Евгений Асноревский - Треугольник короля

Пануриш хлопнул в ладоши и радостно произнёс:

– Тогда всё хорошо, можете не опасаться, ну и пойдемте, хлопнем вашего отличного пивка.

Литвакас и его гость прошли на кухню, где Пануриш сам взял бутылку пива открыл её двумя пальцами, чем немало удивил хозяина, налил целый бокал и довольно долго, молча, сидел и пристально глядя на Литвакаса пил приятный напиток, а затем, так же молча, поднялся и, пройдя мимо боявшегося пошевелиться профессора, вышел из дома.

Через некоторое время за ним вышел Литвакас и направился к большому мосту через реку.

– Кажется, я убедил его, пусть думает… Завтра опять позвоню Вике, сегодня она не хотела меня слушать, – пробормотал себе под нос профессор, заходя на мост.

Он остановился полюбоваться видом и с удовольствием вдыхал свежий воздух.

В этот момент он получил удар в затылок, после чего его схватили, и перебросил через перила два человека в чёрном, затем неизвестные, напавшие на Литвакаса, бегом покинули место нападения.

На некотором расстоянии от происходящего, на другой стороне моста, стоял последний гость профессора философии вместе со своей свитой.

– Нет, не убедил, – проговорил Пануриш и рассмеялся.

Вика вздрогнула и проснулась, но почти сразу же снова забылась сном.

Огромный прямоугольный дворец стоял над широкой рекой. Его мрачные стены отливали холодным каменным блеском. В одном из пышных залов этого сооружения, толпились придворные, а на небольшом расстоянии от них стояли две персоны, которые говорили друг с другом на французском. Это были Станислав Август Понятовский и Павел I.

– Как вам теперь нравится ваше положение, мой дорогой и почётнейший гость? – спросил один из собеседников.

– Всё прекрасно Ваше Императорское Величество, – ответил другой.

– Вы рады, что я пригласил вас из Гродно в мой Петербург? – спросил Павел.

– Это большая честь и удовольствие, Ваше Величество, хотя я и хотел когда-то отправиться куда-нибудь в тёплые страны, но видя как вы приняли меня здесь, я просто не мог не прийти к выводу, что желать чего-то другого глупо и безрассудно.

– Во всяком случае, брат мой, вы не жалеете, что покинули Гродно?

– О нет. Мне бы не очень хотелось оставаться поданным в стране, в которой я когда-то был властелином. Кроме того, хотя Гродно и считался у нас второй столицей, но город был, в сущности, довольно провинциальный.

– Значит вы ни о чём не жалеете? – продолжал допытываться император.

– О, Ваше Величество, кто же может ни о чём не жалеть, прожив жизнь подобную моей и в моём возрасте.

– Вас тревожит судьба родины, это вполне естественно, – сказал Павел. – Но я вас уверяю, что под нашим скипетром с отчизной вашей, брат мой, ничего дурного не случится.

– Да, я верю вам, Ваше Величество. Но судьба родины и правда тревожит меня… А кроме того ещё многое и многое. Мне часто вспоминаются мои самые молодые годы, которые я провёл в тихом имении Волчин. Хотите услышать от меня одну историю из тех далёких лет, государь?

– А как же, непременно, прошу вас, – ответил российский император.

– Извольте. Как-то я верхом путешествовал в волчинских лесах и набрёл на одну лесную избушку. Находившийся там человек, по имени Пануриш, производил очень странный опыт…

Тут Вика вздрогнула и проснулась, не понимая, где находится, но тут же снова погрузилась в сон.

Владимир открыл глаза и обнаружил, что лежит вниз головой в перевёрнутой машине. На долю секунды ему даже показалось, что он спит, но минчанин быстро решил, что всё-таки его ощущения слишком реальные для сна. Голова болела и из сноса шла кровь, а, кроме того, палец на левой руке ныл и выглядел поломанным.

Собравшись с силами, историк подтянул к животу ноги и стал потихоньку выползать из разбитого автомобиля. Он хотел только поскорее выбраться наружу. Это удалось ему очень быстро, так что он даже сам удивился своей проворности. Оказавшись снаружи, молодой человек увидел прекрасный зимний лес, сверкавший в лунном свете. Хоть момент казался весьма неподходящим, Владимир замер любуясь белой искрящейся картиной, он почти перестал чувствовать боль и холод, и просто сидел на коленях, слыша собственное дыхание в полнейшей тишине. Ему казалось, что белые еловые лапы образуют тысячи узоров, летящих на него между мрачных, тёмных стволов.

Из оцепенения его вывел яростный выкрик, доносившийся с другой стороны дороги, оставшейся за спиной историка. Вытерев нос ладонью, он бросился к дороге и, припав к снегу у самого её края, увидел неподалёку чёрный внедорожник. Из него вышли трое людей, одетые в чёрное. Владимир узнал их. Это были люди Пануриша.

– Почему ты свернул? – яростно закричал один из них, обращаясь к другому.

– На дороге появился кабан, – спокойно ответил тот и стал оборачиваться по сторонам.

Недолго думая Владимир сполз обратно к своей машине, и залез в засыпанный битым стеклом салон. Там он нашёл сумку, и тут же вылез обратно. Ещё секунда промедления и вот он уже бежит прочь от машины.

– Какой ещё кабан? – услышал минчанин, уже убегая в лес.

Владимир тяжело дышал, но старался бежать как можно быстрее. Делать это было тяжело, так как голова у него кружилась, поломанный палец ныл довольно сильно, а снег в лесу был чрезвычайно глубокий. Кроме того, Владимир никогда не отличался особой любовью к спорту и был не в той физической форме, чтобы запросто развить спринтерскую скорость по ночному заснеженному лесу, да ещё и после вылета вместе с машиной с трасы.

Наконец он почувствовал, что устал настолько, что если ещё немного пробежит, то просто ляжет и уже не встанет и заснёт.

«Ни в коем случае не спать, тут на снегу, нельзя…» – пронеслось у него в голове.

Постояв минуту, он оглянулся вокруг и вдруг впал в полное отчаянье.

– Холод, лес, куда бежать? – тихо спросил сам себя историк.

Не затрудняясь с ответом, минчанин вновь побежал вперёд, но споткнулся и упал прямо лицом в снег. Обжигающий холод, коснувшийся лица, взбодрил беглеца, и он проворно вскочил на ноги, а затем с новыми силами понёсся вперёд. Пробежав ещё более ста метров Владимир присел у какой то сосны, прислонился к ней спиной и стал шарить по карманам в поисках телефона. Не найдя его он полез в захваченную сумку и довольно быстро нащупал в ней трубку мобильного. Подняв голову верх он увидел ясное звёздное небо и подумал, что уже очень давно не дышал таким чистым воздухом. Он опять забылся.

«Телефон!» – промелькнуло в голове у Владимира.

Он поднёс трубку поближе к глазам. На экране зияла огромная трещина, а на попытку включения аппарат не реагировал хотя историк и жал на нужную клавишу изо всех сил. В этот момент минчанину захотелось заплакать, но он только опустил голову вниз и через мгновение поднял её, выдохнул и поднялся на ноги. Молодой человек опять полез рукой в сумку и нащупал там ворох денег и жевательную резинку. Не долго думая, беглец достал и распаковал жвачку, а затем положил её в рот.