Питер Страуб - История с привидениями [litres]

Девушка сидела на залитом кровью сиденье автомобиля и ухмылялась ему сквозь оконное стекло. Она сказала: «Поторапливайся, Джон». Он проколол первым шприцом резиновую пробку пузырька с инсулиновым составом, наполнил шприц и ввел иглу в вену. Когда шприц опустел, он вынул его и бросил под стол в мусорную корзину; затем наполнил второй шприц раствором морфия из другого пузырька и ввел содержимое в ту же вену.

Скорее, Джон.

Никто из его друзей не знал, что он болен диабетом, и болен уже давно, лет десять; и никто из них не знал о пристрастии к морфию, владевшем им с того времени, когда он сам себе начал выписывать лекарства, – они лишь замечали, как последствия его ежеутренних процедур постепенно съедали его.

Взяв корзину с двумя шприцами на дне, доктор Джеффри прошел в приемную. Ровный ряд пустых кресел тянулся вдоль стены; на одном из них сидела девушка с красными разводами на лице и в разорванном платье. У нее изо рта потекла кровь, когда она сказала: «Скорее, Джон».

Он открыл шкаф, чтобы достать пальто, и удивился тому, что его рука действует. Кто-то за его спиной, казалось, помог ему продеть руки в рукава. Не глядя, он схватил шляпу с полки над вешалкой. Выходя из дома, он споткнулся на пороге.

Лицо улыбалось ему из окна лестничной клетки старого дома Евы Галли. «А теперь уходи, быстро». Неуверенно, как пьяный, он пошел по улице – ноги в домашних тапочках не чувствовали холода – и повернул в сторону центра. Джеффри ощущал присутствие того дома за своей спиной; в расстегнутом пальто, хлопающем полами по брюкам, и в жилете он дошагал до угла и вдруг мысленным взором увидел, что тот дом горит, весь объятый пламенем, сплошная стена огня грела его спину. Но обернувшись, увидел, что дом не горит, нет никакого пламени, никакой стены огня – все спокойно.

Итак, пока Рики Готорн и Сирс Джеймс сидели с Уолтом Хардести в фермерской кухоньке в ожидании кофе, доктор Джеффри – тощая фигура в рыбацкой кепочке, расстегнутом пальто, брюках от одного костюма, жилете от другого и в мягких домашних тапочках – проходил мимо фронтона отеля «Арчер». Отчасти он сознавал что делал, поскольку иногда отворачивался от ветра, отбрасывавшего назад полы его пальто и хлопавшего ими за спиной. Элеонор Харди, пылесосившая ковер в вестибюле отеля, увидела, как он бредет мимо, придерживая рукой кепку, и подумала: «Бедный доктор Джеффри, ему приходится выходить в такую погоду, чтобы навестить больного». Высота окна не позволяла ей видеть его тапочки. Она бы еще больше расстроилась за него, если бы увидела, как он постоял в нерешительности на углу и пошел по левой стороне площади – то есть обратно.

Когда он проходил мимо больших окон ресторана «Вилледж Памп», Вильям Вебб, тот самый юный официант, которого напугала Стелла Готорн, менял на столах скатерти и приборы, двигаясь в глубь зала и собираясь там передохнуть за чашечкой кофе. Поскольку он находился ближе к доктору Джеффри, чем Элеонора Харди, он в деталях разглядел бледное, растерянное лицо доктора под рыбацкой кепкой, голую шею, не укрытую расстегнутым пальто, и жилет от смокинга поверх пижамы. «Старого дурака хватила амнезия», – пришло ему в голову. Раз пять Билл Вебб видел доктора Джеффри в ресторане – тот читал книгу прямо за едой и всегда оставлял мизерные чаевые. Поскольку Джеффри вдруг заторопился, хотя выражение его лица свидетельствовало скорее о том, что он не совсем соображает, куда идет, Вебб бросил приборы на стол и рванулся из ресторана.

