Денис Игнашов - Memento Finis: Демон Храма

– А как мы узнаем, что всё нормально? – спросил я.

– Правильный вопрос, – заметил Сарычев и вытащил из кармана миниатюрный микрофон и рацию в виде мобильного телефона. – Микрофон мне, аппарат вам. Абсолютно новое оборудование, хранил специально для подобных целей. Во время встречи мы будем поддерживать линию связи, и вы будете слышать всё, о чём на этой встрече пойдёт речь. Если я скажу «замечательно», быстро выезжаете со двора на перекрёсток ближе к памятнику. Я сажусь в машину и, по обстановке, вырываемся в одну из четырех сторон – туда, где дорога не будет перекрыта или перекрыта слабо. Всё понятно?

Бурят невозмутимо кивнул. Я же с сомнением посмотрел на майора.

– На что вы надеетесь? – спросил я. – У вас не будет письма. О чём вы тогда можете договариваться с Пахомовым?

Сарычев пожал плечами и загадочно улыбнулся.

– Это моя проблема, – ответил он.

– Может быть, лучше всё-таки отказаться от этой опасной затеи? – Я почему-то совсем не верил в благополучный исход встречи Сарычева и Пахомова. Несмотря на спокойную уверенность майора, странное предчувствие неминуемой западни, в которую Сарычев должен был попасть при встрече с Пахомовым, только усиливалось. – Мы могли бы самостоятельно найти Полуянова и всё выяснить… – Я уже готов был рассказать о своих догадках относительно матери Полуянова, но майор остановил меня движением руки.

Мой призыв не был услышан. Сарычев только поморщился, всем видом показывая, что моё мнение его пока не интересует.

– Если мы всё сделаем, как условились, мы их обыграем, – уверенно заявил он, давая понять, что решение принято, и никаких изменений в его плане больше не будет. – Всё пройдет так, как я и задумал.

Что он задумал? Что должно было произойти на встрече?

Около шести наша «десятка» уже была на месте. Бурят аккуратно припарковал автомобиль за грузовой «газелью» в тени раскидистого тополя, включил радио и безмятежно развалился в кресле. Он опустил стекло и высунул наружу руку. Мы молчали и ждали, когда Сарычев даст о себе знать. Наблюдая из машины за проходящими мимо людьми, я провожал их долгим внимательным взглядом, как будто пытался увидеть в их поведении доказательство особого тайного умысла. Каждый был мне подозрителен, каждый представлял для меня потенциальную опасность. Внутреннее сдавленное волнение стимулировало моё больное воображение, заставляя видеть во всём непонятные скрытые угрозы. Мне представлялось, что за мной наблюдают. Я чувствовал себя беглым преступником, который был уже обнаружен и окружён преследователями, и только какие-то непонятные временные обстоятельства мешали завершить операцию. Нервное молчаливое ожидание было невыносимо, и я, периодически смахивая пот со лба, с изумлением косился в сторону Бурята, который, как мне казалось, был абсолютно расслаблен и спокоен.

Сарычев вышел на связь с нами ровно в шесть тридцать. По доносившемуся шуму я догадался, что он был в троллейбусе. Бурят включил громкую связь и положил мобильный телефон на торпеду. Что-то зашуршало, голос майора стал далёким и немного приглушённым. Я слышал, как водитель объявил остановку, движение открывающихся дверей, шум улицы; я представил себе, как Сарычев, не спеша, оглядываясь вокруг, идёт в сторону памятника – я чувствовал, как он шагает по мостовой.

– Синяя «девятка» на остановке троллейбуса… – вдруг неожиданно послышался голос майора.

Бурят сделал какую-то отметку в раскрытой карте.

– Серый джип «мицубиси» на другой стороне улицы около перекрёстка, – быстро добавил Сарычев.

Бурят поставил жирный крестик.

– Напротив «Макдональдса», со стороны сквера ещё один джип – старый чёрный «чероки», – продолжил свой обзор невидимый Сарычев. – Ребята серьёзно подготовились… Нам будет не легко уйти… – Майор продолжил перечислять: – На пятачке около памятника минимум двое парней – я их сразу приметил.

Сарычев шёл дальше. Вот он остановился.

– На месте… Жду. – В окружавшем городском гуле тихий голос Сарычева был еле слышен.

Несколько минут телефон молчал, иногда покашливая и пошаркивая, а мы, замерев и боясь пропустить любой звук, издаваемый им, смотрели на мобильный, который стал теперь для нас центром притяжения.

Вдруг мы почувствовали какое-то оживление, зашуршала материя куртки.

– Это не Пахомов, – вполголоса, растягивая слова, произнёс Сарычев. Я почувствовал неуверенность в его голосе. Появление какого-то нового человека, вероятно, озадачило майора, нарушив все его планы.

– Иван Прокофьевич, здравствуйте, – сказал незнакомец, который, видимо, уже близко подошёл к майору. Я замер, сразу узнав этот мягкий голос. Это был…

– Меня зовут Джордж Бартли, – сразу подтвердил мою догадку собеседник майора. – Не ожидали?

– Честно признаюсь, не ожидал, – ответил Сарычев. – Такой наглости я не ожидал… А где же генерал?

– Он не смог приехать на встречу… У него дела. – Непродолжительная пауза – здесь, наверное, Бартли растянул губы в своей ехидной улыбке. – Впрочем, я уполномочен им решить все наши проблемы и ответить на все вопросы, которые отравляют вам жизнь.

– Интересно, с каких это пор генерал ФСБ и агент ЦРУ стали настолько дружны, что стали даже заменять друг друга? Трогательное единение бывших противников, – с нескрываемым сарказмом заметил Сарычев. – Воистину, это самый яркий пример открытости спецслужб, с которым я сталкивался.

Бартли весело хихикнул. Мы с Бурятом слышали в мобильном телефоне его откровенный прерывистый смешок.

– У вас есть чувство юмора. Это мне очень импонирует, – сказал Бартли. – И в вашем замечании я вижу поразительно интересную и важную мысль. Представьте себе, если бы все спецслужбы мира были действительно откровенны друг с другом, как много бед и несчастий мы могли бы избежать. Мы, люди тайной службы, держим в руках информационные осколки общей картины мира, бережно охраняем их и рьяно защищаем от любых посягательств. И это вместо того, чтобы вместе, используя эти ничтожные в отдельности частички, восстановить разбитое панно общественной жизни, увидеть и понять механику социума. Понимание, основанное на полной информации, избавит нас от болезней социального существования, сделает жизнь человеческую намного безопасней. Чем вам не благородная идея будущего? Вы не согласны?

– И тот, кто владеет полной информацией, владеет миром… – добавил Сарычев.

– Желание полной управляемости и предсказуемости во имя безопасности человечества – разве это не благородное желание?

– Звучит красиво, но вопрос состоит в том, в чьи руки попадёт эта власть и как её будут использовать.

– Да вы философ. Очень приятно слышать из ваших уст такие зрелые суждения. – Бартли опять хихикнул. – Впрочем, к сожалению, эта тема хоть и очень полезная, и интересная, но всё-таки она есть лирика, не имеющая к нашему делу прямого отношения…. Знаете, ваш шеф характеризовал вас как очень умного и дальновидного человека.