Марина Захарова - Литвин [litres самиздат]

– Ага, – откинулся на подголовник.

– Точно тебе говорю. Ты ж потом уехал, а пацаны всё рядились в простыни и изображали древних воинов, которые без всего врагов уделывают. Дают им самим свой гвоздь найти, ну, фигурально выражаясь.

Ярослав снова повернулся к нему, удивляясь тому, как повлияла его давняя, по сути, игра с маленькими детьми. А ведь произошло это как раз после… После…

– Слушай, Паш. Я, конечно, рад, что послужил такому… э… легендарному в умах, так сказать. Но я ж вроде, каждый год наведывался, до того как…

– Это я тоже помню. Но потом перестал приезжать.

– Да. Перестал. События, понимаешь ли, весьма печальные.

– Понятно это, как же не понять, – покивал он. – Бабуля твоя тогда извелась вся. Да и дед… Эх!..

– А девочка? Помнишь её?

– Какая? – удивился он.

– Ну, моего возраста? – Ярослав даже нахмурился, пытаясь сообразить, как донести информацию о ней.

– Фамилию может вспомнишь? – затормозив, обернулся к нему.

– Нет, этого не помню.

– А жила где? Ну, хоть навскидку? – допытывался Павел.

– Нет, – покачал отрицательно головой. Возникло странное ощущение, будто что-то уплывает из головы, словно тот самый туман.

– Так-то я тебе нескольких назову, – усмехнулся он. – Но не факт, что это та самая будет. И, кстати, – задумался вдруг. – Вот моего возраста девчонок помню, а вот чтобы постарше, как ты – чего-то и не припоминаю.

– Понял, – озадаченно кивнул и переключился на другое. – Я приехал?

– Ага. Вон дом твой, – указал рукой.

Ярослав нажал ручку и, распахнув дверь, вышел из машины. Воздух опьянил свежестью, соснами, травами. Вдохнул полной грудью. Небо светлело, наступало робкое утро.

– Спасибо за доставку, – развернулся в сторону парня.

– Да пожалуйста, – усмехнулся он, опираясь на крышу своей машины.

– Возьми деньги, – протянул Ярослав.

– Не, я тут легенду вёз, а ты мне деньги, – снова усмешка тронула губы.

– Любой труд требует оплаты.

– Согласен. Но я вправе взять это на себя, так?

Ярослав улыбнулся и покивал головой. Тот утвердительно кивнул и, усевшись на водительское место, начал разворачиваться.

Рука в привычном, но подзабытом, жесте легла на калитку. Толкнул, удивляясь тому, что память подсказала ему сейчас. Тропинка к дому была основательно заросшей. Приминая ногами траву, прошёл до крыльца. Остановившись, рассматривал дом. Медленно положил руку на отполированные годами перила лестницы, погладил. Они не успели растрескаться, дед с бабушкой покинули этот дом чуть больше двух лет назад, завещав ему. Остро кольнуло досадой и разожглось стыдом. Он так и не приехал сюда после тех событий. Тут вдруг задумался, застыв и обхватив крепко перила. Пальцы побелели, он никак не мог поймать что-то в своём сознании.

Луч солнца блеснул в глаза от окна, резко отвернулся и посмотрел на свою руку. Недовольно поджал губы и затряс ею, разгоняя кровь. Решительно поднялся по ступеням, вытащил ключи из рюкзака и вставил в замок.

Из двери пахнуло застоявшимся. Вошёл, оглянулся и направился к окну, распахнув его настежь. Затрепетали занавески от лёгкого дуновения.

– Так лучше.

Прошёлся по всему первому этажу, открывая все окна. Ветер уже гулял по всему пространству. Кивнул сам себе головой и остановился у лестницы на второй этаж. Вздохнул и начал подниматься.

Положил ладонь на дверь своей комнаты, постоял, будто растеряв всю решительность, но, наконец, собравшись, толкнул. Она была залита солнцем, осматривал каждый предмет в ней. Всё помнил, абсолютно. Каждую мелочь. И дед с бабушкой, как понял, не нарушили его порядок. Прошёл, уже касаясь деревянного шкафа, пёстрого покрывала на кровати, её причудливо вырезанного изголовья, дед и вправду, был мастером. Открыл окно и здесь. Затем, встряхнувшись, кинул рюкзак в угол на сундук, на который и раньше швырял свою одежду. Откинул покрывало и упал в кровать, накрывшись одеялом с головой. Сон пришёл мгновенно, без видений.

Перед самым пробуждением затеснились мысли, на которых старался не сосредотачиваться. Открыл глаза и тут же начал разминаться. Решительно встал, за окном ещё вовсю сияло солнце.

– Так, без видений, привидений, туманностей! Вперёд, к делам, – распорядился вслух.

Похозяйничал в доме, прибравшись, насколько мог. Спустился в кухню. Зачесав, в затылке, кивнул и, поднявшись за рюкзаком, отправился за провизией в местный магазин, надеясь, что тот до сих пор действовал. Оказался прав и даже удивился, что тот превратился в нормальный такой магазин, с неплохим ассортиментом. Подошёл к кассе.

– И откуда же вы к нам прибыли? – поинтересовалась моложавая и румяная продавщица.

– Оттуда, – махнул себе за спину, улыбаясь.

– Шутник какой, оказывается! – воскликнула, смеясь.

– Ага. А у вас печенье какое-нибудь вкусное есть?

– Почаёвничать любите? – изогнула бровь.

– И покофейничать, – согласился он.

– А кофе у нас вот такой только, – указала она на полку.

– Не, такой не приемлю.

– Отчего же? Самый такой, хороший, – утвердительно заговорила она.

– Растворимый не пью. Только натуральный.

– Ох, столичные штучки, – закачала она головой и подбоченилась.

– А что же тогда спрашивали, откуда я прибыл? – опёрся он на прилавок и уставился смешливо в неё.

Звонко расхохоталась в ответ. Он только покивал головой.

Соорудив нехитрый обед или уже полдник, не поймёшь, поел, заварил себе тот самый, привезённый из столицы кофе. Вышел на крыльцо, отпивал, вытаскивая из пакета, купленное печенье, оказалось и вправду, вкусным. Смотрел в верхушки сосен, подросли, конечно, с тех пор как тут был. И так захотелось пройти туда, к ним. Увидеть то озеро…

Быстро метнулся в кухню, оставил всё там и, заперев дом, отправился к лесу. Только начало вечереть, тени начали удлиняться и чуть тронуло прохладой, но было ещё тепло. И какой же стоял смолистый аромат, никак не мог надышаться. Неслышно ступал по упругой тропе, усыпанной иголками. Они прямо пружинили под ногами. Пройдя его вышел к поляне, трава почти по колено, но вот прогалина и там ниже и ягод полно. Наклонился, собрал в ладонь небольшую горсть и тут же отправил в рот. Одобрительно закачал головой. Поднялся и дальше, вышел на склон, а там – берёзовый перелесок. Уже не тонкий и не такой прозрачный, но также пронизанный лучами начинавшего садится солнца. Слева блеснуло озеро, сбежал к песчаному берегу, раздеваясь на ходу и нырнул в воду. Блаженно улёгся спиной на воду. Высокое небо над головой и редкие облака, словно позолоченные.

Посетила странная мысль, воспоминания сейчас не были теми видениями. Сейчас он просто вспоминал, как был здесь с бабушкой, дедом. Как приезжала мама, отец. Как носились с мальчишками и ныряли вот на этом самом месте.