Ренат Мамбетов - Путь Z. Книга вторая: круиз во льдах

«Хорошо, у меня теперь есть питомец, – подумал Сенька. – Остается вопрос – как он пробрался на кухню».

Следующие два часа парень провел, обыскивая камбуз на предмет щелей и вентиляционных шахт. Все шахты были зарешечены, кот уж точно не пролез бы, но за массивной плитой он обнаружил отверстие, которое вело непонятно куда, – маленькая дыра с ровными краями шириной в пару ладоней.

– Понятно, откуда ты пришел… – сказал Сенька и продолжил: – Но мне твое общество приятно, поэтому бегства я не допущу.

Сенька взял со стола толстую разделочную доску и плотно закрыл отверстие, для надежности подперев ее еще и парой больших банок консервированных оливок.

Кот, впрочем, никуда и не собирался – он с удовольствием продолжал обгладывать хамон, а через стекло за ним наблюдал вечно голодный мистер Риччи. Единственный глаз мертвеца похотливо отслеживал все передвижения Барсука по камбузу.

Оймяконский улус, где-то в лесу. Якутия.

64.56736068241638, 142.75280104647175

25 января

Сознание уже проснулось, но Искандер еще не открыл глаза. Он лежал с опущенными веками и чувствовал слабость во всем теле, как после долгой, продолжительной болезни.

Ногам и левой руке было очень холодно, а груди и правой руке нет. Почему? «Загадка», – подумал сбрасывающим оковы оцепенения мозгом мужчина. Там холод, тут тепло, словно кто-то обдувает тебя из тепловой пушки. Пахнет соломой и молоком. И еще… навозом.

Движение теплого воздуха около его лица действительно присутствовало. Пока не желающий открывать глаз Искандер размышлял над этим ребусом, на правое предплечье вылилась какая-то горячая слизь, которая немедленно начала стекать в открытую ладонь.

Тут уж стало не до раздумий, мужчина резко отдернул руку, открыл глаза и вскочил на ноги.

– Твою ж мать! – выругался он, едва не столкнувшись с большой головой коровы, которая и была причиной теплого «ветра» с горячей слизью. Равнодушные глаза животного неодобрительно посмотрели на Искандера, а изо рта вылилась еще одна длинная нитка слюны.

Корова сделала шаг подальше от человека, который смотрел на нее ополоумевшими глазами. Подобрала с пола охапку травы и, нехотя развернувшись, вышла в настежь открытую дверь, напоследок презрительно фыркнув.

«Вот и причина занемевших ног», – подумал Искандер, провожая взглядом недовольно болтающуюся кисточку на хвосте животного. Корова же не может закрыть за собой дверь, вот и выстудила «хату».

«Где все? И серьезно, почему никто не закрыл дверь? Заморозить меня хотели, умники, или лежат вповалку после бурной ночи? И сколько я так провалялся?» Вопросы летели один за одним, но ответов не было.

Искандер потер плечи и направился к выходу из выстуженного якутскими холодами деревенского хлева. На ходу мужчина натягивал пуховик, который снял с одного из поперечных бревен под низким потолком.

По пути к небольшому, но крепкому домишке он вспоминал произошедшее за последнее время. Несколько дней назад они расстались с Агаресом и его людьми в Якутске и двинулись в сторону Усть-Неры.

Трасса А-360 «Лена», Якутия.

11—13 января

С момента встречи с бывшим сидельцем им вообще стало сильно везти, Джанаев даже окрестил их нового знакомца «фартовым». Хотя в лексиконе адвоката это слово звучало дико.

Агарес за три—четыре дня собрал команду из десяти добровольцев, трех полноприводных «Нив» и одного большого трактора с ковшом, который должен был тянуть за собой небольшую бочку с топливом. Еще один день он потратил на подготовку своего блокпоста к обороне от потока зомби и инструктаж людей. Спасибо беспросветному снегопаду, мертвецы шли теперь не группами, а по два—три существа, видно, некоторые цепенели и не могли продираться сквозь снег. Или теряли ориентацию, кто их знает.

11 января выехали. Впереди, мощно сталкивая снег в кювет, ехал трактор, за ним три машины с прицепами под управлением людей Агареса, потом «Прадо» Джанаева, «Тундра» Искандера, а в арьергарде мощно урчал двигателем «Форд» с Суворовым за рулем.

Ехали не спеша, тут уже покров снега был более серьезным, местами даже трактор прогребал его с трудом. Ночевали в машинах, ели консервы и прочие запасы всухомятку. В общем и целом, было терпимо, женщины не жаловались. После пятидневного отдыха в деревне все чувствовали прилив сил и готовы были снова терпеть тяжелый путь. Искандер надеялся, что этого самого терпения хватит хотя бы на пару недель.

По дороге попадались небольшие поселки и городки, но большинство из них были полностью вымершими, выгоревшими или просто абсолютно тихими. Сайлент-Хилл по-якутски, черт бы их побрал. Кто его знает, может, эпидемия всех уничтожила, а может, и выжили люди, только сидят по домам. Блуждающих мертвецов тоже видели всего два раза, да и то поодиночке вдалеке, стрелять не стали. Суворов отговорил, аргументируя тем, что в такой тишине выстрел будет слышно очень далеко, что может привести к незваным гостям – как живым, так и мертвым.

На редких заправках удавалось пополнить запасы дизеля и припасов. Правда, тут уже ассортимент отличался – не было такого разнообразия, как в центральной России, в основном в багажники машин перекочевывали коробки с вымороженными сникерсами и баунти. Зато топливо никуда не делось, на большинстве заправок цистерны были полные. Суворов даже соорудил специальное приспособление для добычи дизеля из подземных цистерн, называлось оно «ведро на веревке» в комплекте с лейкой, и теперь эта гениальная конструкция воняла соляркой на весь кузов «Форда». Главная проблема при пополнении горючки заключалась в замерзших и прикипевших люках, некоторые из них так и не удавалось открыть, а стрелять по запорам или использовать сварку и болгарку они опасались, дизель хоть и горит хуже, чем бензин, но как-никак остается огнеопасным веществом.

В некоторых придорожных деревеньках оставались признаки выживших – дымящие дымоходы и очищенные от снега подходы к домам. Путешественники не останавливались, да и из домиков никто с хлебом-солью не выходил. Так и ехали, время от времени переговариваясь по рации или включая музыку.

Километрах в ста от Якутска трасса вплотную сошлась с Леной – великой дальневосточной рекой. Она лежала по левый борт от кавалькады машин и вызывала восхищение своими просторами. Единственное, о чем жалели путники, что сейчас не лето и река замерзшая. Река, испещренная холмиками небольших островков с торчащими деревцами, вызывала восхищение своей необъятностью.

На одной из остановок Вельде задумчиво произнес: