Валерий Карибьян - Район мертвых

Кадр за кадром Росс переключал маленьким пультом слайды, смоделированные с помощью 3D графики.

– После того как подопытных поместят в комнату-камеру, необходимые манипуляции с ними будут проводиться изолированно, посредством специальной роботизированной системы. По окончании всех процедур начнется режим мониторинга их физического и психического состояния, в том числе через вживленные с инъекцией наночипы, способные передавать информацию о химическом составе тел и физиологических изменениях.

– В случае долгого отсутствия реакции, подопытные будут перемещены в основную часть ангара под охраной группы «Подразделения-О 14 14 «Подразделение-О» – выполняет функции наблюдения, охраны и конвоирования внутри лаборатории. Относятся к РХБЗ, имеют специальную защитную экипировку. », – вставил Сталь.

– Здесь надо тщательно проработать согласование системы этики и прав с национальной безопасностью и интересами общества, – по-чиновничьи размыто протараторил Градов. – Ну что ж, спасибо за доклад. Желаю всем удачи. Алексей Петрович, держите меня в курсе всех этапов испытаний. Специальная связь у нас с вами имеется. Напоминаю присутствующим, что товарищ генерал отчитывается передо мной лично и докладывает напрямую.

– Так точно, – по-солдатски коротко ответил Сталь.

– Совещание окончено. Евгений Павлович, коллеги, благодарю вас за брифинг. Приступайте к подготовке испытаний.

Сотрудники биолаборатории принялись расходиться по своим рабочим местам. На первом экране в хаотичном порядке погасли окошки участников видеосовещания. Изображение второго монитора застыло в стоп-кадре, демонстрируя роботизированные руки-манипуляторы.

США, штат Канзас. 22 июня (двумя месяцами ранее), 16:00. Сверхсекретная биохимическая лаборатория Министерства обороны. Кабинет совещаний.

– Джон, я знаю тебя давно и знаю, что ты лично отбирал сотрудников. Это помимо того, что каждый из них прошел через фильтрацию не только службы безопасности Пентагона, но и нескольких специальных ведомств. Объясни мне, пожалуйста, как в сверхсекретную военную лабораторию министерства обороны США просочился русский шпион и что мне по этому поводу доложить руководству? – начал беседу за круглым массивным столом полковник Бейли Купер, куратор по разработке и испытаниям секретного биохимического оружия под кодовым названием «Дэкрон».

– Не знаю, что тебе ответить, Бейли. Поверь, я и сам шокирован не меньше твоего. Мы с Гленном были знакомы еще со времен учебы в военно-медицинском университете Мэриленда. За все время совместной работы ничего не вызывало подозрений в его поведении или разговорах, – с виноватым лицом оправдывался научный руководитель испытаниями.

– Мистер Блатт, можно ли предположить, что Брауна завербовали еще во время вашей совместной учебы в Мэриленде? – спросил человек в темном костюме напротив, представляющий Агентство Национальной Безопасности.

– Вы задаете вопрос, на который у меня нет ответа. Я уже сказал, что ничего подобного в поведении Гленна не наблюдалось.

– А если бы заметили в его поведении что-нибудь странное, то доложили бы своему руководству? – прозвучал еще один неприятный для Блатта вопрос, заданный недоверчивым тоном.

– В этом нет сомнений, мистер Финчер, – вмешался Купер.

– Я понимаю, что вы давно знакомы друг с другом, – спокойно отрезал агент, буравя куратора неприятным взглядом. – Но я представляю интересы национальной безопасности, и ваша дружба здесь не при чем.

Купер скривил рот, но вслух ничего не возразил.

– Конечно, я бы доложил, – без колебаний ответил Блатт.

– То есть вы не исключаете такую возможность? – уточнил Финчер.

– Возможность чего?

– Возможность вербовки Брауна во время вашей учебы в Мэриленде.

– В этой жизни ничего нельзя исключать. Яркий тому пример – Сноуден и другие перебежчики. Что произошло с Гленном, я не знаю. Каковы могли быть его мотивы, мне тем более неизвестно.

– О мотивах я расскажу позже, господа, – агент странно улыбнулся. – Сейчас меня интересует следующее: совершались ли по отношению к вам какие-нибудь подходы? Возможно, непрямые. В неформальной обстановке или на организованных приемах. Среди коллег или чиновников. Например, странные разговоры. Может быть, намеки…

– Мистер Финчер, я не глупый человек, и возглавляю сверхсекретную лабораторию армии США. Работая на страну практически с юных лет, я прекрасно отдаю себе отчет в том, чем занимаюсь и какой интерес могу вызывать со стороны спецслужб других стран, равно как и пристальное внимание со стороны своих. Нет, ко мне никакие подходы, как вы выразились, не совершались. Намеков и странных разговоров я тоже не слышал. И как уже сказал, мое руководством первым узнало бы о подобных вещах. Это даже не вопрос инструкций на подобные случаи, с которыми я очень хорошо ознакомлен, а прежде всего – мой долг.

– Красиво сказано, мистер Блатт. Не хочу вас обидеть, просто я выполняю свою работу. Согласно процедуре я обязан задать вам эти вопросы. – Агент сделал успокаивающий жест, подняв кверху обе руки.

– Мистер Финчер, – снова встрял Купер, – вы не могли бы говорить более прямо и конкретно. Мы здесь все очень хорошо понимаем, чем занимаемся и какие риски существуют. Мистера Блатта тщательно проверили после инцидента с Брауном. Вы ведете беседу в таком ключе, будто это не ваше ведомство прошляпило русскую шпионку, а лично Джон завербовал Брауна и уговорил его передать секретные данные потенциально вражеской стороне. – Купер взял небольшой реванш за предыдущий выпад Финчера и его слова немного остудили пыл агента АНБ, вызвав затянувшуюся на несколько секунд паузу.

Помолчав, Финчер потянулся к папке, лежащей перед ним на столе, и достал снимок. Ловким движением пальцев, словно картежный фокусник, он развернул его лицом к собеседникам, продемонстрировав фотографию красивой блондинки крупным планом.

Купер вульгарно присвистнул, вытянув губы трубочкой.

– Вы узнаете эту женщину? – обратился к Блатту агент. Ученый взял фотографию и внимательно ее рассмотрел.

– Кажется, я ее припоминаю. У этой красотки завязался роман с Гленном еще в студенческие годы. Тогда она была намного моложе, чем на фотографии, но я ее узнаю́. Только она училась не на нашем факультете. На каком именно, я уже и не вспомню. Гленн никогда не сообщал мне подробности своих отношений с ней, но я видел их вместе довольно часто. Несколько раз мы даже ходили втроем в кафе. Они расстались, после того как эта дама закончила обучение, а мы с Гленном продолжили практику в докторантуре. Что с ней стало, мне неизвестно.