Илья Ермаков - Особый заказ в кофейне «Полночь»

– Мы можем с вами поговорить в укромном и безлюдном месте?

Голос спокойный. Кажется, говорят шепотом.

– Конечно, есть такое место… только скажите мне, как вас найти.

– Назовите место, а я сама вас найду… лучше напишите в сообщении, ни к чему нам любопытные уши. Лучше встретиться вечером, когда стемнеет. Так надежнее. Никому не сообщайте о нашей встрече. Никто не должен знать.

– Да, хорошо, напишу… Но, постойте, к чему такая секретность?

– Увидимся в назначенном вами месте и времени, Дмитрий Сергеевич.

И трубку снова сбросили.

Продолжительность этого разговора не сильно отличилась от предыдущего. Кем бы ни была эта женщина, она считает, что ей есть что скрывать от других людей. И это касается кофейни «Полночь». Алеся явно не одобрит такие вечерние встречи, но не пойти я не могу… теперь не могу.

Укромное место, где никто нас не увидит? Есть одно… Там не слишком тепло и достаточно сыро, но других идей о месте встрече, которое бы полностью соответствовало всем требованиям, у меня просто не нашлось!

Решено!

Я открыл поле для СМС-сообщений и написал:

«Встретимся в восемь часов вечера в моем гараже по адресу…»

Глава 2

Гаражом здесь и не пахло совсем. Я помню тот знакомый мне с детства специфический запах настоящего гаража. Там пахнет смазкой для машины, бензином и металлом от инструментов. Ничего подобного сейчас нет. Просто сырая заброшенная комната, в которой я не был порядком трех или четырех месяцев.

Гаражом я и не пользуюсь совсем. «Тойота» всегда стоит под окнами, даже зимой. Гараж достался мне от отца, а когда он с мамой переехал в другой город, то это место совсем опустело. Он любил приходить сюда, что-то делать, мастерить, заниматься автомобилями… я помогал ему, таскал инструменты, краску, доски, когда он затеял ремонт.

Когда же гараж достался мне, то на моей памяти я даже ни разу не прикоснулся к этим инструментам. Сейчас это место скорее напоминает склад старого и ненужного хлама, который жалко выбросить. Гараж изменил свое предназначение. Какие-то коробки с непонятным барахлом – все, что осталось от переезда. Старые книги, диски, кондиционер, велосипед, лыжи – все это совсем не нужно. Правда, здесь я храню зимнюю и летнюю резину. Именно из-за этого приходиться расчищать снег вокруг зимой, а так все засыпает, я и не думаю приходить и чистить. С отцом только чистил.

Чтобы подготовиться ко встрече с моей таинственной незнакомкой, я решил распахнуть ворота и пустить в это забытое дряблое место свежий вечерний воздух.

К восьми уже достаточно стемнело, пришлось зажечь свет, приятный, теплый, оранжевый.

Комната зажглась, и свет осветил весь этот хлам. Время? Без двадцати восемь. У меня было время, чтобы разгрести этот мусор. Задвинул ящики и коробки под мастерские столы. Кое-что забросил на второй этаж гаража. Отец его как-то сделал, сымпровизировал. Я туда залазил, играл и развешивал на стены разные плакаты, потому что дома таким заниматься не разрешали. Словом, там, на втором этаже гаража, была моя территория.

Сейчас это простой чердак, где, как и внизу, скоплен всяких хлам. Старая лампа, пыльные вазы, сломанные кассеты, устаревший патефон, потрепанные чемоданы и рваная одежда – все это уже никому и никогда не пригодится. Правда, починить патефон мне показалась неплохой идеей.

Освободив пространство на первом этаже от всего постороннего, я отгреб из завалов раскладной столик. Его часто использовали для пикников и выездов в лес на шашлыки. Разобрал его. Стоял он неровно, шатко. Подложил под ножку кусок дощечки, что нашел неподалеку. Затем отыскал тряпочку, смочил ее в бочке с водой, что стояла у входа, и протер пыль.

Стулья?

Тоже есть… вот старая табуретка для меня. Слишком низкая для такого столика… на ней я сидел и смотрел, как отец что-то пилил и строгал. А вот и хороший стул. Тоже пыльный… я его протер. Надеюсь, моя незнакомка не будет против.

И что бы подумала Алеся, если бы узнала, чем я сейчас занимаюсь? Сбежал из дома… нет, не сбежал, а честно признался, что пошел прогуляться до гаража. Ее это, конечно, смутило, ведь такое заявление – нечто из ряда вон выходящее для меня, – но все же отпустила с миром без лишних вопросов.

И все же… если бы она только знала, что сейчас я разгребаю это старый хлам, чтобы более достойно встретить какую-то незнакомку с другого конца провода (телефон которой указывался в письме от анонима), Алеся с меня бы три шкуры сняла!

Я уже начинаю беспокоиться, как бы она не подумала, что я решил уходить из дома из-за того, что она беременна… чтобы не являться лишний раз объектом для слива эмоций. Я ее избегаю? Нет! Может, она так подумать? Надеюсь, такие мысли и им подобные не придут ей в голову в ближайшие часы.

Но все равно я нервно слежу за временем на телефоне… и не столько за временем, как за отсутствием пропущенных звонков от жены.

Отбросив скверные мысли долой, я вернулся к приготовлениям к встрече. Столик готов, есть два стула. Свет горит. Хлам убран.

Можно начинать.

Я вышел на улицу, чтобы там дождаться своего гостя тайной встречи. Включил фонарик на телефоне и прошел немного вперед по гаражной полосе. Никого вокруг. Только ночная темнота, прохладный ветерок и звездное небо.

Остановившись, я провел лучом света вокруг себя, осматривая землю под ногами. После прошедшего дождя здесь кругом лужи и грязь.

В какой-то момент мое внимание привлекла фигура, появившаяся вдали. Из темноты она направлялась ко мне. Фигура оказалась такой же темной, как и ночь вокруг.

Она идет.

Светить фонариком в лицо людям – верх грубости, а потому я просто направился ей навстречу. По мере того как фигура приближалась, я смог различить некоторые детали и особенности ее внешности. На ней было темное пальто. Голова покрыта серым платком. Темные колготки на ногах и кожаные сапожки. С сумочкой на плече и руками, спрятанными в карманы, она шла ко мне.

Что-то темное я видел у нее на лице. Это были черные очки. Вообще женщина выглядела так, будто была в трауре. Наверняка я знать не могу. Приблизившись к ней, я разглядел ее возрастное морщинистое лицо, опалые щеки, яркие красные губы и тонкий приплюснутый нос. Из-за платка выглядывали серебристые седые волосы.

Мы остановились друг напротив друга и замерли. Луч света от моего фонарика упал ей в ноги.

– Вы писатель? – прозвучал ее острый голосок.

– Дмитрий Дубровский, – ответил я.

– Значит, я пришла по нужному адресу.

– Все верно.

Набравшись смелости, женщина подошла ко мне, и вместе мы направились к моему гаражу, из которого на улицу брызгал желтый свет.

– Простите… как мне можно к вам обращаться? – осторожно поинтересовался я.