Борис Ярне - Мария

Страшная старуха отделилась от хоровода и полетела прочь из леса.

– Герамина! – воскликнула Агнесса.

Еще одна старуха покинула хоровод. Агнесса подозвал ее.

– Герамина, помоги моему любимому найти свое.

Герамина поклонилась и поманила Генриха за собой. Они вошли в лесную чащу, после шли какое-то время, пока не наткнулись на большой курган. Герамина взяла валявшуюся под ногами палку и принялась раскидывать листья и ветки, пока не раскопала огромную дверь с висящим на ней замком.

– Прикоснись, барон, – сказала она.

Генрих послушно исполнил ее указание и дверь отворилось. Войдя внутрь, Герамина зажгла факел, и взору Генриха открылось невероятное количество сокровищ, разложенных по сундукам, да мешкам.

– Девочки, нужно помочь! – вскрикнула Герамина.

Тут же к кургану одна за другой стали подлетать ведьмы и, выволакивая наружу, кто сундук, кто мешок, пускаться вглубь леса.

– Достаточно! – скомандовала Агнесса.

Генрих, молча наблюдавший за происходящим, больше не мог стоять на ногах. В глазах у него помутилось, и он рухнул на землю

– Витя, прошу тебя, еще два – три дня и я полностью твоя, – уверяла Мария Виктора, когда они прогуливались вечером по Невскому проспекту.

– А чувствую себя, как студент, когда днем нужно учиться и мне и тебе, и только вечером, когда у всех все дела закончатся, можно уже и встретиться.

– Пусть будет так, – предложила Мария, – а после каникулы.

– Но, у меня уже каникулы, а у тебя дела, которые ты именуешь каникулами, и которые, насколько я помню, уже сделаны, крупномасштабные.

– Ну, еще не до конца, приходится контролировать, – улыбаясь, сказала Мария.

– Ты вынуждаешь меня на крайние меры. Выкрасть тебя.

Мария рассмеялась.

– Поверь, мне нужно исполнить только один, не совсем один, несколько заключительных штрихов в моем отпуске.

– Я не понимаю. Как не понимаю, почему… я не могу тебя поцеловать.

Мария замолчала.

– Свернем к каналу, – предложила она.

– Что это, Маша, я такого… я искренне не понимаю… Раз… да, ты говорила…

– Это опасно, – полушепотом произнесла Мария.

– В каком смысле, опасно? – Виктор был сбит с толку.

– Понимаешь… прости, но я, действительно, не знаю, как тебе это сказать.

– Скажи, как есть, – настаивал Виктор.

– Я обладаю рядом способностей… – Мария осеклась.

– Это я уже заметил, – улыбаясь, сказал Виктор.

– Не смейся. Мне тяжело об этом говорить. Мне… невыносимо это говорить тебе. Мне больно. – На глазах Марии выступили слезы. – Ты же понимаешь, что жизнь скоротечна. Это жизнь… и любовь не вечна.

– Ты не веришь в то, что любовь может быть вечной? – грустно спросил Виктор.

– Любовь может быть вечной, лишь заканчиваясь вместе с самой жизнью. – Мария смотрела на воду, роняя редкие слезы.

Виктор обнял ее.

– Если ты поцелуешь меня, то ты навечно станешь моим, – продолжила Мария.

Виктор, обнимая Марию, чувствовал себя настолько обескураженным, что не мог вымолвить и слова. Ему казалось, он попал в сон.

– Маша, – прошептал он.

– Витя, это не… это правда. Я…

– Я не могу этого понять.

– Ты сможешь это понять, лишь испытав, но тогда для тебя будет все кончено.

– Какая-то сказка о мертвой царевне. Какой-то бред! Что ты говоришь, Маша?

– Верь мне! – Мария развернула Виктора к себе лицом и пронзила его своими угольными глазами. – Верь мне, Витя.

Виктор развернулся к каналу. Он был ошеломлен.

– Но, я хочу любить тебя вечно, – проговорил он.

– Мальчик мой, – ласково сказала Мария. – Ты будешь удивлен, хотя я не раз тебе об этом говорила, но для меня наша любовь, как сказка, в полном смысле этого слова. Ты многого не поймешь… возможно, только пока не поймешь, но такого не должно было произойти. Такого не может быть…

– Что это? – чуть не хрипя, произнес Виктор.

– Хочу чуда! – весело заявила Мария.

– Чего? – не понял Виктор.

– Стихи! – умоляющим тоном произнесла Мария.

Белой ночью месяц красный

Выплывает в синеве.

Бродит призрачно-прекрасный,

Отражается в Неве.

Мне провидится и снится

Исполненье тайных дум.

В вас ли доброе таится,

Красный месяц, тихий шум?

– Господа, мне кто-нибудь объяснит, почему начались беспорядки, усилилась, да более того, возникла, выросла, как на дрожжах, оппозиция, совсем не в той стране, в которой мы намеревались ее увидеть.

– Что-то вышло из-под контроля.

– Это я прекрасно понял, но что, и как? И откуда у них деньги? Слушайте, мы же достаточно инвестируем в правительство?

– Как было запланировано.

– Так в чем дело? Откуда деньги у, черт вас всех дери, и откуда оппозиция?

– Наш посол должен представить отчет к концу дня.

– Да к концу дня они власть сменят!

– Прошу прощения, а мы сможем переиграть?

– Что вы хотите предложить?

– Подпишем сейчас документ о взаимопомощи, поможем им, а потом…

– Что потом, просто пойдем и замочим соседнее государство, ставшее к тому моменту таким, каким оно должно было стать для того, чтобы предоставлять угрозу первому государству, к которому мы и должны были прийти на помощь?

– Какая-то околесица!

– Где утечка?

– Чтоб к завтрашнему дню было полное понимание. Всем все ясно?

– Что ж, полковник, есть вероятность, что наш мелкий провал останется незамеченным в виду того, что твориться в странах третьего мира.

– Там творится мир, вопреки нашим планам, – заметил Железнов.

– Вы аккуратней с выражениями.

– Я думаю, это ее рук дело.

– Полковник, у вас фобия. Может, вам в отпуск? После того, как напишите рапорт.

– Разрешите в Санкт-Петербург, там объявился наш двойник.

– Хотите заполучить эту бесценную информацию. Что-то мне подсказывает, что вам придется менять дружественные банки.

– Людей набери, сколько посчитаешь нужным, – говорил старик Семен. – Все хвосты собери, и сюда. Не должно никого остаться. Периметр обеспечь. Алкаша этого в расход, но после того, как этот Коля окажется у нас в руках. Имейте в виду, если он не полный идиот, с собой ничего, что бы это ни было, брать не будет. Напоминаю, он упомянул «Родон» у которого проблемы внутреннего характера, а значит, это что-то очень интересное. С верхами никто не связывается, все через меня лично. Напоминаю, всех, кто будет замечен в наблюдении за ним, ко мне. Дайте карточку. Ну, что ж, посмотрим, Коля, чем ты нам пригодишься…

– Это просто чудо, – говорила Мария охраннику банка «Родон».

– Такие правила, мадам…

– Мадмуазель, – уточнила Маша.

– Простите.

– Ваш президент уже здесь?

– Нет, она, если ее нет с самого утра, приезжает часам к одиннадцати.

– Это она? – спросила Мария, указывая на фотографию, висевшую на стене.