Вера Эристави - Одержимость

Например, бесцеремонно отобрать замок, обжить его, а кардинала отправить в изгнание. Да и предлог нашелся: невозможность старика решить одну из сложнейших проблем Его Величества – развод с уже бывшей королевой. Благо, все само наладилось. С Божьей помощью, как говорится.

Я с интересом наблюдал за развитием событий: сперва издалека, не решаясь присоединиться ко двору, а затем подобрался ближе. Его Величество не мог меня не заметить: голос, умение играть на музыкальных инструментах и развлекать гостей – были моими лучшими качествами. Мой предшественник, ныне покойный юноша, обладавший ангельским голосом, трагически скончался от потницы 1. Как нашептали местные дамы, заразился от своего любовника, тоже не пережившего эту болезнь. Пришлось приложить немало усилий, чтобы затмить того сладкоголосого юнца. И у меня было преимущество: я был мил со всеми.

Втереться в доверие к королю было непросто, но возможно. Сперва я мелькал у него перед глазами, затем украдкой сообщал важные новости, не успевшие дойти до его ушей. Поддерживал Его Величество, но не всегда соглашался с ним: любителей подлизаться хватало и без меня. Высшей точкой похвалы для меня просьба короля помочь советом.

– Ах, Марк, – раздался женский голос у меня за спиной. В такую рань по замку порхали только самые трудолюбивые фрейлины, готовые услужить любому, лишь бы выделиться еще немного. Например, самостоятельно подготовить все к приходу Ее Величества, чтобы наша прелестная королева похвалила и запомнила. – Я так рада вас видеть!

– Мэри-Энн, – я галантно подал ей руку, помогая спуститься с лестницы. Девушка обворожительно улыбнулась, мягко сжимая мои пальцы. Ее взгляд, полный кокетства и невинности одновременно, заставил меня дернуть губами в ответ. Очаровательное создание. Каждая пыталась казаться ангелом, непорочной девочкой, которая, хихикая, вырывалась из настойчивых объятий. Придворные любили таких. Любили зажимать по углам. – Не думал, что вы встаете так рано.

– Мне захотелось поучаствовать в подготовке танцев, – доверительно поделилась фрейлина. Король нередко устраивал праздники, чтобы порадовать и себя, и придворных, но в последнее время настроение Его Величества оставляло желать лучшего. Не первый вечер он запирался в покоях, никого не впускал и приказывал подавать еду прямо туда. – А вы? Не желали понежиться еще немного?

– Мне не спалось, прекрасная леди.

Улыбнулся, касаясь губами ее руки и вызывая смущение.

– Думал о вас всю ночь.

Девушка тихонько рассмеялась и упорхнула в неизвестном направлении, оставляя меня в одиночестве. Быть музыкантом при королевском дворе – не так плохо, как могло показаться. Конечно, у всего были недостатки, например, повышенное внимание. Но и это работало мне на руку, скрывая истинный интерес. Интерес к королеве.

У меня была возможность находиться подле нее, когда она так тяжело переживала увлечение супруга юными девами. Королева яростно ревновала, громко возмущалась, но увы, не могла денно и нощно караулить под дверями мужа. В такие минуты я всегда был желанным гостем в ее покоях в любое время суток. Разве можно было заподозрить в чем-либо сладкоголосого Марка, который так ловко управлялся с виолой? У меня была возможность любоваться красотой королевы, наблюдать за ней, касаться ее тонкий, изящных рук. Забота о благополучии Ее Величества – вот что имело смысл. Нередко мы засиживались до самого утра, обсуждая события минувшего дня и любуясь подсолнухами в свете первых лучей. Эти цветы я регулярно приносил ей, чтобы немного порадовать.

– Мистер Смитон?

Я тихо вздохнул, отвлекаясь от размышлений, и перевел взгляд на незнакомых мне господ. Возможно, мы встречались и не раз, но не интересующих меня людей я не запоминал. Судя по одежде и умению держаться, оба были знатного происхождения. Только вот мне, как никому другому, было известно, что внешность бывает обманчивой. Очень.

– Доброго утра, господа, – чуть склонив голову в знак приветствия, я одарил собеседников яркой улыбкой. Ко мне редко обращались – ведь я был не их круга, не того происхождения, которое так ценилось и почиталось. Если твои родители плотник и швея, то не стоило рассчитывать на всеобщее обожание. Разве что – заслужить потом и кровью. Пока что у меня получалось неплохо, но я все же иной раз ловил на себе презрительные взгляды.

– Будете участвовать во всеобщем веселье? – Один из собеседников ненароком глянул в сторону слуг, которые продолжали трудиться. Вопрос был странным, так как кроме меня развлекать гостей было некому.

– И петь, и танцевать, и играть, – я рассмеялся, запрокинув голову. – Постараюсь одновременно, но ничего не обещаю.

Второй собеседник улыбнулся – вежливо, сдержанно, но было заметно, что он нервничал. Что-то однозначно беспокоило его.

– А вы… – неуверенно начал он и оглянулся на своего друга. Тот едва заметно пожал плечами. Неужели они думали, что я ничего не замечу? – А вы слышали последние новости?

– О которых судачит весь двор? – уточнил я. – Разумеется.

– Что думаете об этом?

Я был молод, хорош собой, любил веселиться, развлекать других. Мне нравилось петь, общаться с людьми. Но все это отнюдь не значило, что я глуп и наивен.

– Мои мысли останутся при мне, господа, – наконец отозвался я с легким холодком в голосе. – И вам я тоже советую воздержаться от подобных разговоров.

Собеседники переглянулись, с опаской, осторожно, после чего поочередно кивнули. Несколько секунд они еще постояли подле меня, демонстрируя безупречные манеры, а затем удалились, негромко переговариваясь.

Наивные.

Непонятно, на что именно они рассчитывали, задавая столь примитивные вопросы. Неужели и правда верили, что сумеют выведать какие-либо секреты? Я, конечно же, мог о многом поведать, поделиться сплетнями и сокровенными тайнами господ, которые не замечали меня. Но зачем?

Выгоды никакой, а подставлять королеву я не собирался. Всем было известно, с какой лёгкостью можно использовать сведениями. Любые. Одно неверно сказанное слово и враги возликовали бы. Уже не раз доводилось наблюдать подобное.

Мне совершенно не хотелось расстраивать Ее Величество. Чрезмерная любовь короля к разного рода развлечениям и так плохо сказывалась на душевном состоянии его супруги.

Поглощённый мыслями, я не заметил, как сжал ладонь в кулак. Пальцы отозвались болью. Пришлось несколько раз моргнуть и дёрнуть головой. Не стоило распаляться.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, я обернулся.

Слуги продолжали наводить порядок, оставались последние штрихи. Придворные занимали свои места у стола, готовые сразу же приступить к общему завтраку, как только появится король. Забавная традиция, больше походившая на каприз Его Величества, чтобы он мог видеть всех тех, с кем общался, кому доверял, а кого держал на расстоянии.