Вячеслав Панов - Источник новой жизни

Нибрас достал из кармана золотой портсигар и извлёк из него сигарету черного цвета. Прикурил её и выдыхая дым сказал:

– Ведь люди там живут, если это можно назвать жизнью, совсем не праведно и далеко не по Его заповедям. Но Он хранит их и оберегает эту страну. Но почему? Этим вопросом я задаюсь всё время, что живу там. Вот недавно, их верховная власть завернула операцию по установлению своего порядка в соседней стране. Уж не знаю правильно это, или нет. Не моё, как говорится дело, но вот, что там произошло. Со всего мира посыпались санкции, цены попёрли вверх, гибнут солдаты, за сахар в магазинах драки. Ну казалось бы, сейчас люди обозлятся, на улицу попрут с криками «долой президента», голодные бунты и вся прелесть революции. А вот хрен там ночевал. Они наоборот сплотились и под лозунгами, что с ними Он и буквой «Z», принялись налаживать жизнь. Я вообще не чего не понимаю.

Оливьер хотел налить себе ещё виски, но оно его совсем не пробирало и он налив себе сразу пол стакана чистого спирта, махнул зажмурившись огненной воды. Оливьер посмотрел на Суккубуса и на Нибраса:

– Друзья мои, мы обсуждаем Россию, но совершенно не понимаем, что там происходит и всю суть, так называемой Русской души. Эту страну умом не понять и аршином общим не измерить. Мы не на миллиметр не приблизились к пониманию общей ситуации. Давайте подумаем, что или кто может нам помочь. Кстати от герцогов ада, помощи не будет. Они сейчас заняты работой в Европе и США.

За столом повисла тишина. Три демона думали над сложившейся ситуацией. Нибрас закурил ещё сигарету, Суккубус прикусила нижнюю губу и водила зубочисткой по столу, рисуя перевернутую пентаграмму, а Оливьер вертел в руках золотую монету. На самом деле у Оливьера уже был заготовлен план действий, который он воплощает в жизнь, но он не спешил делиться им с друзьями. Он давал время осознать масштаб проблемы.

Лодочник

Генерал Тимохин собрал всех для совещания в кабинете, в управлении. В общем многие понимали для чего тут собрались и что, тут будут обсуждать. Старший лейтенант Рыков был тут впервые. Генерал озвучил сразу, что, если чёртовы журналюги прознают про это страшное убийство, он лично выяснит, кто слил им информацию и на глазах всех присутствующих, он лично изменит сексуальную ориентацию насильственным способом того, кто сольёт информацию. И к этому еще и с позором, обнародовав информацию о лишении анальной девственности, вышвырнет этого козла и мудака из органов. Ну в целом все и так понимали, что такой щекотливый вопрос нельзя выносить в массы. В первую очередь, наш народ, которому служит полиция, начнёт раздувать на этом сенсации и слухи о страшных маньяках или сектах. А в нашей спокойной и преуспевающей стране, маньяков быть не может. А дальше как снежный ком. От тупых мудаков, которые объявят себя этим маньяком, до подражателей, которые не дай Бог начнут убивать и развешивать кишки на ветках. Генерал ставил задачи, хмурился, старался подыскивать слова, для характеристики изувера, который так жестоко убил девушку. Раздав ценные указания генерал всех отправил по рабочим местам. Рыков и Ерохин сели в служебную машину и отправились в свой родной отдел. Дима спросил:

– Савелий Викторович, я вот понять не могу, делом занялось главное управление и их опера. А мы тут каким боком? И генерал с вами говорил наедине, ещё там на поляне?

– Молодец. Не смотри, что поляну заблевал, а это заметить успел. Ну ладно не дуйся. Я когда свои первые трупы видел, тоже знаешь не радовался и не танцевал. Если коротко, то с генералом, я лет двадцать знаком. Когда-то вместе работали. Я как видишь генералом не стал, хотя откровенно и не стремился. Работу разную вместе делали и он мне доверяет. Правда я сам не могу ответить ему на сто процентов взаимностью в вопросе доверия, но генерал знает об этом и не когда меня за это не осуждал. В общем длинная история наших отношений. Слушай, давай пожрать заедем? В отделе нас не хватятся, генерал уже дал команду нашему начальству, чтобы нас не дёргали. Теперь мы работаем по отдельному поручению.

