Хелен Тодд - Сумрачный город [litres]

– А тоннели?

– Запрещено. Это лавка антиквариата. Одна на весь старый город.

Аннетт приложила палец к губам и покачала головой. Надо оставаться незамеченными. Магическая сигнализация не сработала явно из-за источника, но это не гарантировало безопасность.

Здесь пахло свежим деревом и пылью. Слышались чьи-то голоса, но так далеко, что не угадать откуда. Где-то рядом была надушенная мебель, наверное, прошлые владельцы пролили флакон с парфюмом. Но этот стойкий аромат не исказился, не стал отдавать маслом. У ног валялась тряпка, некогда служившая маленьким черным платьем, а теперь покрылась дырками из-за постоянного мытья полов.

– Кто-то идет! – Николас наклонился и тихо прошептал на ухо. – Подумай быстрее, куда нам исчезнуть.

– Главное, никакой магии и никаких перемещений. Найдешь зеркало, поймешь, а пока не торопи!

Аннетт ответила с раздражением и тут же пожалела об этом – намеки на Зазеркальный мир были не лучшей идеей. Ник тут же отшатнулся от нее и поджал губы, покусывая их изнутри.

Спасительная золотистая нить заблестела у высокого шкафа. Он возвышался над остальной мебелью и будто собирался вот-вот упасть, задавить своим весом, но его подпирал рабочий стол, похожий на тот, за которым сидел в кабинете Тодор.

Возле него было завешенное черными шторами окно, чтобы солнечный свет не испортил товар. Если бы только пол не скрипел так сильно… Но выбора не было.

– Ты предлагаешь спрятаться в шкафу? – недоверчиво уточнил Николас.

– Нить предлагает, а не я, она просочилась сквозь щель и… осталось придумать, как открыть дверь без лишнего шума. Хотя, бьюсь об заклад, исчезнем за ней до того, как кто-то поймет, что происходит. Здесь столько хлама, поди разбери еще, на каком этаже.

– Но-но-но, дорогостоящего хлама!

Ник не стал ждать, потянул на себя не поджатую столом дверь, и та без звука открылась. Внутри виднелись пара вешалок и задняя стенка с различными надписями – цитаты из стихотворений.

– Я зайду…

– Нет!

Ани нахмурилась – нить видит только она! – и поэтому вошла в шкаф первой, после сделала жест рукой и подвинулась так, чтобы Нику хватило места. Сердце бешено колотилось. Неизвестность будоражила сознание, в голове появилась тысяча догадок о том, что будет…

Лучше не двигаться – свободного пространства оказалось так мало, что Аннетт прижалась плечом к стенке шкафа. Едва оно коснулось неровной деревянной поверхности, послышался скрежет, и еще одна дверь открылась.

За ней явилась взору залитая вечерним солнцем комната с громоздкими креслами у камина и книжными стеллажами. По пыльному ковру вилась золотистая нить, и Ани уверенно пошла за ней.

Здесь было прохладнее. Рядом с креслом виднелись перевернутый бокал и бордовая дорожка – пятно от засохшего вина.

Каждый шаг давался с трудом. По телу прошла дрожь. Ани накинула капюшон и его краем прикрыла нос, чтобы легче дышалось, – вокруг столько пыли…

Времени ждать не было. Либо найти кусочек ключа сейчас, либо никогда, ведь у них есть всего сутки. Следующий день принадлежит новому поиску.

– На подоконнике, – прошептала Ани, указывая на блестящую цепочку.

– Понял, сейчас…

Николас подошел к своей находке, взял ее и приложил к ключу.

– Воры! Воры! Украли мое сердце!

С громким, надрывающимся от долгого молчания криком из кресла, повернутого к камину, вырвался призрак.

Это был пожилой мужчина с безумными выпученными глазами и торчащими во все стороны короткими волосами. Элементы одежды сплошь музейные экспонаты: жабо, жилет, аккуратные туфли и модные, наверное, в былые времена широкие укороченные штаны.

Ани даже не вздрогнула. Рефлекторно поставила магический щит, в который призрак влетел и тут же замолк.

Пара мгновений тишины, а после – истошный, пробирающий до костей вой.

В горле неприятно запершило. Нет. Это не пыльный воздух, не затхлость помещения, не песок, а яд. Яд, что осел на ковер и теперь поднят призраком. Но как? Как возможно? Мужчина давно мертв!

Зрение потеряло четкость, комната стала изменяться. Николас схватил Ани за руку, притянул к себе, и они переместились.

Они оказались на шумной центральной улице. Утомленные плохой погодой, жители наполнили город, стараясь поймать такие редкие вечера, когда Нордвуд озаряло солнце. Оно отражалось в окнах, плясало в стеклах проезжавших машин и тонуло в витринах, подсвечивая содержимое магазинов.

– Ты как? – обеспокоенно спросил Ник.

– Почти в порядке.

Аннетт согнулась – так легче было откашляться, хотя неприятное щекочущее ощущение все еще оставалось в горле.

– Ключ цел, ты вроде тоже, я… думаю, в порядке. Эта тварь, черт его пойми, призрак оно или нет, если может использовать магию…

– Страж наверняка, а заклинание сработало само, – пояснила Ани. – Может, ловушка, я не знаю, реально не знаю. Если заморачиваться еще и над этим, то можно сойти с ума. Все прошло… нормально, и этого достаточно.

Она нахмурила брови, отчего между ними появилась ямка.

– Мы это сделали. Ты увидела, я взял. Это все?

Ник задумчиво рассматривал ключ, лежавший на его ладони.

– Это все… если не считать открытия дверей.

Аннетт завороженно наблюдала, как переливается металл в лучах закатного солнца. Хотелось прикоснуться к нему, потрогать то, ради чего они потратили весь день и были в этом чертовом подвале, а потом в пыльной комнате. И Ани, забыв о словах Тодора, протянула руку.

Вспышка магии – и боли. Тонкая полоса обожгла ладонь и нарисовала на ней зеркальный символ S, принадлежащий Николасу. А от него по коже расползлись темные, почти черные прожилки.

– Что за… – только и успел выговорить Николас.

– Я предупреждал, Ани! Предупреждал: ключей могут касаться только их владельцы. Ты видишь нить, можешь привести к ним, но не взять!

Тодор появился так внезапно, как и начал говорить.

Аннетт до боли прикусила губу и тщетно старалась сдержать горячие горькие слезы, стекавшие по щекам.

– У каждого свой хозяин, – уже мягче продолжил Тодор. – Николас, найди Хельгу, скажи, что я жду ее дома, нужна срочная помощь.

Они еще перебросились парой слов, но Ани уже не могла ничего разобрать. Ноги подкосились. Падать было не больно, только что-то жгло в груди. Осталось еще немного сил, но пальцы безрезультатно хватали воздух, несмотря на резь в запястье.

Магия не прощает ошибок.

– Чем обязана?

Хельга явилась с медицинским чемоданчиком, забитым лечебными зельями. Остальное было не нужно: в особняке Рэнделов имелись и своя стерильная операционная, и несколько палат, а сам Тодор раньше работал в больнице. Так говорят, но никто не видел.