Ольга Птицева - Край чудес [litres]

– А ты? – спросил Южин. – Тебя никто не звал. Сама вызвалась. И почему тогда я во всем виноват?

– Кто платит, тот и виноват, – огрызнулась Кира.

Южин хрипло засмеялся:

– Продала душу за новые кроссовки и сумочку?

Тарас с трудом сжал пальцы в кулак. Нужно было заставить его замолчать. Тряхнуть хорошенько, приложить затылком об стену. Только по телу разлилась обморочная слабость, и сердце стучало отрывисто.

– Дед, – коротко ответила Кира. – Дед поехал крышей от старости. Нужны деньги на сиделку.

Южин судорожно выдохнул, и Тарас расслабил ладонь, защита снова не понадобилась. Там, где Тарас видел причину для драки, Кира всегда находила повод заткнуть обидчика словами.

– Выберемся, заплачу вам, как было обещано, – сказал Южин.

– Засунь себе эти деньги… – начала Кира и дернула кирпич посильнее.

Тот вывалился ей под ноги, потянув за собой целый ряд таких же трухлявых. Перегородка пошатнулась и посыпалась на пол, расширяя провал в соседний зал и боковую палату. Когда шум стих, оставляя пыль клубиться, Тарас подошел к стене и посветил в нее фонариком.

Луч углубился в темноту, рассеял ее немного, а потом уперся во что-то темное и плотное, оставленное в углу. Тарас вгляделся, а внутри него уже билось понимание – сторож сидит там, перебирает тонкими конечностями, а голова его медленно кружится, осматривает все кругом. И остановится, когда наткнется взглядом несуществующих глаз на него, Тараса, заглянувшего через дырку в стене. Это Костик сторговал им право шастать тут под присмотром тени. А теперь Костика нет, только тень и осталась. Нужно было отойти, спрятаться, переждать, пока шум в ушах стихнет, через него возмущенные голоса пробивались с замедлением, словно битый файл, скачанный на торренте. Картинка идет, а звук отстает. Актеры открывают рты, голоса за ними не поспевают. И это жутко. Жутко до дрожи.

– Так куда мне засунуть деньги? – переспросил Южин.

– В карманы адвоката, который тебя будет отмазывать от тюряги.

– Это почему?

– Ты еще спрашиваешь? Доведение до самоубийства как минимум.

– Кого я довел, алё? Костик твой был на всю голову пришибленный!

– Мой? Это ты его нанял.

– А ты ему потакала!

– А ты его науськивал!

– Я искал материал, пока ты сопли наматывала.

– Ты вел себя как мудак. И сейчас ведешь…

– Да заткнитесь вы… – попросил Тарас, шум стих, и он наконец разобрал, что из комнаты раздается шепот.

Кира подавилась очередным обвинением.

– У меня сидит гость, – прошелестело из темноты.

Южин вытащил из кармана телефон и включил фонарик. Руки у него дрожали.

– В голове его гвоздь.

Провел слабым лучом по углам приемного покоя, но зал оставался пустым.

– Это я его забил.

Кира оказалась рядом, ее колотил крупный озноб.

– Чтобы он не уходил.

Тарас отстранился от дыры в стене, подтолкнул к ней Киру, та послушно заглянула внутрь.

– У меня сидит гость.

Лёнчик шептал и качался в такт, низко склонившись к полу, перед ним веером были разложены потертые карты.

– В голове его гвоздь.

Южин наконец понял, откуда доносится шепот, и подошел ближе.

– Это я его забил.

Тарас чувствовал на себе тепло Киры. Тяжело не было, но ноги вдруг обмякли, и Тарас завалился вперед, под его весом остатки стены ухнули вниз. Он оказался на полу внутри комнаты, ударился коленями и попытался вскочить, но тело стало непослушным. Под левым плечом вспыхнуло жаркой болью.

– Это мы! Это мы! – пронзительно вскрикнула Кира.

Тарас рванул на ее крик, стесал себе ладони, но смог подняться.

