Евгений Ермошко - Книга Петра

Совсем немного стоило присмотреться к ним, чтобы понять, что люди все больше погружались в себя, становясь все более напряженными и ограниченными в своих рассуждениях. Усугублялось все уменьшением пайка и, как казалось, бесконечными днями пребывания под землей, без каких-либо положительных отзвуков сверху, что могло бы хоть как-то приободрить людей. Само собой, каждый здесь понимал, что запасы продовольствия не безграничны и, возможно, совсем скоро наступит тот самый час, когда они закончатся и начнется голод.

Между проведенными многочисленными партиями, которые я всегда безнадежно проигрывал, мне удалось заключить, что Меир всегда относился к людям скептически. Для него это были формулы, сложные математические уравнения, решая которые он вычислял наивероятнейшее логическое поведения каждого человека, а затем убирал из него хаотическую динамику, благодаря чему мог без труда определить наперед, как он поступит или даже что он скажет в определенной ситуации.

Так и сегодня партия, в которой я был повержен без каких-либо шансов на успех, закончилась довольно быстро, и Меир, взглянув на часы, вышел из комнаты, прихватив с собой игральную доску. Все мы знали, куда он направлялся и что игра со мной была лишь небольшой тренировкой. Каждый вторник он играл с ответственным по бункеру, который, как оказалось, являлся страстным фанатом этой древней настольной игры. Соперник он был слабенький, но Меир всегда затягивал игру, питая его призрачными шансами на победу, растягивая тем самым разговор и выуживая у него информацию, которую знали лишь военные.

Выход с нашего этажа преграждала металлическая решетка, за которой находилась комната с дежурными, казармами и медотсеком. Едва Меир успел подойти к решетке, как тут же открылась дверь и из нее показался обрадованный, худющий, с немного монгольской внешностью мужчина. Он поприветствовал его и пригласил пройти в отдельную комнату. Перекинувшись парой слов о жизни в серых сырых стенах, Меир и Ян Подорванов отодвинули на край стола потертую книгу и тут же принялись расставлять фигуры. По жребию Меиру достались белые фигуры, и, перевернув доску, он сделал первый ход.

– О, сегодня ты меня хочешь удивить, мой наивнейший приятель, – с небольшим сарказмом сказал Меир.

На доске разыгрывалась самая настоящая баталия, где театром поля боя служила черно-белая деревянная доска, а два главнокомандующих сидели напротив друг друга и сценически переговаривались между собой.

– Да-а, сегодня тебя ждет воинственная индийская защита. Так что предлагаю тебе сразу сдаться, – усмехнулся оппонент.

– Ну что ж, давай посмотрим, на что она способна. – Меир сделал ход и начал выжидать.

– Сегодня мой день, я это просто чувствую! И все же, мой друг, может, ты раскроешь свой секрет, где ты так научился играть?

– Хороший дебют для черных, – поделился своим наблюдением Меир. – Видишь ли, любезнейший, здесь нет никого секрета, просто немного развитых мыслительных процессов и практики, которой у меня было с избытком в годы моей молодости. Раньше мы со сверстниками провели не один час, собираясь на всех известных мне лавочках города. Даже сейчас, спустя все это время, я бы не пожалел ни одного своего вечера, чтобы снова посетить их. Скажи, Ян, можешь ли ты порадовать мою разыгравшуюся фантазию и ностальгию какими-нибудь новостями с поверхности?

– Нет, друг мой, ничего стоящего.

Меир, пристально наблюдавший за его мимикой и каждым его действием, без труда заметил то, как он отвел глаза вправо, а потом снова задумался. Значит, они все-таки были. Получается, новости наконец-то появились, но военные почему-то отказываются их говорить. Вся его сосредоточенность и концентрация были перенаправлены на то, чтобы придумать, как разговорить его. После продолжительной паузы, в которой Меир продумывал все ходы наперед, он все же сделал ход, выбрав хорошо известный ему метод лавирования, то есть маневры, в ходе которых поддерживается общее напряжение и неопределенность, где стороны не показывают до последнего своих намерений. Затем последовало еще несколько обычных ничем не примечательных ходов, немного усугубивших его положение. Ян же после такой длительной паузы своего соперника ожидал какой-то невероятной комбинации, которые он обычно получал в предыдущих партиях, но получил лишь инициативу и вскоре поставил несложную «вилку», при которой Меиру пришлось отдавать слона.

– Сегодня, мой друг, видимо, как ты и говорил, удача все же на твоей стороне, – с ложным сожалением высказался Меир.

– Это все новая моя индийская защита! Сегодня начнется моя победная серия, – вдохновленный успехом, произнес Ян. – Мне кажется, я нашел твою ахиллесову пяту.

– Не думаю, приятель, что все-таки это твоя заслуга, просто я немного расслабился, да и партия еще не закончена, и ты пока добился совсем небольшого превосходства, – добавил немного интриги Меир, продолжая наблюдать за лицом Яна.

– Ты просто не хочешь признавать, мой друг, что я перехватил инициативу, и я думаю, ты просто был не готов к моей новой тактике. Как видишь, что бы ты ни делал, моя победа все больше приближается ко мне, а теперь, когда ты и вовсе остался без слона, я уже просто не знаю, что тебя спасет, – Ян ликовал своими успехами. Все это Меир читал по его лицу, и ему оставалось лишь еще немного раздразнить его.

– Вынужден заметить: в своей игре ты заметно преуспел и подготовился к нашей партии. – Меир снова походил, подставив при этом свою очередную фигуру. Ян не сразу, но заметил эту оплошность оппонента и тут же поспешил походить.

– О, мой приятель, как же сегодня ты разочаруешься, – с ухмылкой произнес Ян, ни на секунду уже не сомневаясь в своей победе.

– О нет, любезнейший, ни сегодня и ни завтра, никогда тебе это не удастся, и в убедительности своих слов я бы без сомнений хочу поставить на кон свои часы.

– Хорошо, – ухмыльнулся Ян. – А ну-ка, показывай свои часы!

– Это Zannetti, редкая серия, стоят, я тебе скажу, порядочно, только тебе все равно их не носить, так что и знать, сколько стоят, не надо.

– Все же мне кажется, что уже очень скоро тебе придется рассказать об этом! Вызов принят! Что ты хочешь взамен?

– Информацию, мой друг, всего лишь информацию. В случае твоего поражения тебе придется выложить мне все, что знают военные, а я ведь прекрасно понимаю, что вы нам недоговариваете многого. – Меир выждал паузу, дав ему немного времени на раздумья, а затем спросил: – Так что? Идет?

– Ты просишь очень многого и знаешь, что я не могу этого сделать, – Ян колебался, но в своей победе он был настолько уверен, что даже возможное разглашение военной тайны его не пугало. Он был просто убежден в том, что через несколько ходов разгромит соперника и наденет триумфальные дорогие часы.