Владимир Нестерцов - В гостях у Папского Престола

«Выпив это, человек на целых три дня теряет сознание и речь. Возникают частые судороги, конвульсии, на теле выступает обильный пот. Придя в себя после этого состязания, в котором человек, тем не менее, не ощущает никакой боли, на тридцать шестой день он принимает третью, последнюю крупинку «красного льва», после чего проваливается в глубокий спокойный сон, во время которого у человека облазит кожа, выпадают зубы, волосы и ногти, выходят из кишечника пленки… Все это вырастает снова на протяжении нескольких суток. На утро сорокового дня он покидает помещение новым человеком, ощущая полное омоложение…». Теперь мне стало понятно поведение библиотекаря. Имея подробную инструкцию омоложения, он не имел инструмента его реализации, и поэтому вовсю перелопачивал трактаты древних алхимиков, ища рецепт этого чудесного эликсира под названием «Красный лев». Это стало его навязчивой идеей, и он постоянно, как заклинание, повторял это название. Как оказалось, он действовал не самостоятельно, на свой страх и риск, а по поручению Папы. Но у алхимиков все было так зашифровано, что он никак не мог разобраться в их хитросплетениях. Эти же цели преследовали и многие сильные мира сего, пытаясь через алхимию добиться многих привилегий. Среди них и английский король Генрих YI, французский монарх Карл YII, император священной Римской империи Рудольф II, польский король Август II и другие. Но еще более строго хранимую тайну представляли собой «Тайные протоколы» пророка Иоганна из Иерусалима. Он написал их всего за три года во время нахождения в этом святом городе. В них он разложил по полочкам, что произойдет с человечеством на всех этапах его существования. Пророчества настолько точны, что никто не сомневается в их правдивости. За это его окрестили «глазом и ухом, которые видят и слышат силы Божьи». Получал он эти данные, уходя в пустыню, где истово молился и медитировал, настраивая себя на определенный лад. Он шесть раз переписывал свою книгу, внося изменения из-за вновь открывшихся ему картин. Всего им создано было семь списков. Три он доверил Великому магистру ордена Тамплиеров, четыре оставил у себя, постепенно передавая их мудрецам, которые искали дорогу к будущему. Так одна из них попала к Мишелю Нострадамусу, который при помощи нее и магического черного зеркала делал свои предсказания. И всего лишь один список был случайно обнаружен и привезен в Рим святым Бернаром. Случилось так, как и предсказывал сам Иоганн, что его труд, когда придет время, внезапно возникнет из глубины веков. Книга сразу была засекречена и определена в тайную комнату под семью замками в прямом смысле этого слова, став путеводителем в политической жизни. Один раз в три месяца высшие иерархи Ватикана собираются в этой тайной комнате, где знакомятся с пророчествами и вырабатывают свою линию поведения, поэтому она порой бывает непредсказуемой, а порой отдается на волю Божию.

Глава YI

Краем уха я ненароком услышал об этих пророчествах, когда старший хранитель давал указание приготовить тайную комнату для заседания, но саму книгу не видел. Познакомился с ней я совершенно случайно и когда прочел то, что в ней было сказано, то не поверил в возможность такого будущего, так как оно оказалось безрадостным и страшным. Помогло мне в этом мое любопытство. Дело в том, что я не мог удержаться, чтобы не осмотреть собор святого Петра. Великолепные скульптуры и настенная роспись радовали глаз посетителя. Многие известные зодчие посвятили свое творчество этому собору. Среди них был и Микеланджело, совмещавший в себе таланты архитектора, скульптора и художника. Именно он увенчал собор святого Петра куполом, который и придал зданию величие и совершенство. И мне захотелось посмотреть на это творение своими глазами. Робко в толпе паломников я вошел в здание и стал осматривать его. Проходя по собору, я случайно боковым зрением с правой стороны у входа на втором этаже заметил небольшую винтовую кованую лестницу, ведущую куда-то вверх. Эту лестницу можно было обнаружить именно случайно, так как она органично вписывалась в интерьер, и только первые две ступеньки выдавали ее присутствие, в то время, как основные пролеты были скрыты в стене. Я не мог удержаться от искушения и, оглянувшись вокруг, бросился к ней и стал подниматься вверх, перебирая руками тонкие перила. Идти было довольно неудобно: мало того, что ступеньки довольно редко располагались друг к другу, так еще при этом лестница обладала достаточной крутизной, что заставляло постоянно координировать свое равновесие. Наверху она заканчивалась небольшой металлической площадкой, которая упиралась в стену, служившую основанием для купола. Передо мною открылась уникальная возможность рассмотреть это совершенство человеческого творения в непосредственной близости, что я и стал делать, медленно продвигаясь по площадке, опираясь на перила. Сколько это продолжалось, мне трудно судить, но закончилось все неожиданно. Продвигаясь по ограниченной площадке, я уперся спиной в стену, а для того чтобы развернуться в другую сторону, мне нужно было поменяться руками. Когда я это сделал, развернувшись в сторону стены, моя правая рука сжала перила, которые, как оказалось, в этом месте были с секретом. Под моим напором часть металлической обшивки вошла вовнутрь, что-то щелкнуло, а другая часть стены резко ушла в сторону, открыв проход, в который я от неожиданности ввалился. Поднявшись и отряхнувшись от пыли, я пытался осмотреться, благо, вход не закрылся сразу и давал возможность разглядеть, куда я попал. Это оказалась небольшая комната, посередине которой стояли стол, табуретка, деревянный сундук. Возле него стоял шкаф, подпиравший стенку. На столе находился массивный подсвечник с толстой свечой. Я зажег ее и стал рассматривать более внимательно помещение, в которое попал таким неожиданным образом. Это была комната без окон. Однако свежий воздух, который поступал неизвестно откуда, играл пламенем свечи, направляя его в разные стороны. Рядом с подсвечником лежал большой старинный ключ. Взяв его, я стал осматривать все вокруг, пытаясь найти то место, для которого он был предназначен. Как оказалось, это был сундук, который открылся со звонким щелчком, оставив крышку в вертикальном положении. Наклонившись, я увидел перед собой кучу лежащих в нём бумаг разной формы. Это были всяческие наброски отдельных частей различных фигур, какие-то чертежи и схемы, внизу которых стояла подпись Микеланджело. Вытаскивая все оттуда, я случайно наткнулся на схему, которая показалась мне знакомой. Присмотревшись, я понял, что этот рисунок отображал и винтовую лестницу, и комнату, где я сейчас находился и которая заканчивалась деревянным шифоньером, закрывшим собой часть стены. За ним находилось какое-то помещение, небрежно закрашенное карандашом и помеченное каким-то непонятным значком, отдаленно похожим на оттиск перстня понтифика.