Лёнчик забился в угол, сжался в темный комок, выставив перед собой правую руку.

– У меня сидит гость, – зачастил он, подгребая разлетевшиеся карты. – В голове у него гвоздь. – И рассек воздух перед собой чем-то острым.

– Мы поняли, – тихонько сказала ему Кира. – Не бойся, мы сейчас уйдем.

Лёнчик покачал головой.

– Это я его забил, чтобы он не уходил.

Тарас наклонился, поднял с пола фонарик и направил на мальчика. Тот даже не зажмурился. В руках он сжимал длинный ржавый гвоздь. Такими здесь забивали окна. Пропороть им можно было не только лист фанеры, но и чью-нибудь шею.

– Полегче, дружок, – с деланой веселостью сказал ему Тарас. – Не покалечь никого.

– Это! Я! Его! Забил!

Лёнчик кричал, надувая щеки.

– Это я его забил! – Голова у него запрокинулась. – Чтобы гость не уходил.

Тарас бросил свое отяжелевшее тело через порог. Но Кира осталась внутри. Она опустилась перед Лёнчиком на колени, смахнула в сторону с десяток карт, засаленных и блеклых. С верхней на Тараса смотрела изможденная женщина, завернутая в плащ. В руках она держала косу.

– Нельзя его оставлять, – зашипела Кира. – Это же припадок…

Тарас застонал. Все в нем сигналило аварийными огнями – беги, не останавливаясь. Но не бросать же Киру?

– Надо дать ему попить, – сказала она, поддерживая мальчика за плечо.

– У тебя вода осталась? – обреченно спросил Тарас, выглядывая через дверной проем.

Южин стоял к нему спиной. От его напряженной позы аварийные сигналы внутри Тараса взвились с новой силой – беги, беги, не оборачиваясь, спасай себя сам. Только было поздно.

– Вас не учили, что маленьких нельзя обижать? – спросила Мага, выходя на свет фонарика, который Тарас продолжал держать в руке.

Луч упал на нее искоса. Только теперь Тарас понял, насколько красивой была Мага. Похожая на гречанку – такие же скулы, гладкая кожа, нос, вылепленный по всем канонам. И смотрела на Тараса абсолютно киношно, чуть приподняв бровь. Покажите мне злость, пожалуйста. Да, знаете, такую, переходящую в ярость. Представьте, что вы способны на убийство. Да, вот так, но чуть естественнее. Бояться красотку, пересмотревшую фильмы ужасов, было так же нелепо, как завороженно пялиться на нее, но Южин не отводил от Маги глаз, будто увидел привидение.

– Малой у вас совсем приболевший, да? – добродушно пробубнил Тарас.

Мага приподняла верхнюю губу, оголяя ровный ряд зубов.

– Сейчас подлечим, – сказала она, делая шаг вперед, и достала из-за пояса тонкий и короткий охотничий нож.

С таким отец ездил на рыбалку. Тарас помнил, как легко разрезало брюхо речного окуня лезвие и наружу выступали склизкие внутренности. Пахло рыбой и сталью. И тиной еще. Тарас сидел рядом с отцом, старался не морщиться, но все равно отворачивался, чтобы не смотреть в равнодушные рыбьи глаза.

– Ты чего?.. – только и успел он спросить у Маги, а она уже обогнула его и зашла в палату, где слабо поскуливал Лёнчик.

Киру слышно не было. Тарас рванул следом, но Мага оказалась проворнее, она скользнула к бьющемуся в припадке мальчику, отодвинула встревоженную Киру, замахнулась ножом и вспорола себе ладонь. Кровь закипела в ране, потекла по запястью, Мага дернула рукав, чтобы не запачкать, и прислонила к губам Лёнчика кровоточащую ладонь. Кровь полилась ему на подбородок, закапала на разбросанные по полу карты. Мальчик всхлипнул, но раскачиваться перестал, а Мага все нависала над ним, такая же отстраненная, пылающая надуманной злостью.