Инна Разина - Круговорот наших снов

– По-моему, страшнее о таком не знать. Правде всегда лучше смотреть в лицо.

– Ты храбрая, – вздыхает тетя Оля. – А мне иногда хочется спрятать голову в песок. Только надолго никогда не получается.

Пару минут мы молчим, а потом я возвращаюсь к своему вопросу:

– Так как? Было что-нибудь необычное?

– С ходу и не скажешь, – поджимает губы тетя. – Чтобы Юра с кем-то ссорился, не видела. Но кое-что все-таки было. Я как раз из дома выходила и чуть с ним не столкнулась. Он шел в сторону ворот и тихо так, но очень эмоционально ругался. А потом заметил меня и покраснел. А я сделала вид, что ничего не слышала.

– Что он говорил, вы запомнили?

– Ничего особенного. Просто ругался.

– Теть Оль, пожалуйста, повторите его слова. Это может быть важно! – моя собеседница сначала смущенно молчит, а потом машет рукой:

– Ох, ну ладно. Значит, Юра бормотал: «Сволочь. Что бы ты сдох!» Ну и там еще кое-что было нецензурно. Уж это не заставляй меня повторять.

– Ого! – удивляюсь я. – Обычно, Юра был очень сдержан. Чтобы довести его до такого, надо хорошо постараться. Со мной он вообще ни разу не поругался, хотя я далеко не ангел.

– Согласна, дорогая. Юра был тем еще дипломатом. Даже когда Эля на него кричала, никогда не срывался в ответ. Только замыкался в себе и уходил. Думаешь, эта его вспышка говорит о чем-то важном?

– Думаю, да. Остается только узнать, кто его так достал. Одно ясно – это мужчина, – на какое-то время погружаюсь в свои мысли, потом задаю вопрос: – Придете завтра на похороны?

– Конечно. Твои родители захватят меня по дороге. И Эля тоже будет.

Я лишь вздыхаю. Надеюсь, сестре хватит ума не устраивать сцен на кладбище. Впрочем, о чем это я? Об уме тут речь вообще не идет. Ну и ладно, давно уже научилась с ней управляться. Еще примерно час я гощу у тети, потом собираюсь домой. Но сначала помогаю убрать со стола. Выбрасываю мусор в ведро и на секунду замираю. Так как прямо сверху валяются обрывки светло-коричневой упаковочной бумаги. Ровно такой же, какой был обернут сверток Юры.

Следующим утром, перед тем, как спуститься в подземный паркинг за машиной, на минуту останавливаюсь у зеркала. На мне свободные джинсы с дырками на коленях. Яркая футболка с какой-то надписью и легкий кожаный пиджак. Светлые волосы собираю в высокий хвост. Обуваю удобные кроссовки. И достаю из своей коллекции самые темные солнечные очки. За ними очень удобно прятаться и наблюдать за обстановкой. Я ничего не беру с собой, кроме мобильного. И даже букет не собираюсь покупать. Просто не вижу смысла. Кому он нужен? Юре точно нет.

Оставив машину на стоянке за воротами кладбища, захожу на территорию. Немного в стороне от входа замечаю группу людей. Окидываю их внимательным взглядом. Часть из них вижу впервые, остальные – из наших знакомых. Тех, кто регулярно бывал на посиделках отца и хорошо знал Юру. Ну и, конечно, Элина. Родителей и тети Оли пока нет. Не подхожу к ожидающим, останавливаюсь поодаль. Делать пришедшим на похороны пока нечего, так что они переключают свое внимание на меня. Ловлю на себе негодующие, осуждающие взгляды. Внутренне усмехаюсь и убиваю время, уставившись в мобильный.

Через пару минут из глубины кладбища появляется Кирилл. В отличии от меня, его вид почти идеально соответствует траурному мероприятию. Темный костюм прекрасно сидит на высокой, крепкой фигуре. Правда, воротник черной рубашки расстегнут, и галстука на нем нет. И еще он обошелся без букета. Пока мы здесь единственные без охапки цветов. У той же Элины в руках огромный веник кроваво-красных роз. Да и остальные не подкачали.

