Грейди Хендрикс - Группа поддержки для выживших девушек

– Закройте их, – говорю я.

– Кто-то вызвал полицию, – говорит он, глядя на улицу. Он задергивает мои занавески. Поток света заставляет меня уйти глубже в комнату. – Этот квартал явно наводнен копами.

– В Калифорнии действует доктрина «мой дом – моя крепость», – говорю я. – Я имею все права стрелять из собственного оружия у себя дома.

С металлическим звуком бьется стекло, и уличный шум становится громче, когда что-то ударяет по противоположной стене. Возникает меловое облако рассыпавшейся в пыль штукатурки. По улице за окном прокатывается звук, похожий на удар грома.

трах-тарарах

И еще раз. Занавески в руке Рассела дергаются, и что-то откидывает Джулию к спинке кресла, ее голова, ударяясь об пол, производит такой же звук, как если бы упал пустой кокосовый орех. Через два отверстия в стекле в квартиру проникает свежий воздух. Я смотрю на осколок, который зависает на миг, а потом рассыпается и со звоном падает с подоконника. Потом взрывается все мое окно.

ба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахбууух

Моя крепость превращается в тир. Свинцовые зубы рвут занавески в клочья, разбрасывают осколки по полу, превращают оштукатуренные стены в крошку. Белая пыль висит в воздухе, обволакивает мое горло. Снайпер. Я вижу светлое дуло на крыше дома по другую сторону улицы. Крыша выше моего окна. У них идеальные линии прицеливания. Снайпер мне никогда не приходил в голову. Я никогда не думала, что они попытаются убить меня с такого расстояния.

Звуки такие, будто мой мир рвется пополам и это никогда не прекратится.

Рассел лежит, съежившись, на полу, голова втянута в плечи, руки обхватывают голову.

Вдруг все звуки смолкают.

– Они стреляют! – кричит Рассел в неожиданной тишине. – Они стреляют по нам!

Электрический разряд пробегает по моему позвоночнику, и я роняю пистолет, привстаю и несусь по комнате к Файну.

«Беру тебя, – думаю я, хватая его. – Я тебя не брошу».

Потом я поворачиваюсь туда, где лежит Джулия, переплетясь со своим креслом. Она не двигается. Я делаю один широкий шаг к ней, мир снова взрывается.

ба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахбууух

– Нет! Нет! Нет! – визжит Рассел. – Помогите мне!

Я пытаюсь подойти к Джулии, но стена крошится передо мной, пыль штукатурки застилает мне глаза. Я разворачиваюсь, упираюсь ногами в пол, меня тянет назад, и я теряю равновесие, падаю, сильно ударяюсь бедром. Файн перекатывается по полу, рассыпая землю.

– Файн! – кричу я, когда он останавливается в дальнем углу. Рассел отрывает себя от пола и бежит к входной двери, больно наступает мне на руку.

ба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахбууух

Он бросается в сторону, неловко ударяется о стену и падает на пол. Я на ногах, снова пытаюсь добраться до Джулии, но пули отгоняют меня назад, мой мозг пылает, и я без всяких размышлений меняю направление, хватаю мою тревожную сумку, набираю код на клавиатуре, задвижка отходит в сторону. Я готова к тому, что пуля в любой момент вонзится мне в спину. Всё, чего я боялась долгие годы, реализуется в одно мгновение. Мои старые шрамы болят, как свежие раны. Я вижу перед собой только дверь, ведущую в коридор. В эту минуту я вовсе не выгляжу таким уж параноиком.

ба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахба-бахбууух

Клетка вибрирует вокруг меня.

ба-бахба-бахба-бах

Не забыть поблагодарить того парня, что продал мне бракованную сетку. Я распахиваю дверь и бегу со всех ног.

«Простите», – думаю я через плечо Джулии и Файну.

«Линнетт! – кричит мне вслед Файн. А может, это Джулия. – Не оставляй меня!»

И вот я в коридоре, оставляю мой дом, моего лучшего друга, Джулию. И когда приходит время подводить итоги, выясняется, что спаслась я одна.

*Ник Элиот, «Американские крики: Срединная земля ужаса на карте», второе издание, 1998

Я поворачиваю налево и бегу мимо одной, второй, третьей широко распахнутой двери, у каждой из них тотемный шест лиц на разной высоте, слишком испуганных, чтобы помочь, слишком любопытных, чтобы оставаться в квартире. Я пробегаю через дверь в конце коридора и несусь вниз по лестнице, молясь, чтобы полиция поднималась наверх лифтом, крепко держу ремни моей сумки, бегу слишком быстро, чтобы чувствовать себя виноватой из-за Файна, слишком быстро, чтобы думать о Джулии, перепрыгиваю через пять бетонных ступенек за раз, вытаскиваю мой пластмассовый шпатель из бокового кармана моего рюкзака.

Я вернусь за Файном.

Я обещаю.

У меня не было выбора.

Джулия поймет.

Внизу есть пожарный выход с задней части здания, на двери рычаг фирмы «Детекс» и красная табличка с надписью: От себя, тревожный сигнал срабатывает автоматически . Рычаг на виду, и я, как проделывала это сто раз и раньше, засовываю шпатель между рычагом и дверной рамой, потом толкаю тревожный рычаг, не активируя сигнал. Дверь открывается сама по себе, словно с этим нет никаких проблем, и я выскальзываю наружу.

Воздух на улице серый, по небу плывут оранжевые облака – солнце за холмами садится. Задняя сторона здания выходит на сеточную ограду, за которой такой же дом с такими же говенными квартирами. Я засовываю шпатель в рюкзак и бегу по окуркам и смятым пивным банкам к низкой дыре в ограждении – эту дыру я приметила давно и с тех пор проверяла каждый месяц.

Я на животе проползаю на соседнюю парковку. Я бегу трусцой по старому асфальту, одновременно пристегивая к поясу сумку, которая была приклеена липкой лентой к моей тревожной сумке-рюкзаку, ощущаю приятную тяжесть «Смит энд Вессона» в армейско-полицейском варианте. У него не очень высокая убойная сила, но нищие не выбирают.

Я не думаю. Пусть работает программа. Я трусцой бегу по улице, потом замедляюсь до быстрого шага, удаляюсь от моей квартиры, не оглядываюсь. У себя за спиной я слышу затихающие в моей голове крики Файна. Я оставила его. Прости.

Я оставила Джулию.

Я действую по программе. Свернув в сторону от моего дома, я направляюсь в парковочный гараж. Сумерки разрезают звуки сирены, мой дом становится магнитом для полицейских, он притягивает к себе все имеющиеся специальные автомашины. Проносится мимо еще одна машина, подтверждая эффект Доплера. Этот город – ловушка. Я не могу дышать.

На то, чтобы добраться до парковочного гаража, у меня уходит ровно пятнадцать минут. Я поднимаюсь по лестнице «А», держа в руке ключ от машины – от моего средства бегства, которое стоит на третьем этаже.

Давным-давно я решила, что не могу рисковать, регистрируя мой автомобиль в Департаменте автотранспорта, но у меня есть два фальшивых удостоверения, которыми вполне можно пользоваться в чрезвычайной ситуации, и я вот уже пять лет арендую парковочное место в этом гараже для «Шеви Люмины», которую купила за восемь сотен долларов. Раз в месяц я проверяю, заводится ли она. В багажнике у меня туристическая одежда, а план состоит в том, чтобы ехать в Эль-Пасо, а по пути исчезнуть из поля зрения. Страна большая, а передвигаться я могу быстро.