Улана Зорина - Капкан Иллюзий

Ноги её ослабели, и разгорячённое тело мягко плюхнулось на траву. Только сейчас поняла она, что уже не одна. Анна растерянно ахнула и утонула в жарком мареве пылающей страсти. Не успев ничего сообразить, она оказалась прижата к влажной земле.

Странно, но ей вовсе не было ни стыдно, ни страшно.

Совсем потеряв голову, подавшись всем телом навстречу требовательным рукам. В янтарной клубящейся дымке, Анна не видела, кто склонился над ней, однако всем существом вбирала в себя внезапное счастье, отдаваясь на милость желаниям. Объятые безудержной страстью, они не увидели, как по воде пошла рябь, смоляной купол вспучился и шумно лопнул, разбрызгивая вокруг мириады чёрных жемчужин. Они не заметили, как из бездны мрачных вод на берег шагнуло кошмарное чудище. И лишь когда две уродливые лапищи сомкнулись на голых лодыжках Анны, она завопила от ужаса. Ледяное прикосновение склизких ладоней, глубокие раны от длинных когтей заставили её забиться в конвульсиях. Она лихорадочно дёргалась, пытаясь освободиться от мертвенной хватки, а сердце панически билось о рёбра.

Чёрное, всё покрытое илом и водорослями, существо невозмутимо тянуло в пучину свою жалкую жертву. Анна вопила, стараясь вцепиться пальцами в хлипкую траву, зарыться ногтями во влажную землю, чтобы остановить жуткое существо, задержать и не дать ему утащить себя в чёрную бездну.

Вот уже голые ноги коснулись холодной воды, и по телу прошла мелкая дрожь. Вот и волны подкатывают к самой шее. В последнем отчаянном порыве Анна вскинула руки вверх и, дико вращая глазами, истошно заорала. В тот же миг в распахнутый рот хлынули воды, и жадное озеро сомкнулось над головой.

Не успела она осознать случившееся, как её вновь выдернули наружу.

Две узкие ладошки крепко вцепились в исцарапанные запястья и уверенно потянули наверх.

Красивое бледное лицо незнакомки склонилось над перекошенным ужасом ликом. Светлые кудри каскадом хлынули вниз, разбавляя антрацит озера серебристым сиянием.

Она посмотрела Анне прямо в глаза, прожигая стальным твёрдым взглядом самую душу. Губы незнакомки дрогнули, и сквозь лихорадочный шум в голове Анна услышала:

– Уезжай отсюда… – руки незнакомки разжались, и Анна ухнула в озеро. Над перекошенным лицом сомкнулась вода, лишая её последней надежды. Панический вопль стайкой пузырьков взметнулся к поверхности, и, последний раз конвульсивно дёрнувшись, Анна свалилась с дивана.

Хватая ртом воздух, она отчаянно барахталась на полу, жалобно подвывая, пока испуганный голос не привёл её в чувство.

– Мам, что с тобой? Ты упала? – вздрогнув, как от пощечины, она вскинула голову и упёрлась взглядом в распахнутые глаза сына. «Тук-тук-тук», – колотилось суматошное сердце, отдаваясь в ушах громовыми раскатами.

Глубоко вздохнув, Анна медленно встала, судорожно приглаживая смятую блузку трясущимися ладонями.

– Всё хорошо, милый, маме просто приснился кошмар.

Ромка скупо кивнул и тут же кинулся в её объятия.

– Можно я посплю тут с тобой, ма? – зашептал он отчаянно и так сразу стал похож на себя прежнего, веселого и живого, что у Анны дрогнуло сердце. До ломоты стиснув зубы, она прижала к себе тщедушное тельце, ласково поглаживая затылок.

– Что случилось, милый? Мы же с тобой всё решили. Ты уже взрослый и должен спать в своей комнате.

– Ну, мам, я боюсь, там чудовище! – воскликнул Ромка, всё теснее сжимаясь в её объятиях.

– Ром, ну что за детский лепет? Ты же знаешь, что чудовищ не существует, – нахмурилась Анна, отстраняясь от сына и стараясь заглянуть ему в глаза. Вопреки ожиданиям, тот послушно отпрянул и вскинул на неё искажённое страхом лицо.

Та передёрнулась, утопая в пустоте чёрных дыр, клубящихся жёлтым туманом, и, затаив дыхание, с силой зажмурилась.

– Оно хочет забрать меня, мам, – тонкие пальчики стиснули вспотевшую ладонь, и материнское сердце наполнилось нежностью. Анна открыла глаза и смело взглянула в лицо своему жуткому страху. В голубых, широко раскрытых глазёнках Ромки плескались отчаяние, печаль и болезненная безысходность. Анна поёжилась и, подхватив на руки сына, успокаивающе зашептала.

Так, с драгоценной ношей в дрожащих руках, она медленно поплелась вверх по порожкам, прогоняя из головы морок пугающих наваждений. Целуя вихрастую макушку, она с наслаждением вдыхала его аромат, ни с чем не сравнимый, волнующий, сладостный. И сердце трепетало от переизбытка материнских эмоций.

– Ничего не бойся, сыночек. Мама с тобой. Всегда будет с тобой и не даст никому в обиду…

Предрассветный сумрак ватным маревом окутал детскую комнату. В окно тоскливым бельмом таращился лунный глаз, раскрашивая полумрак спальни в серые тона. Тень от кружевных штор причудливо кружила по стенам, оживляя сюрреалистичные картины кошмарных видений. Подчиняясь велению капризного ветра, ветки тополя скреблись в стекло корявыми пальцами. И от этого жуткого звука волоски на коже топорщились дыбом.

Опустив ребёнка на кровать, Анна поёжилась, ощутив на затылке настойчивый взгляд. Она оглянулась, тревожно нахмурилась, походила по комнате, заглядывая во все углы и, наконец-то вздохнув, улыбнулась сынишке.

– Нет, ма, не уходи, – вцепился ей в руку Ромка, жалобно сверкая глазёнками.

– Да что с тобой, милый? Смотри, – обвела она комнату взглядом, – нет тут никого.

– Оно там, я видел… Оно заберёт меня, мам, – уже чуть не плача канючил Ромка, тыча в окно трясущимся пальчиком. Губы его плотно сжались в упрямую линию, а подбородок мелко подрагивал.

Сдвинув брови и растерев ладонями щёки, чтобы прогнать ростки раздражения, Анна взглянула туда, куда настойчиво указывал сын. Там, за окном, в шевелении камыша с посвистом шнырял забияка ветер, теребя и ероша торчащие щетинки коричневых сигар густого рогоза. Чёрная гладь озера хранила величавый покой, отражая в смоляных водах размазанный лик ночного светила. И вокруг ни единой живой души. А ведь совсем недавно…

Женщина вздрогнула, вспоминая свой сон, и, виновато поведя плечами, затолкала его в самый потаённый уголочек души. Выбросила из головы стыдливые образы, волнующие женское сердечко и заставляющие щёки покрываться пунцовыми пятнами. Шумно втянув в себя душный воздух, она распахнула окно, впуская в комнату ароматы ночной свежести и, сглотнув липкий ком, упёрлась взглядом в ту самую уютную бухточку. Невероятно, но именно это место она видела в фильме. Удивлённо вскинув точёные брови, Анна зябко обхватила себя руками и повернулась спиной к распахнутому порталу в нереальную жизнь.

– Иди сюда, Ром, взгляни. Там никого нет.

– Оно там, я видел, – сжавшись в дрожащий комок, Ромка не сдвинулся с места. Анна устало вздохнула и присела на краешек кровати сына.