Лилия Строгая - Ведьмы

Ехали через центр Шанхая. Пока было пасмурно город казался строгим: серыми были свет, облака, зеркала небоскребов, асфальт – все, казалось, отливает стальным цветом. Но стоило выйти солнцу как город заиграл яркими красками: солнечные блики небоскребов на фоне ярко-голубого неба, витрин дорогих магазинов, кофеин, ресторанчиков, буйно растущая ярко-зеленая растительность. Зеленело все: деревья, аккуратно подстриженные кусты, лужайки в парках. В местах, куда не дошли руки городских садовников, вьющиеся растения жадно поглощали под собой каменные ограды, заборы, дома, деревья, каменные плиты на земле. Субтропики всегда щедры на жизнь.

Набережная Вайтань у реки Хуанпу, с которой открывается прекрасный вид небоскребы делового района Пудун, значительно опустела: полуденное солнце превратило ее в пекло. Большая часть гуляющих переместились в ряд кафешек, выстроенных внизу под набережной, наслаждаться мороженым или непонятной для иностранного туриста китайской снедью.

Когда наступит вечер, принеся с собой небольшую прохладу, облик улиц изменится: пафосно зажгутся огни на небоскребах, призывно – в каждом ресторане, кафе и лавке; возле станций метро будут готовить и продавать маленькие шашлычки из морепродуктов, оживут ночные рынки одежды и еды. Парки, набережные заполнятся людьми. Китайские пенсионеры, собравшись группами, будут исполнять свой вечерний моцион- танцевать в парках или малолюдных улочках, не обращая внимания на удивленные взгляды иностранных туристов, для которых такое зрелище экзотика.

Шанхай не спит, работает круглосуточно, кормит, поит, одевает, развлекает и немного развлекается сам. Аделю не приедался Шанхай, несмотря на то, что он часто бывал здесь.

Кондиционеры в автобусе работали на полную, из-за чего стало холодно, Глава приоткрыл окошко, и оттуда сразу хлынуло тепло, запах дождя, запах мокрого асфальта. Место празднования было в трех часах езды от центра, на окраине города, в лесопарковой зоне вблизи парка Шешан. Там были огромная лесопарковая зона, бамбуковый лес, замок на горе, построенный в готическом стиле католическими миссионерами несколько столетий назад. Пусть замок не в национальном стиле, но это прекрасное уединенное место, огражденное большим забором от мира, но самое главное – оно находится на возвышенности, что важно для празднования Равноденствия.

Нанятая обслуживающая компания обещала закончить все приготовления и праздничный ужин к вечеру. Само празднование будет ночью. А пока ставятся шатры, готовится ужин, к которому лучшая кейтеринговая компания Шанхая обещала приготовить все: от свежих морепродуктов и овощей до национальных блюд.

До ночи было еще далеко, поэтому Глава запланировал, что оставит сестер в городе для прогулки и обеда, а потом автобусы доставят их до Шешан. Автобус остановился в центре. Время в Шанхае, как и любом крупном мегаполисе шло быстро, поэтому решили посмотреть сад Юй-Юань, Старый город и там пообедать, а потом, ближе к вечеру, поехать в Шешан.

Внезапно раздался звонок. Адель взял трубку и внимательно выслушал того, кто говорил на проводе. Лицо его побледнело.

После окончания разговора он некоторое время лихорадочно размышлял, а потом принялся звонить Талие, однако она долго не брала трубку. Наконец, когда ее трубка ожила, Адель прошипел в нее: «Ты где, почему не берешь телефон? Не важно, нам надо немедленно встретиться». Она ответила спокойно- «я еду в Шешан, подъезжай туда».

Адель ехал туда быстро, подгоняя водителя такси и суля ему щедрые чаевые. Когда он подъехал, то, не замечая красоты пагод, бамбукового леса, фонтанов бросился к замку. Талия стояла на террасе, смотря на солнце, клонившееся к закату.

–Мне звонил следователь- почти крикнул Адель, вглядываясь в ее лицо- Он сказал, что мне необходимо явиться на допрос по делу этого Губайдуллина.

Он сказал, что знает, что я за границей, и что если я не явлюсь в течение нескольких дней, то меня будет искать Интерпол. Что я числюсь как директор нескольких компаний, куда были перечислены деньги по договорам субподряда, что у меня в машине найден яд, которым пытались отравить его.

Как такое возможно?– вскричал он- Ты что, что-то напутала? Как ты могла?

Она молчала, глядя спокойно в его лицо, а потом зловещая улыбка стала расползаться на ее лице. Он заморгал, не понимая что происходит.

-Да»– спокойно сказала она, явно наслаждаясь страхом на его лице – Ты и правда директор ряда компаний, куда ушли часть денег, не зря же все твои документы хранятся у меня. Она пожала плечами, улыбаясь.

–Более того, все деньги были перечислены перед ликвидацией компаний на твои банковские карты.

–А еще- продолжала она- Ты есть на камерах ресторана, где в бокале Тимура был обнаружен яд – помнишь, я назначила тебе там встречу с заказчиком? Кстати, этот же яд был обнаружен у тебя в машине с твоими отпечатками пальцев. Помнишь, когда ты бывал у меня дома, то часто брал в руки мои флаконы для настоев. Конечно, Тимур выживет – помолчав, добавила она- Но, думаю, что следствие это расценит как покушение на убийство.

Адель, не веря своим ушам, смотрел на нее. Обычно тихая, она молча работала в последнее время, редко поднимая голову, но теперь на него словно смотрела Медуза Горгона, полная злости. Ему даже казалось, что ее глаза сверкают, а ноготки растут, превращаясь в когти. Слова обвинения, ярости, готовые сорваться с его рта, пропали. Он смотрел на нее, видя нескрываемое торжество. И просто спросил: «За что?».

Ее глаза засверкали еще больше.

Она зашипела -Я все эти годы отдавала тебе всю себя, чтобы ты был счастлив, чтобы ты забыл про неудачи, получив обратно то, что потерял- власть и деньги. Я предала сестер, когда нарушила правила Круга и помогла мужчине стать Главой, а ты предал меня с глупой, дешевой девчонкой, единственная заслуга которой только молодость. И ты даже не старался скрыть это от меня, словно я пустое место, привел ее ко мне передавать дела – от ее голоса, казалось, дрожат стены.

Адель был обескуражен тем, что она знает про Машеньку, а также тем, что она считала себя оскорбленной. Он ведь так много дал ей, она выросла из простой библиотекарши во что-то большее – неужели этого недостаточно, чтобы в благодарность она закрыла на его шалости? И потом, как она вообще смеет считать себя его своей собственностью, она, немолодая и некрасивая женщина, его внимание к себе она могла бы просто принять как дар и не надеяться на что-то большее.

Все это возмущенно пронеслось в его голове, однако он постерегся высказать вслух все, а только стал горячо упрекать ее в неблагодарности.

Однако взывать к рассудку женщины, которая знает о равнодушии к ней, которой предпочли другую, молодую и более красивую, бесполезно.