яростный тон на жалостливый, теперь только всхлипывал:

– Послушай: что я тебе сделал такого плохого, что ты так жестоко со мной поступаешь? Посмотри на меня: я практически полностью обездвижен и не могу достойно сопротивляться. Если тебя послал кто-то из тех, кого я обидел, то видишь: я полностью получил по заслугам, поэтому, может быть, уже хватит меня тиранить? Клянусь, я никого не буду преследовать и никому не пожалуюсь – все это останется лишь между нами…

Он хотел много еще чего сказать, но тут получил мощнейший пинок в лицо и, неприятно «хрюкнув», в ту же секунду лишился сознания. Незнакомец, он же мучитель, отошел к автомашине, медленно поднял кверху крышку багажника, достал оттуда веревку и кляп, после чего применил все это к уже и так практически бездыханному телу, полностью сковав все его движения, и в том числе звуки; а еще – ну так, для верности – пленнику было вколото вещество, способное оставить его в сознание, но полностью исключающее возможность к передвижению. Когда все мероприятия были закончены, безвольное туловище, с помощью бессердечного изверга, перекочевало в задний отсек иномарки, после чего автомобиль выехал из леса на трассу и, заехав на полянку, предназначенную для любовных утех, и не обнаружив там девушку, двинулся в сторону города; молодой же хулиган от пережитого страха и перенесенных непривычных волнений на какое-то время лишился сознания.

Очнулся Виктор в выдолбленном в скале помещении, образованном, возможно, человеком, а может быть и самой природой, в лежачем положении и крепко прикованный кожаными ремнями, прикрепленными как к рукам, так в точности и к ногам, к хирургическому столу, установленному на уровне чуть ниже грудной клетки невысокого человека. Парень попробовал пошевелится, но, раненный в руки и обездвиженный хитрым «лекарством» в остальной части тела, смог только изнутри затрястись в испуганной лихорадке. Вместе с тем, хотя его мышцы и были скованны неестественной судорогой, глаза продолжали видеть и активно вращались в глазницах, и краем своего взгляда плененный «пацан» увидел, что с обоих боков от него сплошным «озером», или же даже «морем» – краев из-за темноты не было видно – простирались человеческие черепа и другие крупные и мелкие кости, скопившиеся навалом; сверху горел абажур военного образца, где обыкновенную лампу накаливания окаймляла металлическая основа; но – кроме всего этого! – в самой непосредственной близости был установлен еще и небольшой постамент, на котором аккуратно, друг возле друга, в линию и несколько рядов, располагались разнообразные принадлежности, предназначенные исключительно для проведения хирургических операций.

Улицезрев все это, зрачки пленника расширились до невообразимых размеров, ведь сомнений не оставалось, что скоро он станет одним из тех многочисленных костных останков, располагавшимся возле него в необозримом количестве. «Что, «б-ть», «нах», это такое? – мелькала в его воспаленном мозгу будоражащая голову мысль. – Неужели меня ожидает та же самая участь, что и тех остальных покойничков, что сейчас в беспорядке разбросаны по округе? – как будто в этом стоило сомневаться. – Что, «черт» возьми, здесь, «вааще», происходит и что это, по сути, за место?» – лихорадочно пытался найти ответы несостоявшийся как вначале любовник, так и впоследствии муж богатой наследницы, из-за своей излишней самоуверенности оказавшийся в столь плачевной, близкой к концу, жизненной ситуации.

Терзаясь мучительными сомнениями, Эбант пролежал без движения около получаса, как вдруг появился он – его жестокий мучитель. Тот был одет точно так же, как и при первой их встрече – в черную форму сотрудника СОБРа, с разгрузкой и бронежилетом, и в том числе странную, чулочную маску, – но теперь на нем спереди был еще и страшный, забрызганный высохшей кровью, фартук, а в его правой руке находился небольшой, портативный предмет, предназначенный, по своей сути, для изменения голоса и придания ему еще больше жутких оттенков; ну, а кроме всего перечисленного, в настоящий момент появилась возможность «прочесть» взгляд беспощадного изверга, своими практически бездонными, словно бескрайнее небо, глазами не выражающему ни жалости, ни сострадания, ни обыкновенного человеческого сомнения, вероятно будучи полностью уверенным, что все, что он делает, является, дескать, оправданным.

– Что тебе надо? – напряжением лишь горла и языка, без губ, челюстей, выдавил из себя беспомощный пленник. – Что я тебе сделал?

– Мне?.. – словно чему-то удивился хозяин этих чудовищных катакомб, и даже изобразил в своем взоре печать обыкновенной задумчивости, как будто он в чем-нибудь сомневается, что, однако, длилось недолго, и тот вернулся к своей обычной уверенности. – Да ничего, ровным счетом… Тогда зачем же ты здесь – ты, вероятнее всего, спросишь?

– Да, – промычал Виктор вполне отчетливо, хотя и понимая, что пощады ему все равно не дождаться, но тем не менее где-то в глубине души все же надеясь, что для него эта пытка закончится необязательно смертью – надежда, как всем известно, умирает последней.

– Хорошо, я тебе разъясню, – неприятно хрипел ни с чем не сравнимый нечеловеческий голос, больше похожий на говор какого-то сказочного чудовища, – передо мной ты, сделай милость, заметь себе, ни в чем не повинен; просто ты, уж так получилось, оказался не в то время и не в том месте – как? – а знаешь: ответить тут однозначно довольно трудно, но я попытаюсь. Так вот, случайно оказавшись возле дома, где проходила ваша школьная вечеринка, я, интересуясь происходящим и углубляясь в придомовую зону, засаженную деревьями – что, кстати, сделать было совсем нетрудно, – вдруг обнаруживаю, что двое молодых людей воркуют и готовятся к занятию сексом; и тут меня как будто бы переклинило, ведь ты, наверное, даже не представляешь, что мне в этой жизни нравится больше всего?

– Нет, – честно признался юноша, впитывающий в себя каждое слово, как губка, и, активно шевеля своими не больно склонными мыслить мозгами, пытался найти разгадку, как же ему отсюда выбраться, ограничившись уже имеющимися телесными повреждениями, которые, странное дело, совсем не болели.

– Мне очень интересно наблюдать, как происходит совокупление молодых организмов, – видимо наслаждаясь искаженным голосом и собственным превосходством, практически безостановочно продолжал жестокий мучитель, как оказалось, перед своими пытками очень склонный к «задушевным» беседам, – причем обязательно «трахать» должна девушка парня, разумеется, с помощью «самотыка», или, говоря современным языком, простого заменителя фаллоса. Ты скажешь – это же извращение! – и, поверь, будешь прав, но я и не пытаюсь никому доказать, что в моей психике все нормально. Так о чем это я? Ага, осознав, чем заняты ваши неразумные помыслы, я решаюсь на один, очень рисковый, поступок, а именно мне пришла в голову идея выманить вас из этого сада и заманить куда-нибудь в укромное место; однако, для осуществления этого коварного плана, требовалось создать определенные условия, способные подтолкнуть вас к мысли, что необходимо переместиться в другую, более удобную для подобных дел, местность. Я отлучаюсь на пять минут, чтобы взять из машины дохлую птицу, и, как оказалось, не зря, потому что именно в этот момент над вами подшутили ваши же полоумные друзья-придурки, непредумышленно облегчая мою задачу; тебе станет интересно: зачем была нужна подброшенная вам «дохлятина»?