Кирилл замечает меня и медленно подходит ближе. Останавливается передо мной, окидывает взглядом с головы до ног. Приподнимает бровь и саркастически хмыкает:

– Милый наряд. И главное, очень к месту, – качает головой и уточняет: – Обязательно провоцировать людей?

– Обязательно, – усмехаюсь я, а собеседник морщится. Пожимаю плечами и поясняю: – Надеюсь, ты уже понял, ждать от меня приличного поведения – напрасная трата времени. Уверена, покойнику глубоко наплевать на то, что на мне надето. И все эти пафосные букеты ему до лампочки. А добиваться одобрения окружающих не входит в сферу моих забот. Как-нибудь переживут. Зато будет лишняя тема для сплетен.

Ощущаю, как что-то свербит затылок. Поворачиваю голову и натыкаюсь на полный ненависти взгляд сестры. Ее глаза просто прожигают нас с Кириллом насквозь. Если бы могла, она давно бы уже воспламенила все вокруг. Возможно, нам не стоило общаться прямо у нее перед носом. Но не вижу смысла притворяться, ради того, чтобы щадить чувства Элины. И плевать, что ее подозрения о наших с Кириллом отношениях далеки от правды. Не собираюсь ее разубеждать. Снова поворачиваюсь к Кириллу и спрашиваю:

– Никого из знакомых не встретил?

– Пока нет, – хмурится он и добавляет: – Но еще не вечер. Народ все прибывает.

В этот момент ворота кладбища открываются, и внутрь заезжает черный микроавтобус. А за ним уже пешком на территорию заходят мои родители и тетя. К ним сразу подтягиваются все те, кто пришли проститься с Юрой. Вокруг отца всегда все кипит. Вот и сейчас не проходит и десяти минут, как начинается церемония.

Представитель ритуальной службы на специальной тележке подвозит гроб к разрытой могиле. И устанавливает рядом для прощания. Так как из родных Юры до сих пор никто не объявился, сбоку от гроба стоит мой отец. Около него пристраивается Элина. На ней черное платье, туго обтягивающее фигуру. Туфли на высоких каблуках и маленькая черная шляпка с небольшой вуалью. Вроде, все пристойно. Но выглядит она почему-то как вдова гангстера. И ведет себя, словно вдова. Хотя они с Юрой вместе были всего ничего и разбежались полгода назад. И, насколько я знаю, в последние месяцы совсем не общались.

Пока люди по одному подходят к гробу и замирают у него на несколько секунд, я стою поодаль и наблюдаю. Кирилл чуть в стороне занимается тем же. Когда все, кто хотел, заканчивают с процедурой прощания, к гробу подходит Элина. Наклоняется, почти падая покойнику на грудь. Целует его в лоб, гладит щеку. А потом возвращается на место, прижимая платок к лицу. Последним с Юрой прощается мой отец. Он просто стоит рядом и что-то тихо говорит. Вижу, как шевелятся его губы. А дальше отходит в сторону и смотрит прямо на меня.

Я не собиралась подходить. Но сейчас мои ноги сами несут меня туда. Элина нервно дергается, словно хочет защитить мертвого Юру от меня. Я усмехаюсь. Уж в чем, а в ее защите он никогда не нуждался. Останавливаюсь совсем близко. И, спрятав руки глубоко в карманы, смотрю на хорошо знакомое лицо. Правда, теперь с трудом его узнаю. Потому что передо мной одна пустая оболочка. Как одежда, которую сбрасывают, когда она становится не нужна. И я не вижу перед собой Юры. А лишь ту одежду, что он носил здесь, на Земле. Странно разговаривать с одеждой, поэтому поднимаю взгляд к небу и еле слышно произношу: