Люсьен Эгген - Тёмная сторона города К.

– Малец, – продолжил он, не спуская взгляда с кучи хлама, – у меня проблема. Сейчас будет фокус, смотри внимательно.

Он сделал в воздухе некие жесты руками.

– И вот, моя проблема, магическим образом трансформировалась в твою проблему. Такой вот фокус. В общем, информация хорошая. Даже очень хорошая. Прям великолепная информация. А если информация такая очень хорошая, то чё? – он пристально посмотрел на Серёжу.

– То это очень хорошо? – спросил Серёжа.

– Почти, но не совсем, – ответил Гриша.

– Точнее будет сказать так, – продолжил он, – если информация очень хорошая, то она должна очень хорошо стоить. А у меня, как ты видишь, закончилось курево. И ещё кое-что закончилось. А кое-что ещё даже не началось. В твоих силах решить разом и свою проблему, и парочку моих проблем. Всего за каких-то пару тысяч деревянных мы оба получим то, чего хотим.

Серёжа понимал, что та информация, которой обладает Гриша, возможно, ничего и не стоит вовсе. Скорее всего, это просто пьяный бред или наркотические галлюцинации. Но, учитывая то, что за целый день они не узнали вообще ничего, стоило попытать удачу.

– Хорошо, я сейчас позвоню друзьям. Может у них есть нужная тебе сумма.

– Поторопитесь, – сказал он, собирая с земли ранее извлеченное из карманов барахло и рассовывая его обратно по карманам, – я сейчас найду то, что мне нужно и свалю отсюда. Подальше от чистого воздуха, мне от него плохо. Не создан я ни для чего чистого.

– Ага, свалит он. Было бы куда ему сваливать ещё, – подумал Серёжа и набрал номер Вити.

У Вити оказалась одна тысяча рублей, и та спрятана где-то дома. Он обещал как можно быстрее привезти её. Тогда Серёжа позвонил Лене. У неё была пара тысяч, остатки от недавних подарков на день рождения. Она так же обещала приехать как можно быстрее.

Через несколько минут вся троица была в сборе.

– Вот деньги, ровно две тысячи рублей, – сказал Серёжа и протянул Грише четыре купюры. Одну тысячу и две по пятьсот рублей.

Тот довольно ухмыльнулся, сложил купюры и положил в карман.

– Похоже, вам действительно нужно узнать то, что видел я. Ну что ж, хорошо, пойду вам на встречу, так уж и быть. Повезло вам, вы застали меня в добром здравии и хорошем расположении духа.

Затем его взгляд упал на какой-то свёрток фольги, лежащий на земле. Он быстро схватил его и положил в карман.

– И так. Вчера я сидел вон в тех кустах, – он пальцем указал на кусты возле понтонного моста, – и так, сижу я там ради того, чтобы сегодня вам рассказать эту историю. Цените мою жертву, только чудом я не простудился. В общем, сижу я там, и приблизительно часа в два ночи мимо меня прошла женщина с коляской. Кстати, она была похожа на твою мать, Серёг. Спросите меня, как я понял, что бы приблизительно два часа ночи.

– Как ты понял, что было приблизительно два часа ночи? – спросила его Ленка.

– Вон те шатры, – он показал рукой на наспех сколоченные шатры на берегу, откуда шёл яркий свет, и доносилась громкая музыка, – они закрываются в час ночи. Ну и потом прошёл примерно один час. Я чёртов гений, местный Эркюль Пуаро. Мне нужно было работать следователем и раскрывать загадочные преступления.

– Это гениально, – сказал Витя, – больше ты ничего не видел?

– Такой маленький, а уже сарказмируешь во всю. Молодец, моё тебе уважение. Гениально, говорит. Молодец, малец. В общем, она минут через десять прошла мимо меня обратно, но в коляске уже никого не было. Это полезная информация для вас? Стоила она этих копеек?

Он похлопал себя по нагрудному карману.

– Это гораздо лучше, чем всё, что нам удалось узнать за сегодня. Спасибо. И заканчивай принимать всякую дрянь, из тебя мог бы получиться хороший друг.

– Ага, поучи меня ещё жизни, малец. Удачи вам всем в вашем расследовании, Шерлоки Холмсы недоделанные.

Он рассмеялся, махнул на всю троицу рукой, медленно встал и побрёл в сторону бора.

– Ну что ж, если ему это не показалось, то мы теперь знаем, что они сами увозили своих детей куда-то в лес. Но зачем им это делать? – сказала Ленка.

– Муха, да, но лес не маленький, они могли увозить детей куда угодно. Хоть в рыбхоз, хоть к роднику, куда угодно. Они могли увозить их сквозь лес куда-то. Как нам узнать, куда именно они ездили? – спросил Витя.

– Гриша сказал, что она вернулась обратно через десять минут. Значит, пять минут в одну сторону и пять обратно. Нам нужно узнать докуда можно дойти за пять минут, – ответил Серёжа.

– Завтра попробуй взять у мамы коляску, нам предстоит потратить выходной на ходьбу с коляской, – сказала Ленка, – а сейчас мне нужно домой, уже половина девятого. Мама уже нерв…

Не успела она договорить, как зазвенел её телефон.

– Да, мам, уже еду домой. Да, я позвоню тебе из дома, – положила телефон в карман, – Серёжа, моя мама сегодня ночует у вас дома. Тёте Лизе сегодня определённо нужна её поддержка. Увидимся завтра утром, я зайду к тебе к десяти утра. Ещё раз напоминаю о коляске, не забудь спросить.

После этих слов они разъехались по своим домам.

Ночь была не спокойная для каждого из них. Серёжу мучили мысли о пропавшей сестре и периодически мучили слёзы матери с последующими словами поддержки он тёти Тамары. Витю и Лену мучили кошмары о том, как их матери на колясках отвозят их куда-то в лес, где с ними происходят всякие страшные вещи, по сравнению с которыми любые сцены из фильмов ужасов покажутся сериями Ералаша.

Серёжа проснулся в девять утра, его матери и тёти Тамары не было дома. На кухонном столе лежала тарелка бутербродов с сыром и колбасой, накрытая другой тарелкой, и записка. В записке говорилось, что его мама с тётей Тамарой ушли на поиски его сестры и в полицейский участок.

Без пятнадцати десять раздался телефонный звонок.

– Надеюсь, ты уже проснулся. Мы идём к тебе, бери коляску и быстро спускайся к подъезду, – сказала Ленка и повесила трубку.

– С коляской идти как-то не по-пацански, но что только не сделаешь для поиска сестры, – подумал Серёжа, взял коляску и быстро спустился на улицу.

На улице было тепло, на небе не было ни тучки, во всё горло пели птицы. На лавочке у подъезда, как и каждый день с начала времён и каждый последующий до конца времён, сидели и сплетничали бабульки. Ничто не намекало на страшные вещи, творящиеся в городе.

– Муха, вези коляску ты, а то сама понимаешь, не по-пацански это выглядит. Или пусть Витёк везёт, он всегда не по-пацански выглядит, коляска ничего не изменит, – сказал Серёжа, передавая коляску Ленке.

Он всегда пытался шутить, когда попадал в плохую ситуацию. Когда разбивал стёкла футбольным мячом, когда забывал что-то на плите или сильно ушибался, гоняя как ненормальный, на велосипеде. Мама называла это защитной реакцией, и эта же его реакция её всегда сильно бесила.