Василий Боярков - Секретное логово смерти

– Далеко? – вполне разумно поинтересовалась Анастасия, крайне заинтересовавшаяся неожиданно появившимся в разгар самых праздников делом.

– Что? – вроде бы как не поняв, переспросил руководитель голосом, не предвещающим ровным счетом ничего хорошего, но, не дожидаясь ответа, незамедлительно сам же ответил, лишь слегка повернув назад свою голову. – Для особо любопытных, не умеющих слушать и держать язык за зубами, скажу – тела находятся между пятнадцатым и семнадцатым километров и лежат где-то в придорожной обочине – непонятно, как их вообще кто-то там обнаружил, ведь, насколько мне известно, участок там ровный и все водители предпочитают сохранять приличную скорость – в глубокой канаве. Что, почем и где точно – это пока неизвестно, и обо всем узнаем прямо на месте, если, конечно, это не чей-то необдуманный розыгрыш. У меня пока все.

– С этим понятно, – перешла к своим рассуждениям совсем даже неглупая сыщица, непременно желавшая получить по возможности больше интересующей информации, – но у меня еще есть вопрос: личность звонившего по номеру установить еще не пытались?

– Пытались, но чересчур расстарались, – невзирая на то, что говорит с представительницей прекрасного пола, грубо ответил несносный начальник, считавший, что любой, одевший полицейскую, форму, становится бесполым сотрудником, – тебя забыли дождаться! Ты лучше, чрезвычайно умная «подруга», ответь: кто, вообще, по-твоему, должен был этим всем заниматься – полусонный дежурный или, должно быть, я, старослужащий офицер? Увольте, нет! – слуга покорный. Насколько же мне известно, установление таких данных – это твоя, Настасья, прямая обязанность, а поэтому именно ты ее и исполнишь, но как только у нас появится свободное время, а если все, переданное в сообщении, правда, то оно, поверь, случится очень и очень нескоро.

У любого другого, обычного, человека от такого отношения давно бы пропала охота не только к раскрытию каких-то там преступлений, но в конечном итоге и к самой полицейской службе, но только не у Юлиевой Насти. Девушка настолько «прикипела» душой к этой не всегда легкой работе, насколько ее полюбила и не представляла себя уже где-нибудь в ином месте, скажем, как любит выражаться Евгений Захарович, например в сельском хозяйстве. Единственной ее реакцией было едва слышное, произнесенное исключительно для себя, замечание: «Опять «Ебунько», – так прозвали его между собой остальные сотрудники, – в своем каждодневном репертуаре, ну! ничего не меняется». Она еще немного посетовала, что не обладает таким необычным даром, как дрыхнувший рядом сотрудник Кабанов, но уже через пять минут, пользуясь необычным даром, доставшемся ей от природы, забыла обо всем неприятном, вместе с тем дальше ехала уже молча, обдумывая, что же такого невероятного сможет представится ее профессиональному взору. Она рисовала в своем воображении многочисленные картинки, бывшие одна страшней и неприятней другой, тем не менее ни одна из них не соответствовала тому, что им довелось в конечном итоге увидеть.

Время приближалось к половине седьмого утра, когда полицейский-водитель стал притормаживать, миновав пятнадцатый километр и, в силу своей, не требующей глубоких мыслительных процессов, должности не представлявший, что надлежит делать дальше.

– С какой стороны искать? – обратился он к руководителю отделения с вполне закономерным вопросом.

– Я почем знаю! – огрызнулся Евгений Захарович, еще больше скорчив и без того недовольную мину. – Ты водитель – ты и вези. Хотя, нет, пожалуй, постой, – возразил он сам себе, словно что-то обдумав, – останови машину и пойдем искать шагом, а то так мы только лишнее время натянем. Ты, Ара, вместе с экспертом оставайся в машине – его все равно не добудишься, пока не будет точно известно о месте нахождения трупов, – мы же с Настасьей отправимся осматривать прилегающие к дороге канавы – я с одной стороны, она, безусловно, с другой, – а как обнаружим, сделаем отмашку, после чего подвезешь к нам спящего «красавца-специалиста».

В дальнейшем, подавая пример, Бунько, покряхтывая выбрался из машины и стал внимательно изучать обочину по ходу движения транспорта; Анастасии, соответственно, пришлось перейти на противоположную сторону. И начальник, и его подчиненная прошли уже чуть более километра, зорко вглядываясь в только что пробивающуюся весеннюю травку, но пока им так ничего и не попалось. Вдруг! Пройдя еще сотню метров, Юлиева неожиданно вскрикнула – ей пришлось повидать многое, но такое… – она чуть не повалилась на асфальт без сознания и только огромным усилием воли смогла собраться, остаться, слегка пошатываясь, стоять на ногах и подать условленный знак, взмахом руки призывая остальных приблизиться к ней.

Первым подошел находившийся ближе всех руководитель подразделения, и у него от представшего взору жуткого вида едва не случился гипертонический криз (он даже невольно отпрянул назад, но, видимо, усовестившись, что его молодая подчиненная – да притом еще и, как он уверенно считал, «жалкая» девушка! – остается способной контролировать свои внутренние эмоции, вернулся назад и, периодически отворачивая в сторону голову, принялся постепенно осматривать ужасающую находку. Наконец, после минутного ожидания, подъехали и остальные участники оперативно-следственной группы, которые в той же мере решили поинтересоваться, что же случилось, и, выйдя из машины, приблизились к своим сослуживцам. Аминян, ничуть не смущаясь, сразу же отбежал на параллельную часть неширокой дороги и стал активно очищать свой желудок от еще не успевшей перевариться с вечера пищи; и только видавший виды эксперт, не выказывая совсем никаких чувств, спокойно спустился вниз и стал внимательно осматривать место страшного преступления, как будто всю жизнь только тем и занимался, что рассматривал полностью растерзанные останки. Да, на голой, еще недостаточно поросшей травой, земле лежали два человеческих трупа – молодых мужчины и женщины.

Как же они выглядели? Практически одинаково, за исключением одной немаловажной детали: у представителя сильного пола был вырезан половой орган, а к лобку покойницы надежно крепился «фаллоимитатор», или, иными словами, искусственный пенис. Этот необычный, неестественный признак первым бросался в глаза, но и все остальное будоражило умы более впечатлительных людей, нежели слыл Кабанов, одновременно заставляя кровь неумолкающими молоточками неумолимо стучаться в висках. Да, действительно, весь остальной вид был просто ужасен: лица и того, и, соответственно, другой были изрезаны до полной неузнаваемости; верхние фаланги пальцев были ампутированы на всех четырех руках, что делало невозможным снятие отпечатков пальцев – видимо, кто-то очень старался, чтобы тела остались неузнанными – и, как вывод, ставило под сомнение скорое установление личности; более ни руки ни ноги не имели других повреждений, за исключением лишь раны бедра у мужчины; но было еще нечто такое, что и заставляло созерцавших сей ужасный вид людей трепетать от нескрываемой жути, а некоторых, как сотрудника патрульно-постовой службы, «выворачивать себя наизнанку», а именно вскрытые грудные клетки, причем вместе с брюшиной, полностью «очищенные» от внутренних органов.