Андрей Ланиус - Грибные истории [litres самиздат]

Поздним вечером, устроившись перед телевизором, Мурунов принялся перелистывать приобретение. К его удивлению, стихи оказались весьма приличными. Целый раздел посвящался природе древней тверской земли, деревне Рядки, откуда, как следовало из аннотации, да и из самих стихов, министр был родом. Как знать, если бы не служебная карьера, быть бы Петру Строгому профессиональным поэтом.

Мурунов повертел книгу в руках. Томик был сильно потрепан, но не оттого, что его зачитали до дыр. Скорее пришлось ему то ли побывать под сильным дождем, то ли пережить домашнее наводнение. Переплет покороблен, коленкор на сгибе висит бахромой, а местами отслоился от картона.

Мурунов был не только страстным библиофилом, но и неплохим переплетчиком-самоучкой, возвращавшим вторую жизнь многим своим приобретениям.

Нынче ему не спалось, и, чтобы не маяться попусту, он решил отреставрировать книгу, которая почему-то всецело завладела его сознанием.

Домашние уже уснули. Он расположился на кухне, приготовив инструмент и материалы. Первым делом аккуратно отделил переплетную крышку.

Неведомо откуда на стол выпала сложенная вчетверо калька.

Дрожащими руками он развернул ее, охваченный предчувствием чуда.

Это был план, столь подробный, будто автор вычерчивал его не для себя, а для него, Мурунова.

Через весь листочек тянулась линия железной дороги. Жирным кружком была обозначена небольшая станция неподалеку от Калинина. От нее отходила извилистая черта, на которой такими же жирными кружками были отмечены два населенных пункта – Мартынове и Рядки, очевидно деревни. Между ними, но в сторонке, лежало круглое озерцо, куда впадала тонюсенькая загогулинка, вдоль которой шла четкая надпись – "Ручей Яблоневый". А ниже, в скобках, летели строчки, рассеивающие все сомнения:

"Направо от дороги, вдоль ручья, не переходя мостика, примерно НО метров, до трех валунов, геометрический центр площадки между ними, глубина 1,2 метра".

Мурунов погладил кальку как живую и нервно закурил. Стояла гулкая тишина. Домашние спали, спал подъезд, спал город.

Как же все это случилось, черт побери?! По каким-то причинам Строгий опасался посвятить в свою тайну даже самых близких людей, но, живя на вулкане, понимал, что может сложиться ситуация, когда придется это сделать, а времени на долгие пояснения не будет. Потому и появилась эта подробная калька. Однако предусмотрительность не помогла. Все произошло слишком неожиданно…

Мурунов встал и подошел к окну, за которым поскрипывал на ветру старый тополь. Так или иначе, а жизнь распорядилась по-своему, вручив ему, Григорию Мурунову, человеку с непритязательными привычками, неправедное наследство бывшего "царедворца".

Ну и как же он должен поступить?

Случись все это в прежние времена, Мурунов не колебался бы ни секунды. Отнес бы кальку куда надо. Но с тех пор он поумнел. Говорят, сейчас в стране идет передел собственности. Только ему, Мурунову, почему-то при этом ничего не досталось. Даже крох. И вот само провидение восстанавливает справедливость, посылая ему законную долю.

Он уже собирался разбудить жену и сообщить ей о невероятной удаче, но призадумался. Она, верная спутница жизни, – хороший человек, да уж больно невоздержанным языком наградил ее Господь. Просто невозможно представить, чтобы нынче же днем она не шепнула по секрету своей чудной мамочке и двум милым сестрицам эту новость. Слухи пойдут как круги по воде. Суть не в том, что ему жалко поделиться с родственниками – это не беда, а вот дойдет до властей – это уже полбеды, а пожалуют господа рэкетиры – это уже настоящая беда! Притом не исключено, что тайник давно раскопан (может, были другие копии?) или же стряслось что-то непредвиденное – допустим, исчезли валуны. Тогда до гроба придется оправдываться перед родней, а все равно не поверят, называя за спиной скрягой и подлецом.

Нет, пока надо держать рот на замке. И ехать туда самому. А там видно будет.

Деньги на дорогу придется занять у приятелей, такую сумму из домашнего бюджета незаметно не выкроишь. А собраться – под предлогом поездки на дачу. Жена знает, сколько там накопилось дел, и подозрений это не вызовет. За сутки с небольшим он обернется.

Мурунов снова посмотрел в темноту окна. Там, в непроглядной ночи, дрожали отблески золотого миража.

* * *

Хорошо утрамбованная грунтовая дорога вела в глубь лесного массива. К ней подступали то величественные сосны, то могучие дубы, то березовые стайки, о которых Петр Строгий слагал свои стихи и которые, возможно, до сих пор помнили его.

Мурунов неторопливо шагал по обочине, чуть склонившись под тяжестью объемистого рюкзака. Кажется, ничего не забыл, прихватил инструмент на все случаи.

Интересно, а как министр зарывал свои сокровища? Ведь пришлось обходиться без помощников. Сам копал? А где ставил машину? А вдруг кто подсмотрел и следом вырыл захоронку?

Дорога впереди сузилась, показался широкий ручей с обрывистыми берегами, над которым был перекинут бревенчатый мост. Нет, это еще не Яблоневый. Сразу же за мостом начиналась большая деревня. Мартыново, догадался Мурунов.

Шагая вдоль покосившихся заборов и просторных бревенчатых домов, Мурунов настороженно поглядывал по сторонам: не вызывает ли его персона повышенного интереса? Но кажется, нет. Его старая куртка, поношенные брюки и резиновые сапоги не притягивали ничьих любопытствующих взоров.

За деревней дорога снова потянулась через густой лес, в глубине которого царили влажные сумерки. Клад был совсем рядом. Еще несколько сотен метров… Сердце Мурунова стучало громче с каждым шагом.

А вот и он, ручей Яблоневый! Вода чистая как слеза, на дне каждая песчинка видна, а на зеленом откосе, у самой воды, нахально красуется у всех на виду крепкий подберезовик, и никто почему-то его не срывает. Тишина, покой… Теперь направо – вдоль ручья.

Три валуна он заметил издали. Огромные, серовато-коричневые, местами покрытые рисунками седоватого мха, вросшие в пружинистую почву, они и не собирались перекочевывать отсюда. Но что, если между ними – полуобвалившаяся яма?

Мурунов ускорил шаг. Слава Богу! Его худшие опасения не подтвердились. Тесная площадка в обозначенных на кальке границах буйно поросла травой, как и соседние участки. Должно быть, министр копал яму по науке: сначала аккуратно снял дерн, а затем уложил его обратно – кусок к куску.

Мурунов сбросил рюкзак и полез за сигаретами. Вдруг вспомнилось читанное о кладоискателях. Все они, добравшись до вожделенного места, теряли рассудок, как безумные принимались копать не замечая ничего вокруг, затем отбрасывали лопату и рыли руками, срывая ногти… Странно, почему он не испытывает ничего подобного? Здесь, под его ногами, на небольшой глубине лежит фантастическое богатство, а он стоит и спокойно курит. Ну-ка, где тут геометрический центр?