Тэсс Михевич - Курок и калла

Лира чувствовала, как везение, полупрозрачной дымкой поднимавшееся от блинов к её носу, закружило в воздухе: у этого тоже был свой неподражаемый шарм – видеть, как нечто неосязаемое, понятийное и не физическое, становится вдруг самым простым, обыкновенным дымком. Чудеса.

Ши придвинула медовый сироп поближе к Лире. До сего момента Лира не решалась попробовать что-то «медовое», но раз Ши так настойчиво предлагала, отказываться не стоило.

– А это очень вкусно? – решила спросить Лира.

Ну, на всякий случай.

– Да. Вкусно. Попробуй.

– Ох, не нравится мне, как ты дробишь слова…

Но всё-таки, Лира потянулась блином к миске, окунула его в сироп и, смешно зажмурившись, проглотила, почти не жуя.

– Ничего себе, ты хитрая! – воскликнула Ши, привстав с места от наигранного возмущения. – Ну-ка пробуй лучше!

– Да ты моей смерти хочешь!

– Нет, я хочу лишь, чтобы мои кулинарные старания были оценены по достоинству!

Ши вскочила с места, и, зачерпнув блином сироп, стала пихать его Лире.

– Я чувствовала мёд! Не люблю мёд! – воскликнула та, закрывая рот руками.

– Не вредничай, Лира! Ешь!

Лира сопротивлялась ещё несколько секунд, пока Ши, применив щекотку, не заставила сестру рассмеяться и открыть шире рот. Блин с булькающими звуками попал прямо в ротовую полость. Лире ничего не оставалось, кроме как съесть его.

Ши напряжённо – и даже, как показалось Лире, с волнением – наблюдала за сестрой.

– Ну, как? – спросила она, прикрывая ладошками рот.

Лира сглотнула и скривилась. Губами прошипела только одно:

– Фу!

– Да почему?

– Ты в меня насильно его запихнула! Ужас!

– Но ведь вкусно было? – спросила Ши с улыбкой.

Лире пришлось признать, что её сестра сделала очень вкусный сироп. На деле так оно и было: мёд был только в ингредиентах в качестве второстепенной добавки, вкуса практически не ощущалось – больше отдавало фруктами.

Когда последний блин скрылся во рту Лиры, Ши спокойно спросила:

– Идём?

– Угу.

Кафе «Булка» находилось вверх по улице – на голодный желудок подъём казался крутым и бесконечным, но на деле таковым совсем не был. Иногда это кафе, да и вообще место, где кафе располагалось, называли «вершиной» городка Псефи – именно здесь проходили массовые гуляния во время «свешта-знамени». Тут же, в этом квартале, возвышалась большая Ратуша, в которой жили сиротки и проповедники. Все проповедники ратовали за одну только веру: веру в непоколебимое Будущее, в Эстетику и Доброту.

Лира не сильно разделяла их веру – причина у этого была простая: Будущее поймать невозможно, а дожить до него и того сложнее; Эстетика слишком субъективна, чтобы верить в неё раз и навсегда; а вот Доброты попросту не может существовать без Зла.

Человека не существует без тени. Добра не существует без Зла. Одно оттеняет другое, и именно этот контраст мы улавливаем при сравнении.

Опомнившись, Лира мотнула головой, отгоняя наваждение. Столько раз думала об этом, и столько раз не могла прийти к вразумительной формулировке… Эта Ратуша явно стоит здесь для того, чтобы каждый проходящий мимо человек останавливался и глубоко задумывался о том, что его тревожит.

Внутрь кафе сёстры зашли с некоторой опаской, ведь сейчас им предстояло либо предложить Дороти свои услуги, либо отказаться от последнего шанса подняться по социальной лестнице.

Дело в том, что Лира и Ши были известны в городе как дочери женщины, что нанесла оскорбление Верховной Ведьме Союза и была проклята – от неё осталась лишь горсть пепла, не более. Ши тяжело переживала эту потерю, Лира же тихо возмущалась матерью и её эгоизмом. Как же так можно – не подумав о будущем собственных детей, кинуться в омут с головой и утопнуть в нём до такой степени, что мрачная тень, которую мама навлекла на себя, закрыла любые перспективы и для её дочерей.

Лира негодовала, но с Ши старалась не спорить. Ши маленькая ещё, ей было наказано не использовать магию из-за вражды матери и Ведьмы, да и чувствительность ведьмы сыграла с Ши злую шутку: всегда воспринимая всё близко к сердцу, Ши долго после поругания матери оставалась в тени и никуда не выходила.

Некогда весёлая девочка стала затворницей. Асоциальной личностью, что сутками сидит дома и занимается хозяйством.

Готовит. Стирает. Лечит. Шьёт.

И очень много читает.

Внутри «Булки» было как никогда уютно. Прямо напротив девочек у дальней стены возвышался громоздкий деревянный шкаф, наподобие стеллажа в библиотеке – но без веток, перьев или чего-либо подобного. На полках пестрели корешки различных книг, среди которых обязательно были бы книги по простой человеческой кулинарии. Пироженки, кексики, тарталетки, чизкейки и капкейки – этим было полно меню, но по желанию клиента Дороти могла подать на стол такую сладость, которая была бы в кулинарной книге – и которая отсутствовала бы в меню.

Рядом с книжным шкафом во весь остаток стены растянулся живой портал – подвижная поверхность, живая стенка, к которой лучше не прикасаться по причине того, что сделана она из энергии чёрных дыр – запросто утянет и выплюнет где-то в другом времени и измерении. Чтобы избежать несчастных случаев, живой портал оградили отталкивающим любую энергию стеклом. Воздействовать на это стекло портал никак не сможет – зато люди будут смотреть на это блестящее чернильное пятно и любоваться бесконечной пустотой.

– Тепло, Дороти! – поздоровалась Лира, помахивая ручкой.

Красавица Дороти, грациозно подпрыгнув и воспарив на пару секунд в воздухе, живо поприветствовала сестёр. Её воздушные розоватые волосы, напоминающие сахарную вату, ещё какое-то время продолжали лавировать в слабых потоках воздуха.

– Как хорошо, что вы пришли, – нежно проговорила хозяйка кафе. – Хотите чего-нибудь сладкого?

Лира взглянула на Ши, и та покачала головой.

– Нет, мы дома отлично позавтракали! – ответила Лира, усаживаясь за стойку.

Ши присоединилась к сестре. Дороти смерила их двоих восторженным взглядом, задерживаясь на каждой из девочек по нескольку мгновений – отмечала их непохожесть, но общую гармонию, эстетику их одежды, и особую, непередаваемую атмосферу, которую девочки вносили в её кафе.

Все эти детали жгли её сердце раскалёнными углями. Инстинктивно схватившись за него, Дороти прижала руки к груди и, напустив на себя глубоко огорчённый вид, проговорила:

– Мне было бы приятно, если бы оценили новую сладость – панкейки с черничным джемом!

– Опять блины! – воскликнула Лира.

Ши пихнула её в бок. Сразу же замолкнув, Лира кивнула и попросила Дороти пару панкейков на пробу. Хлопнув в ладоши, Дороти скрылась на кухне, а Ши вдруг наклонилась к Лире, предостерегающе шепча: