Хелен Тодд - Сумрачный город [litres]

Густой, терпкий из-за разлившейся по городу магии воздух наполнял все вокруг. В ответ тот шумел ветвями, шаркающими шагами прохожих, стуком дверей и шелестом, доносящимся из квартир. Нордвуд дышал, а источник давал ему энергию.

Сегодня черные нити впервые выбрались из укромного места в Лавке Зодчего. Ее сердце превратилось в паутину, а та оплетала улицы, вдыхала силы в дома и выжидала.

Всех ведьмаков с зеркальными знаками требовалось переместить к дверям вовремя. Успеть до того, как демон, почувствовав приближение живых, отделится от тела Норда и обретет свободу. Нет, его должен вытянуть Тодор – так магии у демона будет меньше. Так правила и темп игры задаст наследник рода Рэнделов. Тех, кто помог создать тоннель к острову и запечатать в ритуальной комнате чудовище.

Семь дверей.

Семь ключей.

Семь ведьмаков.

Чем больше пазл, – тем сложнее его собрать. Так у проклятых не было шансов вторгнуться во владения Рэнделов или проникнуть к дверям через Лавку Зодчего. Они не могли спасти своего вожака, но регулярно подпитывали его жертвами.

Но источник магии рос, а род Рэнделов отдавал защите свою энергию.

Ключи сломали, а их осколки оставили в других реальностях, тесно связанных порталами с Лавкой Зодчего.

Аннетт, ведьма, владеющая знаком перемещений W, должна была всех объединить. Вместе ведьмаки сильны. Вместе все их слабости – ничто. Они не одни.

Так же, как источник. Он сплетение мертвых душ, готовых защищать город.

Откуда-то донесся звон дверных колокольчиков. Распахнулась дверь пекарни, и вместе с ней на улицу вырвался приятный аромат выпечки. Первым должен быть самый слабый ведьмак – Эмма Чейз.

Нити просочились в щели подъезда, затем – под дверь съемной квартирки, в которой жила ведьма. Ее перемещение было самой важной частью, ведь оно знаменовало начало.

Сначала она убеждала себя, что это всего лишь очередной сон, только более четкий, осознанный, в который Эмма погрузилась после удушливой тревоги из-за ожидания.

– Иди, иди и исполни свой долг, – шептал змеиный голос. – Ты отдашь должное и будешь свободна от нашей магии и своих обязательств перед ней.

Эмма осмотрела узкий коридор с неестественно высокими сводами. Их арки перекрещивались друг с другом, а с них гроздьями свисали магические шары для освещения. Не такой представляла она себе дорогу к семи дверям, удерживавшим демона в Норде на острове. Вопреки ожиданиям здесь было прохладно, свежо и свободно. За тонкими стенами слышался шум волн. Они с силой ударялись о магический проход, и по ногам шла легкая вибрация.

– Иди, открой ее, дай шанс другим осуществить предначертанное, – продолжал голос, но теперь он звучал в ее голове.

Эмма завязала светлые волосы в низкий хвост. Непослушные пальцы едва сгибались от волнения. Хотелось распрощаться с тревогой, сделать последний шаг к привычной для многих в Нордвуде жизни, позволить себе свободу.

Наверное, это блаженство – поступать так, как нужно тебе, а не другим. Не отдаваться темным магическим нитям, знать, что завтра у тебя точно будет новый день, ведь пару раз в неделю Эмма шла на риск, восстанавливая барьер города. Ее быт зависел от остальных ведьмаков, но не от нее.

И она отчетливо понимала: из Нордвуда не уйдет влага, улицы не потеряют своей мрачной красоты, а дышать прохладным влажным воздухом не станет легче. Но Эмма будет по-своему свободна. Осталось придумать, как с этим быть.

Размышляя о том, чего еще нет, Эмма затаила дыхание. В груди кольнула тревога. Стоило помнить: они находятся в шаге от победы, но, пока не сделаешь его, радоваться рано.

– Когда умрешь, твой род будет освобожден от связи с Брэйденами. Вы искупили недопонимание между семьями, смогли быть вместе с навязанными чувствами и все равно обрести свои. Вы научились заботиться друг о друге. Ты слабость, он сила. Но вместе вы не уступаете никому из владельцев зеркальных знаков. Ибо власть – в умении пользоваться тем, что есть, контролировать магию, а не только ей обладать.

Вновь послышалось змеиное шипение и резко оборвалось перед высокой кованой дверью. На ней был дверной замок в форме чудовища. Оно держало в клыкастой пасти кольцо, а под ним виднелось тоненькое отверстие для ключа.

– Если не хочешь, чтобы тебя накрыло волной лишней энергии, сначала поверни замок, а только потом открывай дверь, – прозвучала подсказка от источника Нордвуда.

Эмма набрала в грудь воздуха, задержала дыхание и дрожащей рукой вставила ключ.

Щелчок.

Второй.

Ключ начал поворачиваться сам собой. Эмма испуганно убрала руку, но ее тут же притянула черная магическая нить и припечатала ладонь к загоревшемуся знаку H.

– Ты отдашь то, что больше тебе не принадлежит. Метку – зеркальный знак. И кое-что еще, – змеиные слова сливались в шум, но их смысл заставлял сердце стучать в два раза чаще.

– Что же? – едва осмелилась спросить Эмма.

Она зажмурилась и стиснула зубы – правое запястье обожгло болью.

– Чувства. Те, которые никогда не были твоими. Теперь только ты и настоящее, связывающее вас с Анри.

На мгновение стало страшно. А если… ничего нет? Но как только дверь распахнулась и перед глазами все поплыло, поняла – остались. И всегда были.

– Близость – о доверии. Эмоции – о тебе настоящем. А теперь тяни за кольцо!

Едва соображая, Эмма с трудом оторвала руку от двери и схватилась за дверной молоток. Кожу неприятно обдало холодом.

– Осталось последнее. – Голос чуть изменился, стал заискивающе ласковым. – То, что будет за дверью, то, что ждет тебя, птичка, в клетке. Показать?

Эмма замешкалась, оглянулась, но ничего, кроме темноты и чертовой двери, не было! Собралась убрать руку с кольца, но она будто стала его частью. К горлу подкатил горький ком. Тревога дрожью разлилась по телу, а дыхание перехватило.

– Чего ты молчишь?

– Будто от моих слов что-то изменится, – едва выдавила из себя Эмма.

– Всегда плывешь по течению, ищешь спокойствия, но жизнь – океан, готовый утопить тебя в твоих же слезах.

От этих слов пробрали мурашки. Хотелось все отрицать, но это было бы ложью.

– Тебя отправили сюда отдать что-то, отдать важное тебе, лишить тебя еще чего-то в угоду себе, в угоду городу, а ты так просто подчиняешься, – продолжал говорить голос, и только теперь Эмма осознала, что с ней общается не источник Нордвуда.

Тот чаще всего подобен змеиному шипению, а этот…

– Назови свое имя, и я покажу, что ждет тебя.

Эмма набрала в грудь воздуха, но так и не разомкнула губ. Сердце гулко стучало, а перед глазами калейдоскопом лились видения. Сражения, восстановления магического барьера, проклятые, толпы проклятых, перебравшихся из острова в город.