Даниил Заврин - Кубики больницы Арчибальд

– Джеймс, – Мередит раскинула руки, – кому?

– Лизи Паркер, – выдавил он, – Она любит Кинга.

– Лизи? Это той молодой симпатичной девочке из Массачусетского университета твоей помощнице, так ведь?

– Да. Она очень любит этого писателя, и я подумал, почему бы и нет.

– Почему бы и не передать книжку, – задумчиво закончила за него Мередит и развернула книгу, – ого! Дорогой Лизе от Стейта Кинга. Как мило! Наверное, ей очень понравится.

– Мери. Это просто книга.

– Да. И ужин – это просто ужин. Который ты не съел, – спокойно ответила Мери, закрыв книжку и передав ему её в руки, – думаю, я его выкину, всё равно за ночь он испортится, а есть сейчас уже поздно.

– Мери.

– Да, Джеймс. Да, – сказала она, разворачиваясь к двери, – спокойной ночи, дорогой.

Как все это глупо! Он посмотрел в окно, затем словно направляемый невидимой рукой, открыл ящик стола и вытащил пачку сигарет. Он не курил уже месяц. Отчасти из-за того, что Мередит в очередной раз устроила небольшую взбучку, отчасти из-за того, что всё же решил в очередной раз бросить, это пагубное занятие.

Но теперь… А к черту! Джеймс достал сигарету и, бережно чиркнув спичкой, блаженно затянулся. Месяц мучений. И вот. Он снова с этой заразой. Джеймс подошёл к окну и открыл ставни. Всё же риск должен быть минимальным. Одно дело покурить, другое дело оставить запах табака. Две совершенно разные причины для небольшой семейной войны.

Конечно, подарок Лизи понравился, заворожено смотря на подпись, она минут десять произносила благодарственные речи, все ещё не веря в свою удачу. Дошло даже до того, что Джеймс почувствовал что-то вроде ревности, чувство, которое никак до этого момента себя не проявляло.

– Боже как же это круто, как вам удалось заполучить это, Доктор Вудс?! Потрясающе! Ой, вы даже не представляете, насколько я его сильная фанатка. Я прочла все его книги. Начиная от цикла невозможного, до ранних рассказов. Боже, он просто удивительный человек. А главное такой скромный.

– С этим я бы поспорил. Живет он достаточно небедно, – буркнул Вудс.

Лизи посмотрела на него так, что он почувствовал себя котом, который убил огромную мышь и теперь может насрать посреди комнаты, все равно не побьют. А потом в ней вспыхнул очередной огонек.

– Боже, я совсем забыла, Вы же были у него дома. Расскажите, как там, какой он из себя, мне всё интересно!

И тут Вудс, наверное, совершил крайне большую ошибку, так как пытаясь отмахнуться от её назойливости, которой как известно не было предела, он ляпнул самое страшное:

– Это Вы можете и сами у него спросить, так как он хотел к нам приехать.

– Что? – Лизи посмотрела на него.

Вудс раскрыл немного рот, медленно осознавая масштаб, глупости.

– Что Вы сказали? – повторила Лизи.

– Я сказал, что возможно он приедет к нам, – медленно начал пятиться Вудс, понимая, какая сейчас грянет буря эмоций.

– Стейт Кинг хочет к нам приехать?

– К пациентам, – осторожно пытался разбавить ситуацию Вудс, – к пациентам, не к нам, ему очень интересные наши психически больные люди.

– Боже, – Лизи вздохнула и прижав книгу к груди, немного покачалась, – сам Стейт Кинг…

– Это ещё не точно. Всего лишь намерение, уверен у таких известных людей их довольно много.

– Это не так, – скривилась Лизи, – ведь он Вас сам проинформировал об этом, а значит это вполне официальный визит и значит…

Тут её мысли вконец развили нечеловеческую скорость, и Лизи замерла, переваривая всю полученную информацию. Вудс нахмурился. Он теперь вдруг отчетливо понял, что сам не оставил Стейту никакого шанса избежать их встречи. Наконец Лизи подняла глаза на него.

– Мне надо сделать пару звонков.

– Да, конечно, – Вудс побеждено вздохнул, – сделайте. И принесите мне наконец кофе.

– Как обычно?

– Да. Разве сливок немного побольше. Слишком уж жарко на улице.

– Сделаю, – Лизи развернулась и пошла к двери, – и Вам звонил шериф Рамзи Боттл, что-то срочное. Впрочем, как обычно.

– Я наберу ему, Лизи.

Вудс привычным жестом повесил пиджак на плечики стула, это помогало ему собраться, настроиться на работу. Он взял трубку. Рамзи был, наверное, самый суетливый из всех шерифов, с которыми ему приходилось иметь дело и порой ему приходилось пол беседы его успокаивать, нежели получать действительно что-то ценное. А значит, это не меньше получаса.

Вудс, положил трубку обратно. На самом деле, сейчас его интересовало нечто другое. И если бы Лизи среагировала на книгу чуть спокойнее, он бы спросил это сразу. Но, увы, девочке надо дать пару минут, чтобы диалог получился конструктивным.

Он сел за стол. Аккуратно. Чисто. Приятно. Прекрасное место для того, чтобы справляться с любыми трудностями, будь то нервный срыв, странное убийство при тихой апатии или врожденный психоз, проявившийся спустя двадцать лет.

– Ваш кофе, доктор Вудс, – Лизи, мягко, изящно поставила кружку на стол. Как мило, несмотря на то что она всегда была безупречна в движениях, теперь же она превзошла и этот уровень и все из-за какой-то художественной книги. Вудс посмотрел на стеллаж. Его единственная работа, уже порядком покрылась пылью, но о ней она даже и не спрашивала.

– Спасибо, – поблагодарил Вудс и сделал небольшой глоток, вкус был изумительный.

– Не за что, – Лизи улыбнулась, – я могу идти?

– Конечно, только ответь мне, ты случайно не знакома с биографией Стейта? –осторожно начал Вудс и увидев огонек в её глазах добавил, – особенно было бы интересно узнать, где он учился.

– О, доктор Вудс, я знала, что Вы им заинтересуетесь, – покачала головой Лизи снова входя в свой читательский транс, – только вот, тут скачать что-то точное сложно, так как Стейт, как и положено всем гениям, нигде толком не отучился.

– И все же где-то же он научился писать.

– Стейт в 1965 поступил в университет штата Мэн, но отучившись там три года, был отчислен за неудачный фейерверк.

– Фейерверк?

– Попал в стекла. Несколько разбитых окон и вот появился «Человек на улице» – улыбнулась Лизи довольная своим каламбуром, – потом несколько лет он проработал на обувной фабрике, что затем поступил снова. Только в этот раз, выбрал очень уж кардинальную смену профессии.

– Не томите Лиза.

– Он поступил в медицинскую школу Балтимора. Как он позже писал в своей биографии, это получилось благодаря тому, что все свое время во время работы на фабрике он посвящал учебе. И опять же, самостоятельно, – Лизи особенно подчеркнула последнее. Словно это делала она сама.

– У них довольно серьезный отбор, – задумчиво заметил Вудс, – но почему именно туда?

– Поближе к дому.

– Да это логично. И что же потом?

– Тут уже два года. Стейт пошел на психологический факультет, но потом тоже был отчислен.