Ксения Винтер - Фанты. Выбор ведьмы

После Великой Победы Лиза вернулась в родную деревню. Вокруг царило запустение. Вид покосившихся домов с прогнившими крышами, накренившимися заборами и отвалившимися ставнями вызвал у девушки безотчётную тоску – она и сама была точно такой же развалиной. Всеми забытый и никому ненужный осколок рухнувшего мира, гибель которого для большинства осталась незамеченной.

Самым целым оказался, ожидаемо, дом старосты – самый добротно сделанный во всей деревне. В нём Лиза и поселилась, правда, пришлось кое-где обновить шпаклёвку, побелить печь и ошкурить половые доски, но это так, мелочи.

Порог своего собственного дома девушка так и не переступила, лишь постояла возле покосившейся калитки, глядя в потускневшее окно. Память бередила сердце яркими образами: вот тут, на крыльце, бабушка любила сидеть летом с вязаньем. А вон там, возле сарая, братья часто дрались на палках, воображая себя гусарами из баллад. Отец ругался на них, называя шантрапой, но при этом его глаза задорно сверкали. Мама всегда осаждала его, говорила: «Пусть мальчишки порезвятся, пока ещё маленькие. Вырастут, на игры времени уже не будет». Где теперь всё это? Всё поросло быльём. Братья, мать с отцом, бабушка… ничего не осталось. Лишь кресты на могилах.

– Как всегда вся в трудах и заботах, – знакомый голос, сейчас звучавший тускло и как-то устало, но при этом не утративший насмешливых ноток, не вызвал у Лизы никаких эмоций: ни злобы, ни гнева, ни радости. В этот момент девушка была занята установкой креста на месте сгоревшей церкви – в память обо всех тех, кто ушёл безвозвратно, – поэтому была не склонна разводить праздные беседы. Особенно с демоном.

– Чего ты хочешь, Леонард? – закончив работу, Лиза повернулась лицом к Хозяину Шабашей, представшему перед ней в своём истинном облике, слабо мерцая тонкими изящными рогами в сгущающихся сумерках.

– Отметить окончание войны? – Леонард продемонстрировал пузатую бутылку из тёмного стекла в своих руках. – Ты ведь составишь мне компанию?

Лиза внимательно посмотрела в глаза цвета гречишного мёда. Несмотря на внешнюю невозмутимость, девушка видела: демон чем-то расстроен, хотя и пытается это старательно скрыть.

– Идём, – бросила она, уверенной поступью двинувшись в сторону деревни. – Разносолов не обещаю, но краюху хлеба и тарелку супа тебе найти смогу.

Дома Лиза споро накрыла на стол: поставила кувшин с квасом и два гранёных стакана, быстро нашинковала салат из огурцов и помидоров, разогрела в печи щи. Леонард, устроившийся на лавке возле окна, немигающим взглядом следил за каждым её движением, и его глаза зловеще мерцали в слабом свете одинокой свечи.

– Ты ведь понимаешь, что у нас не было выбора? – спросил он после того, как Лиза поставила перед ним тарелку с супом. – Повелитель отдал приказ, и мы должны его выполнить.

– Понимаю.

Лиза, действительно, понимала. У неё было достаточно времени, чтобы обдумать всё произошедшее в Берлине. После того, как гнев внутри немного утих, девушка осознала, что ни Нибрас, ни Леонард ничего не могли сделать в тех условиях. Повелитель дал им задание, и они его выполняли. Более того, все трое демонов – даже Астарот, не имевший никакого отношения к их тесной компании, – сделали многое, чтобы не допустить столь трагичного финала этой истории. Однако и они не всесильны. Основной движущей силой истории всегда были люди. Мод, получившая свободу и второй шанс на жизнь стараниями Астарота, который вообще-то был совершенно не обязан ей помогать, могла не прийти выручать подругу из плена, несмотря на обещание, данное Леонарду. В конце концов, люди всегда нарушают клятвы, тут Мод не была бы первопроходцем. Или во время побега они могли бы не терять время на попытки освободить остальных пленников и просто сразу уйти порталом. Сама Лиза могла проявить больше выдержки и не пытаться убить Абеларда Бока – в этом случае как минимум ангел точно бы выжила.

– Почему ты попросил Мод защищать меня? – Лиза опустилась за стол напротив демона и внимательно посмотрела в его карие глаза, сейчас, в неясном свете свечи, казавшиеся почти чёрными.

– Потому что я люблю тебя, – пожав плечами, ответил демон. Тонкие пальцы обхватили ручку алюминиевой ложки, Леонард зачерпнул густой бульон и засунул ложку в рот, с наслаждением прикрыв глаза. – М-м-м, просто великолепно. Ты замечательно готовишь, Лиз.

Лиза, подперев ладонью щёку, наблюдала за тем, как демон неторопливо ест, закусывая суп ломтём ржаного хлеба. Если бы на месте Леонарда был кто-то другой, она, возможно, заволновалась бы и уточнила, что он имеет в виду под этим «я люблю тебя». Но Леонарда она знала как облупленного. Для него эти три слова практически ничего не значат, всего лишь эквивалент «я нахожу тебя интересной» и «ты делаешь мою жизнь не такой скучной».

После скромного ужина Лиза вместе с Леонардом вышла на улицу. Удобно расположившись на крыльце, они пили принесённое демоном великолепное красное вино прямо из горла, передавая друг другу бутылку, и любовались ночным небом, усыпанным, точно горохом, миллиардами звёзд (луны, в связи с новолунием, не было, но и без неё вид был очень хорош).

– Конрад вернулся в Берлин, – после достаточно длительного молчания заговорил Леонард, устремив взгляд куда-то вдаль. – Он собирается отыскать останки сестры и остальных «Пиратов Эдельвейса» и похоронить их со всеми полагающимися почестями.

– Нелёгко ему придётся, – заметила Лиза, в очередной раз забирая у Леонарда уже наполовину опустевшую бутылку и делая из неё солидный глоток. – Надеюсь, он не додумался продать тебе душу в обмен на поиски тел?

– Нет, при всей своей интеллектуальной одарённости, ему всё же хватило мозгов не делать этого, – фыркнул Леонард, возвращая себе бутылку и тоже делая из неё глоток. – Генрих, к слову, остался в Лондоне.

– И правильно сделал, – одобрительно кивнула Лиза. – В Германии его всё равно никто не ждёт. Так к чему бередить старые раны?

Леонард повернул голову и наградил свою собутыльницу скептическим взглядом.

– Кто бы говорил!..

Лиза скривилась и снова забрала у него бутылку.

– Не хочешь спросить, как поживает Нибрас?

Спустя непродолжительное время вновь подал голос демон, продолжая буравить девушку пристальным взглядом.

– Хочу, но не буду, – ответила та. – Его дела меня больше не касаются.

Леонард хмыкнул, и в его глазах вспыхнули весёлые искорки.

– Если бы это было, действительно, так, ты вонзила бы кинжал ему в сердце, а не в плечо, – заметил он. – Признай, Лиза, даже потеряв рассудок от ярости и желая причинить Нибрасу максимально возможную боль, ты не желала ему смерти.

– Это очевидно, – пожала плечами та, вновь делая глоток из бутылки. – Впрочем, уже больше года прошло, но он что-то не горит желанием возобновить наши отношения.