Алексей Голиков - Каин [litres самиздат]

Ламех ничего ему не ответил. Он лишь распорядился избить Каина и бросить его в темницу вместе с оставшимися воинами из личной стражи, до ожидания их публичной казни. Захватчик хотел провести демонстрацию власти и показать собственное превосходство, упиваться которым он никогда не упускал возможности. Ламех рассчитывал таким методом вселить страх в население и утвердить до нерушимости свой авторитет правителя, объясняя тем, что даже такой сильный царь, как Каин, с его воинами, не устояли под могуществом и величием нового господина…

ГЛАВА 12

Каина заточили отдельно от своих воинов в одиноко стоящее строение, ранее предназначенное для хозяйственных принадлежностей. Целые сутки он просидел без еды и воды. Но его не столько мучили жажда и голод, как злость и досада. Злоба была направлена на всех изменников, и в особенности на его потомка – Ламеха. На этого змеёныша, которому дано иметь всё, что он мог только пожелать. И эти возможности он имел не за какие-то заслуги или усердие в труде, а лишь благодаря предку, который сам в его годы о подобном даже не смел мечтать. Однако это не помешало Ламеху пролить кровь родных. Да и другие люди, если разобраться, многим ли лучше его отпрыска? Не их ли отцов земледелец учил возводить дома из камня? Не с ними ли он строил город, жители которого наконец-то поверили в светлое будущее и почувствовали уверенность в завтрашнем дне? Разве по совести их сыны поступили с ним и своими собратьями, перерезав им во сне глотки?.. Он согласен с тем, что жестоко сыграл на чужих чувствах, разрушив алтари и спалив дотла кумиров. «Но где их был разум?!»– вслух выкрикнул Каин, размышляя обо всем этом. – «Я запрещал истинному Богу покланяться, так почему они решили, что станет дозволено мной и тем более уж Им, служить лживым, не говоря уже о правильности такого поступка?..»

Однако в ходе рассуждений он пришёл к мнению, что дело не в верах или идеях. Причина крылась за людьми: за потерянным поколением, которое наполнено чувствами зависти, обмана, злонравия и жадности. Они же всю жизнь жили без богов, а теперь вдруг служение кумирам смогло понудить их к мятежу?.. Вовсе нет! Просто каждый захотел возвыситься над кем-то и без трудов приумножить свой достаток, не брезгуя прибрать чужой. Только и всего…

А досада же мучала его, потому что он, имея такие возможности, не смог предвидеть измены, и тем самым не спас свой город и хороших людей в нём от этой злоречивой язвы. Ведь благодаря положению, он был способен разослать людей и с их помощью проникнуть глазами и ушами в каждый уголок города. Но как тут можно судить о предусмотрительности, когда при его попечительстве столько времени жил паразит в лице потомка?..

Эти ночные раздумья прервали звуки шагов на улице. Дверь распахнулась, и за ней оказался Ламех в сопровождении трёх воинов.

– Зачем ты пришёл?! Потешить своё самодовольство моим униженным видом? – устало и пренебрежительно спросил Каин. – Или совесть не даёт уснуть?

– Ты не понимаешь! Твой суд довёл людей до ужаса. Вместо того чтобы захватывать земли наших врагов, кои на нас однажды покушались, ты занят праздными делами! Твоё время уже давно прошло. Не стану таить, я хотел заполучить господство над Енохом. Но ты не назначаешь приемника и вредишь жителям своими устаревшими устоями. Мне пришлось…– попытался Ламех покрыть свои поступки слабыми аргументами, стараясь сам же в них поверить.

Каин с высоты своего возраста и опыта понял причину его прихода. Земледелец без труда увидел в нём переживания, от которых он страдает, после чего заявил:

– О, Ламех, мне, как никому известно, что совесть задушить сложнее, чем мы думаем. И эта смута в твоей душе ещё очень долго тебя не покинет. Можно без конца обманывать себя, но едва ли будет толк от этого вранья. Ибо нельзя забыть, что ты предатель…

– Чем ты себя делаешь?! Больно ты свыкся осуждать… из нас двоих здесь я судья и господин. Теперь никто отныне не сможет мне перечить! Я не оставлю камня на камне от следов твоего губительного правления, дабы люди забыли о свирепости суда, который ты вершил!

Каин тяжело вздохнул от услышанного и после спокойным голосом ответил потомку на его проявление гонора:

– Я в беднейшей из земель сумел построить самый сильный город с изобилием и достатком. И стремление моё было на благо общего: для моих братьев и сестёр, чтоб наши потомки жили в домах, не зная горести гонений, тяжёлого труда и страха пред природой. Но теперь это не имеет значения… Спустя время ты, как и я, подвергнешься изгнанию или же тебя убьют, так как все увидят, что тобой движет лишь жажда наживы. Ради власти и богатств ты продал родную землю, всех ближних и даже собственную душу…

Ламех стоял молча несколько секунд. Он хотел парировать своему предку, но ему нечего было ответить столь сильному и прямому высказыванию. Узурпатор лишь смог выразить:

– На рассвете казнят тебя и твоих приспешников.

– Хватит ли тебе духу, когда при свете солнца ты лучше разглядишь моё знамение?

– Ты про отметину, что сам себе поставил? Все давно уже поняли, что она служит для устрашения мятежников. Нельзя вечно всех держать глупцами…– после чего он развернулся, чтобы удалиться, а воины закрыли за ним дверь.

Ламех ушёл. На дворе стояла ясная ночь. Прошёл уже час после разговора, но Каину всё не спалось, и вовсе не из-за страха расправы. Причиной бессонницы были сожаления. Все его неправильные поступки, начиная от убийства Авеля, всплывали перед глазами. Как много ещё можно было сделать и исправить… Но уже поздно.

Прошло ещё какое-то время. До рассвета оставалось не больше пары часов. Каин терпеливо ждал своей казни. Но внезапно поднялся шум от стен Еноха: крики, вопли, глухие тяжёлые звуки. Это оказалось нападение соседнего поселения. Под покровом ночи, вражеский отряд неслышно подобрался к воротам города, бесшумно перебив караульных. После чего, предварительно открыв ворота, они подали сигнал расположениям основных войск, что прятались в ночи на недосягаемом глазу расстоянии. Когда наступающая сила прошла границы Еноха, воины устроили бойню. Убивали всех, включая мирных жителей: стариков, женщин, детей. Их зверски забивали дубинами, вырезали и душили целыми семьями. Как только раздались крики, вся стража сбежалась к городским воротам для сдерживания неприятеля. Но оборонителей Еноха, после минувшего восстания, оказалось теперь в разы меньше, потому оборона давалась значительно труднее. Подняли на защиту всех: как простых горожан, состоящих из числа строителей, рыбаков, скотоводов и прочих, так и тюремщиков. Заключённых, в ходе этой суеты, и вовсе бросили запертыми без надзора.

Каин не на шутку встревожился за происходящее. Однако через несколько минут он услышал тяжёлые шаги, приближающиеся к постройке. Земледелец решил, что подошли враги из соседнего селения. Но спустя мгновение дверь распахнулась, и за ней оказались его десять верных воинов, оставшихся в живых после бунта, семеро из которых были исполины. Один из великанов обратился к бывшему царю, после чего, действия сами собой приняли свой черёд: «Мой господин, нам надо бежать из города».