Монтегю Джеймс - Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить

Царь Соломон борется с Демоном Мрака и Ночи. Рисунок Альберика де Малона. «О, Господь, приди на помощь мне. Я твой верный слуга. Святой Бертран, который обращает демонов вспять, помолись за меня я в ужасной беде. Я впервые увидел это чудовище в ночь 12 декабря 1694 г.: скоро оно придет за мной и настанет мой последний час. Я грешник и от этого я страдаю, и также буду страдать после моей смерти». 29 декабря 1701 г.

В Галлии Христиана [22] 22указывается, что смерть Каноника Альберика наступила 31 декабря 1701 г. Он умер в своей постели от внезапного приступа. Детали подробного рода не часто встретишь в Саммартхани [23] 23.

Я никогда достаточно хорошо не понимал того, как Деннисстоун относитс к тому случаю, о котором я рассказал. Однажды он процитировал мне отрывок из Екклесиаста: «Некоторые духи были созданы в наказание, в неистовстве своем нападают они нанося сокрушительные удары». В другой раз и по другому поводу он мне сказал: – Иссайя был очень умный человек, говорил ли он что-нибудь о чудовищах, порождениях тьмы и ночи, обитающих в руинах Вавилона? Эти вещи выше нашего понимания и в наши дни.

Но гораздо больше меня поразило другое его признание, и эти его слова мне как раз по душе. В прошлом году мы опять посетили Коммендж для того, чтобы побывать на могиле покойного каноника Альберика. Его могила – это высокое мраморное сооружение с изваянием каноника в большом парике и сутане, возвышающимся над ней. Под этим изваянием – панегирик, строки из его речей. Я видел, как Деннисстоун разговаривал с викарием Сен-Бертрана, а после того, как мы отправились в обратный путь, он сказал мне: – Ты же знаешь, что я пресвитерианин, но я надеюсь ничего плохого не случится если отпевание за упокой каноника Альберика де Малона отслужить по католической традиции и провести католический похоронный обряд. После чего он добавил, но в его голосе были нотки, свойственные только истинным англичанам, – Вот, уж, никогда не думал, что всё это будет иметь для меня такое значение.

Та книга, которую мой друг Деннисстоун купил у ризничего, теперь хранится в Коллекции Уентворт в Кембридже. Деннисстоун сфотографировал чудовищный рисунок, после чего сжег его сразу после первого своего визита, в тот день, когда он покидал Коммендж.

Эта история, если только мне не изменяет память, произошла где-то в сентябре 1811 года. Почтовый дилижанс подъехал к воротам Асворби Холл [24], находящегося в самом сердце Линкольншира [25]. Мальчик, его единственный пассажир, тот час же выпрыгнул из кареты, как только она остановилась. С любопытством уставившись на особняк, он старался рассмотреть его как можно лучше за тот короткий промежуток времени, что пролетает с того мгновения как дернули за веревочку дверного колокольчика до того как откроют входную дверь. Он видел перед собой высокий дом из красного кирпича, построенный с соблюдением всех пропорций во времена царствования Королевы Анны [26]. Крыльцо, поддерживаемое массивными каменными колоннами, выполненное в безупречном классическом стиле было к нему пристроено в 1790 г. Окна были высокими и узкими, и числа их было не счесть. Массивные деревянные оконные рамы с маленькими форточками были покрашены белой краской. Фронтон [27], венчающий фасад здания, пронзало круглое окошечко. Два крыла этого дома – правое и левое, были объединены с центральной частью посредством весьма необычных застекленных галерей поддерживаемых колоннами, соединенными сверху, в центре, горизонтальной балкой. В обоих крылах находились хозяйственные помещения и конюшни. Каждое крыло венчал украшенный орнаментом купол с позолоченным флюгером.

Вечернее солнце озарило здание, заставив маленькие форточки сверкать и переливаться разноцветными огнями под его ласковыми лучами. За домом простирался большой парк, усаженный дубами, а по краям парка росли крепкие и сильные ели, устремляясь своим вершинами высоко в небо. На опушке, в центре парка, находилась часовня, укрытая густыми кронами, её позолоченный флюгер блестел, едва успевая схватить зазевавшийся лучик, пробивающийся сквозь тени деревьев. Часы на башне били ровно шесть, и только порывы ветра приглушали этот мягкий звон. Весь пейзаж оставлял очень приятное впечатление, приправленное небольшим оттенком печали, которая так подобает ранней осени. Свежие впечатления, навеянные вечерним пейзажем, и смутные переживания после долгого пути охватили мальчика, стоявшего на крыльце в ожидании, пока дверь перед ним откроется.

Дилижанс доставил его из Уорикшира [28], где, вот уже шесть месяцев как, он стал сиротой.

Теперь, получив приглашение от своего великодушного дальнего родственника, господина Эбни, человека уже довольно пожилого возраста, он приехал жить в Асварби. Со стороны подобный шаг для господина Эбни выглядел весьма неожиданным. Так как все кто его знал, говорили о нем как о суровом и аскетичном отшельнике, для которого принятие на себя забот, возникающих в связи с переездом к нему на жительство маленького мальчика, несли с собой новые, и как это может показаться, неприятные хлопоты. Только – что правда, то правда, мало кто знал, какой характер был у господина Эбни, как и то чем он занимается. Профессор греческого языка из Кембриджского Университета говорил, что ни один человек в мире не знает больше о языческих религиозных представлениях, существовавших в более древние времена, чем владелец усадьбы в Асварби. Безусловно, в его библиотеке были все существовавшие в то время книги о таинствах и мистике Древнего мира, имеющие отношение к Элевсинским мистериям [29], Орфизму [30], мистериям Митры [31], а также там были и работы Неоплатонистов [32]. В зале, вымощенном мрамором, стоял прекрасный барельеф – «Митра убивающий быка» [33], который за баснословную цену был куплен хозяином особняка и привезен сюда из Леванта [34]. Он оказывал всяческое содействие тому, чтобы о всех его сокровищах напечатали в «Журнале Джентельмена» [35], и написал множество замечательных статей для альманаха «О Музеях по существу», – в которых он рассказывал о религиозных представлениях древних римлян в период падения Римской Империи. Все были просто убеждены в том, что он целиком и полностью ушел в свою работу и погрузился в изучение своих книг. Поэтому его соседи были очень удивлены, когда тот начал наводить справки о Стивене Эллиоте, осиротевшем мальчике, приходящемся ему дальним родственником, и более того, решил взять этого мальчика к себе на жительство в Асварби.

Тем не менее, чтобы ни говорили о нем его соседи – было ясно одно, господин Эбни – высокий, худощавый, аскетичный мужчина в полном расцвете жизненных сил, был явно расположен к мальчику и стремился оказать тому сердечный прием. Вследствие чего, лишь только открылась входная дверь, он, будучи вне себя от восторга и при этом потирая руки, вылетел из своего кабинета.