Вероника Якжина - Джиразоль

– Я умею разбираться в людях.

– Ты, наверное, также считал и до того, как тебя выперли из ФБР.

Рэй стиснул зубы до треска в челюсти. Больше всего на свете ему сейчас хотелось сделать две вещи: во-первых, врезать ублюдку, внезапно переменившему мнение, а во-вторых, врезать ему еще раз, но ботинком. Он спокойно встал, заставляя Гарри смотреть теперь снизу.

– Значит, она пойдет в другой участок. По месту жительства.

– Куда бы она ни пошла, ей укажут на дверь еще быстрее.

– Тогда я звоню в ФБР. Как и следовало сделать с самого начала, когда с радаров пропали сразу два сотрудника.

Настал черед Гарри клацать зубами.

– Представляешь, что они здесь устроят? Какой будет скандал? Полетят головы. И никто не скажет тебе за это спасибо. Учти – вылечу я, вылетишь и ты. А также Престон, и весь твой отдел. И, поверь, уж я позабочусь о том, чтобы ни один из вас не нашел места в правоохранительной системе. Да вы будете счастливы, если кто-то возьмет вас драить унитазы.

– Может, тебе доктору показаться? Вчера обещал поощрение от мэра, а сегодня угрожаешь? Неужели люди продаются так быстро?

– Заткнись, Стилсмен, – угрожающе прорычал Гарри.

– В чем дело? Кому настолько нужно, чтобы близнецов не нашли?

– Я все тебе сказал. Проваливай. Узнаю, что ведете дело тайком – отправитесь вперед своих пожитков. И эта Болдер пусть выметается отсюда. Спектакль окончен.

Рэй вылетел из кабинета, борясь с желанием вернуться и разукрасить мерзкую рожу босса его собственной кровью.

Он метался по холлу, словно загнанный зверь. Как сказать об этом Наоми? Рэй не был намерен бросать ее и это дело. Он поверил ей, и ничто не давало поводов сомневаться в ее искренности хоть на минуту. Зато подозрительная смена настроения Гарри вызывала много вопросов.

Рэй спросил у дежурного, не было ли у босса посетителей вчера или сегодня? Судя по записям, к нему никто не приезжал, зато он сам вчера уехал раньше обычного.

Вернувшись в кабинет, все не мог взять себя в руки. Он проклял все на свете, когда увидел глаза Наоми после новости о том, что официального дела не будет.

– Но почему? – сдавленно прохрипела она.

– Говорят, улик недостаточно. Твою мать, – он с грохотом опустил на стол кулаки.

– Но прошло почти двое суток. Всего пара часов осталась. Тогда дело тоже не откроют?

– Нет, Наоми. И другой участок за него тоже не возьмется. И к федералам нельзя.

Наоми опустила голову. Она молчала долго, явно борясь с целым шквалом эмоций. Рэй встал, чтобы налить ей воды, когда она тяжело проговорила:

– И что мне теперь делать?

– Если честно, я не знаю. Дай мне немного времени подумать. Для начала дождемся новостей от Санни.

В ответ она пробормотала что-то неразборчивое.

– Что?

– Ничего. Пойду на воздух.

Она встала и вышла. Рэй нервничал. Ему не хотелось подводить эту женщину. История сестры и братьев цепляла его, задевала то, что он закопал уже давно. Но еще больше ему не хотелось идти на поводу тех, кто смог купить Гарри. В нем разгорался азарт. Он не знал, как назвать это – профессиональное чутье, шестое чувство или бог весть как еще, но Рэймонд еще с первых минут общения с Болдер понял, что это дело изменит многое. В первую очередь – его самого. Хотел он того или нет, но процесс уже был запущен. И пути назад не было.

– Кэндис! Зайди!

– Стирать не буду.

– Молчи и записывай, – рявкнул Рэй на помощницу.

Та обиженно надулась, но благоразумно промолчала, понимая, что раз босс в таком настроении, на то есть веские причины.

Отдав несколько распоряжений и извинившись перед бедной Кэндис, он набрал номер Санни.

– Хоть ты меня порадуй, – сказали Стилсмен и Престон хором.

Воцарилась многозначительная пауза.

– Отпечатков на телефоне, конечно, нет. Что со средством?

– Этой дрянью пользуется каждая собака, которая продает мобильники и вообще любую технику. Многие химчистки и автомойки также ей не брезгуют. Стирает любые следы ДНК ко всем чертям. Отследить, как ты понимаешь, просто нереально.

– Ты меня совсем не удивила. В поразительную историю мы вляпались, детектив Санни.

– Что у тебя? – Выслушав напарника,Санни выругалась, как заправский портовый рабочий, уронивший на ногу ящик. – Рэй, что за чертовщина?

– Не перестаю задаваться этим вопросом. Возвращайся в участок. Займись отчетом по салонам связи.

– Ты что задумал?

– Ничего. Нам же нельзя вести дело.

– Думаешь, я поверю в то, что ты так легко бросил Болдеров? За идиотку меня держишь?

– Что ты. Только не я, и точно не тебя. Делай, как говорю. Вечером увидимся.

Он схватил куртку и покинул кабинет с твердым намерением вернуться лишь в компании близнецов Дилана и Дерека.

Наоми мерила шагами парковку возле участка. Она снова кусала ногти и несколько раз в минуту терла глаза. Когда Рэй подошел, она резко отвернулась, стараясь спрятать от него слезы. Он без слов развернул ее к себе и обнял так, будто они дружили всю жизнь, и он точно знал, какое именно объятие ей нужно для того, чтобы успокоиться.

Уткнувшись носом в его грудь, Наоми несколько раз шмыгнула, постаралась сделать глубокий вдох, но эмоции все же взяли верх. Она заплакала от отчаяния, горько, навзрыд, но не в полный голос. Одной рукой прижимая девушку к себе, второй Рэй гладил ее по голове. Обычно ему было неприятно слушать чужие истерики, так как они лишь сбивали с толку. Слезы Наоми его не раздражали, но серьезно ранили.

Через несколько минут она сама успокоилась, но на этот раз не спешила оттолкнуть детектива. Ей нужна была поддержка, и, так уж вышло, единственным, кто был способен ее оказать, был детектив Стилсмен – самый черствый сыщик во всем Нью-Йорке.

– Я отвезу тебя домой, – тихо сказал Рэй, когда Наоми окончательно успокоилась.

– Это все, да? Их не будут искать?

Держа ее в объятиях, он огляделся, чтобы убедиться, что рядом никто не слушает.

– Я найду их. Как и обещал.

– Но ведь…

– Плевать я хотел на то, что мне сказали. Я не брошу тебя одну в этой беде.

Наоми подняла вопросительный взгляд.

– Но почему?

– Потому что я клялся помогать тем, кто в этом нуждается. Клялся не бросать тех, кто служит порядку рядом со мной.

Она смотрела ему прямо в глаза, и он понял, что она не верит в этот пафосный бред.

– Потому что братья и сестры не должны бросать друг друга. Потому что я просто хочу разобраться с этим. Потому что… Точно нужна причина?

– Спасибо, Рэй. Не знаю, как тебя отблагодарить.

– Пусти меня в душ. Этого будет более чем достаточно.

– Да, конечно, – растерянно пробормотала она.

В машине Наоми молчала, лишь на середине Бруклинского моста осторожно спросила:

– Тебе негде жить?

Рэй нахмурился.