Мак Шторм - Земля зомби. Два локтя по карте

Гоняя подобные нерадостные мысли в голове, я достиг дома и был атакован домочадцами, которые, сгорая от любопытства, с нетерпением ожидали моего прихода. Окружив меня плотным кольцом, отрезая пути к бегству, они засыпали меня вопросами.

Несмотря на угрозы Гестаповца, слухи всё равно разлетались по рынку со скоростью света. Слишком много людей видело важного пиджака, который явился весь накрахмаленный, в сопровождении свиты охранников,а убежал злобный и растрёпанный.

Имея эту информации, товарищи хотели узнать от меня грязные подробности, произошедшие в кабинете за закрытыми дверями, куда большинству не было ходу. Я понимал, что отмахнуться и промолчать не получится, но боялся утечки и последующей за этим кары от справедливого, но жесткого министра.

Пока я стоял в раздумьях, как всё рассказать, чтобы мне за это ничего не было, напор на меня усиливался с каждой секундой. Не выдержав, я сдался и произнёс:

– Ладно, я вам всё расскажу, но с одним условием! Сейчас все сделают свои дела, приготовят ужин, и за ужином я всё расскажу!

Раздались разочарованные вздохи. Моя жена, внимательно смотря мне в глаза, с нотками обиды спросила:

– Боишься, что мы всё разболтаем?

Я сморщил лицо, словно разжевал кислый лимон, и ответил:

– Да, боюсь! Если пойдут слухи и Гестаповец доберётся до их источника, то вырвет ему – то есть мне – язык!

– Да не велика потегя, ты всё гавно не сильно газговогчевый. – пошутил Артём, вызвав своим фирменным «всё гавно» улыбки на лицах.

За меня и мой язык вступилась жена, произнеся:

– Нет, так не пойдёт, он мне с языком больше нравится, можешь себе вырвать, он у тебя всё равно дефектный! Ты «всё равно» превращаешь во «всё гавно»! – скаламбурила она в стиле Кузьмича и, повернувшись ко мне, укоризненно добавила. – Вот видишь, я за тебя горой стою, а ты сомневаешься во мне и думаешь, что я пойду к подругам и тут же всё растреплю!

Я тяжело вздохнул и с улыбкой ответил ей:

– Дорогая, я ни капли не сомневаюсь, что ты пойдёшь и тут же всё растреплешь!

– Ах вот как?! – возмущенно воскликнула она и нахмурила брови.

Я засмеялся, зная, что это не настоящая обида, а женское врожденное актёрское мастерство, и сказал:

– Ладно, не хмурь лицо, тебе не идёт. И вообще, как ни странно, но по поводу распространения слухов я больше всего переживаю не за женскую половину коллектива!

В воздухе повисла пауза. Все сначала ошарашенно уставились на меня, потом на девушек, потом начали смотреть друг на друга. Первым не выдержал Кузьмич, посмотрев на меня с подозрительным прищуром, он спросил:

– Ты на кого намекаешь? Думаешь, Виктор завёл тайную коммунистическую ячейку и протекает?

Услышав слова престарелого пройдохи, Витя повернул голову в его сторону, гневно сверкнув очками и сжав кулак, сунул его под нос Кузьмичу. Тот, нисколько не испугавшись угрозы, шумно втянул носом воздух и задумчиво произнёс:

– Чуете, чем-то паленым пахнет?

Порой мне казалось, что алкогольные напитки очень сильно повредили мозг старого пьяницы, особенно тот раздел, который отвечал за чувство такта. Его шутки зачастую были слишком черными и обидными.

Кстати, самого любителя накатить подобные шутки редко задевали за живое. Иногда мне казалось, что ему практически любая трагедия по барабану, если речь не идёт о перевёрнутой железнодорожной цистерне, в которой находился спирт.

Решив прекратить нападки Кузьмича на Виктора, который сильно пострадал во время сражения с сектантами, я посмотрел на любителя выпить и сказал правду:

– Отстань от Виктора, я про тебя говорю. Ты трепло – похуже баб! Или думаешь, я не знаю, что у тебя тут появилось немало собутыльников, с которыми ты, когда пригубишь, сидишь и балаболишь без умолку?

Кузьмич от возмущения выпучил глаза и запричитал:

– Все хотят обидеть и оклеветать почти что святого человека! Я, конечно, пью, но не так, как раньше, и к водке не прикасаюсь!

Часть правды в его словах была, он действительно после знакомства с Ведьмой и событий в воинской части стал пить гораздо меньше, а к водке вообще не прикасался, боясь её, как чёрт ладана, и постоянно нося на шее отломанную ручку тормоза от мотоцикла как оберег. Но насчёт святости он, конечно, сп…здел, не моргнув и глазом.

Решив прекращать начинающийся спектакль, я безапелляционно заявил:

– Всё! Занимайтесь своими делами, раньше ужина я никому! Ничего! Не расскажу!

Проведя немало времени вместе, мы стали одной большой семьёй и прекрасно знали друг друга, поэтому от меня отстали, понимая, что, раз я так сказал, дальнейшие расспросы – это бесполезная трата времени.

У меня каких-то срочных дел на сегодня не было, я пару дней назад вернулся с задания и, пока Гестаповец не придумал мне новое, пребывал на заслуженном отдыхе, поэтому я решил прогуляться до своей любимой шашлычной, побаловать себя вкусным мясом и послушать, что говорят люди.

Получив небольшую порцию свежеприготовленного шашлыка с лавашом, зеленью и вкусным соусом, я уселся за длинный деревянный стол и принялся уплетать издающее вкусный аромат мясо, внимательно слушая, о чем говорили вокруг.

Рынок гудел, обсуждая приезд депутата. Судя по разговорам, информация из кабинета Гестаповца ещё не просочилась к простым обывателям. Но, как бывает в подобных ситуациях, отсутствие достоверной информации всегда компенсируется фантазией рассказчиков, которые непременно что-то приукрасят и дополнят.

Не к столу будет сказано, но сейчас я наблюдал аналогию ситуации, когда в одном конце деревни человек пукнул, один, без свидетелей, а в другом конце деревни сказали, что он обосрался. Конечно, никто из сплетников не заявлял, что депутат обосрался, фантазёры ему приписывали другие деяния.

В первую очередь, народ, отвыкший от людей, одетых с иголочки в дорогую одежду, как будто мир не накрылся пиз…ой, был очень поражен прикидом чинуши из Москвы. Поэтому слухи обрастали всё новыми подробностями его прикида, и я, жуя мясо, с улыбкой слушал сплетни, зная правду.

Если верить этим сплетням, то народный избранник с трудом передвигался под тяжестью толстых золотых цепей, которые можно было создать, только переплавив золотовалютные резервы страны. К тому же, он ходил по рынку, держа в одной руке скипетр, а в другой черный чемоданчик, с помощью которого он мог дать команду на запуск чуть ли не всего ядерного арсенала страны по нашему маленькому рынку!

Слушая этот бред, я веселился от души. Но был в этих смешных рассказах очень невесёлый и настораживающий момент. Как известно, слухи, хоть и многократно приукрашены, но на пустом месте не рождаются. Поэтому, когда речь зашла о том, что чиновник покинул Рынок, извергая угрозы и проклятия, а его кортеж состоял из многочленных армейских бронированных машин и небольшой, но хорошо экипированной армии, мне стало как-то совсем не до смеха.