Рыков был совсем не против перекусить. Завтрак остался в кустах возле поляны и теперь желудок настойчиво требовал еды. Викторыч завернул к не дорогому кафе, где иногда они обедали. Усевшись за столик возле окна Ерохин заказал себе порцию салата из крабовых палочек, в котором от краба было только название, пельмени и сок. Рыков заказал салат «Столичный», куриный бульон и по настоянию Ерохина сто грамм водки к апельсиновому соку. Когда молодая официантка ушла собирать заказ Ерохин спросил:

– С чего по-твоему нам стоит начать расследование этого дела?

– Ну в первую очередь, нам нужно установить личность убитой девушки. Викторыч, вы там место убийства осматривали пока я ползал вокруг поляны, что интересного нашли?

– На самом деле, кое-что есть. Во-первых убил он её прямо вот под этим деревом. Похоже использовал нож, который унёс с собой, ну, или утопил его в реке. Судя по примятой траве возни было полно. Похоже, что жертва сопротивлялась. Во-вторых на дереве были вырезаны какие-то, лично для меня непонятные символы. Я их фоткнул. Вот смотри.

Савелий Викторович протянул Диме свой смартфон. На фотографии были символы вырезанные на коре дерева. Дима не смог с ходу идентифицировать символы, но что-то они ему напомнили. Как раз официантка принесла заказ и мужчины приступил к обеду. Дима выпил водки и закусил салатом. Жидкость обжигающе провалилась в пустой желудок и там образовался маленький огненный взрыв, который сразу был погашен салатом. Викторыч не любил за едой говорить о делах и Дима это хорошо знал, поэтому жевал молча. Ерохин закончил с пельменями и ковырнув вилкой псевдо крабовый салат, сказал:

– Знаешь Дим, вот чувствую, что не хера хорошего из этого дела, для меня не будет. Я волчара стреляный и чуйка меня редко подводит. У тебя девушка есть?

Рыков даже чуть бульоном не подавился. Виктор Савельевич не когда не интересовался личной жизнью своего молодого коллеги, и вдруг такой интерес:

– Ну не то, чтобы прям вот девушка, но так, иногда на ночку к ней заглядываю. Светой зовут. Мне ведь серьёзных отношений не надо.

– Это парень ты верно подметил. С нашей собачьей работой, если и искать жену, то из нашей структуры, или из параллельного ведомства. Я вон дважды женат был и под старую жопу один остался. Две дочки, но они редко про меня вспоминают. У одной муж военный, она в Сургуте, а вторая в столице. Вот так братец.

– Я Викторыч слыхал, что в нашем ведомстве с приличными женщинами напряжёнка?

– Это так и есть, но ведь не бывает всё совсем плохо? Хотя чёрт его знает. Знаешь, я вот сегодня смотрел на девушку изувеченную, выпотрошенную и думал, девушка молодая и даже красивая, была. Могла наверно сделать счастливым какого-то мужика, а теперь на дереве с развешанными кишками и другими внутренностями. Я за свою жизнь на такое дерьмо насмотрелся. На Кавказе на войне и ноги оторванные, и головы отрезанные. В квартирах, которые кровью залитые от пьяных драк и поножовщины бывал. Видел деток новорождённых задушенных, или выброшенных в мусорные баки, их мамашами наркоманками и шлюхами. Но вот сегодня, глядя на мёртвую девушку на поляне, мне стало так тошно, что выть хотелось. Я старый легавый пёс, вроде должен очерстветь, привыкнуть к злобе, к ненависти, к глупости людей. А я всё не могу, всё надеюсь на что-то хорошее. Сегодня не хочу не чем заниматься, поеду домой и напьюсь до состояния «в дрова». А ты езжай и проведи сегодняшнюю ночь с этой Светой. Выпей, займись сексом и не думай об этом деле сегодня. Этот лодочник не куда не денется до завтрашнего утра. Завтра утром мы займёмся этой тварью и найдём его. И вот когда я этого ублюдка прижму к стене, я как в старой песне в рожу ему скажу, «я убью тебя лодочник».