Доктор Джеффри зашлепал дальше по тротуару. Вебб побежал за ним и нагнал у светофора в конце квартала: бегущий доктор напоминал неуклюже ковыляющую птицу. Вебб коснулся рукава его черного пальто:

– Доктор Джеффри, вам помочь?

Доктор Джеффри!

Он готовился уже перебежать улицу, нимало не заботясь о транспорте, которого в любом случае не существовало, но остановился перед Веббом и повернулся, услышав бесстрастный приказ. Билли испытал самое тревожное впечатление в своей жизни: человек, который был ему знаком, человек, который ни разу не взглянул в его сторону даже с вежливым удивлением, – теперь смотрел на него с неподдельным ужасом, впечатавшимся в каждую клеточку. Он понятия не имел, что вместо его простого лягушачьего лица доктор видел маску мертвой девушки, кроваво ухмылявшуюся ему.

– Я иду, – сказал доктор, лицо его все еще искажал ужас. – Я уже иду.

– Да… Конечно, – пробормотал Вебб.

Доктор повернулся, побежал и удачно пересек улицу. Он продолжил свой ковыляющий птичий бег по левой стороне Мэйн-стрит: локти в стороны, пальто развевается за спиной, и Вебб, застывший в тревожном недоумении, глядел с раскрытым ртом ему вслед до тех пор, пока вдруг до него не дошло, что он стоит раздетый в квартале от ресторана.

В уме доктора Джеффри сложилась картина, куда более отчетливая, чем те здания, мимо которых он бежал. Он видел железный мост через узкую речку, в которую Сирс Джеймс когда-то бросил блузку с завернутым в нее большим камнем. Порыв ветра вдруг сорвал с его головы рыбацкую кепочку, и она уплыла в серую дымку.

– Я уже иду, – сказал он.

В любой другой день Джон Джеффри мог бы пройти к мосту напрямую, не задумываясь, какие улицы ведут к нему, однако сегодня он кружил по Милбурну со все возрастающей паникой, не в силах отыскать путь. Мысленно он прекрасно представлял себе мост – он видел даже круглые шляпки заклепок, ровную серую поверхность металла, – но где тот находится, вспомнить никак не мог. Здания? Он повернулся к Мэйн-стрит, готовый увидеть мост, возвышающийся между «Бургер Кинг» и «А. & P.». Он так искал его, что забывал о реке.

Деревья? Парк? Картина, которую рисовали слова, была так реальна, что он удивился, когда покинул Маркет-стрит и увидел только голые деревья и снег, наметенный у бордюра тротуара.

Поторопись, доктор.

Он заковылял дальше, взяв курс на вывеску парикмахерской.

Деревья? Какие-то отдельно стоящие деревья? Нет. И не эти блуждающие здания.

Пока доктор почти слепо плутал по когда-то знакомым ему улицам, свернув к югу с площади на Вашингтон-стрит, затем к Милгрим-лейн и вниз по ней, миновав квартал маленьких деревянных домиков, зажатых между автомойками и аптеками, – к Холлоу, району трущоб, где его почти никто не знал так, как его знали и знают в Милбурне (если бы не было так холодно, он мог запросто нарваться на неприятности; правда, главная неприятность с ним уже случилась), – кое-кто видел его. Жители Холлоу, обратившие на него внимание, решили, что это всего лишь очередной сумасшедший, нелепо одетый и обреченный. Когда он вдруг случайно повернул в правильном направлении и вновь вернулся к затихшим улицам с аллеями голых деревьев, видевшие его люди решили, что машина доктора где-то поблизости, поскольку он немного сбавил шаг и был без головного убора. Почтальон, ухвативший его за рукав и спросивший: «Мужчина, вам помочь?» – беспомощно застыл, шокированный тем же полным ужаса взглядом широко раскрытых глаз, который остановил Билла Вебба. В конце концов доктор Джеффри пришел обратно в деловой район города.