Irin Joki - Дом злых ведьм с холма

Мне не сбежать.

– У него первая отрицательная, Роберта, – донесся со стороны гостиной залы бархатный, ласкающий слух голос молодой и по звуку очевидно весьма хорошенькой девушки. – Будь аккуратна.

Я в ужасе повернул голову и увидел, как на одном из мягких диванов восседает прелестная девушка с фужером красного вина в руке. Спокойствие и очарование так и исходили от нее – в ее наряде не было ничего лишнего, минимализм и утонченность господствовали над ней.

– Ах, ты! – от возмущения потеряла все слова Франческа, – ты за кого опять играешь, Филиппа? Глотни она этой крови, поглядела бы я, как она завтра зашагала бы в своем новомодненьком платье от Мадам Батье на прием в Тихий дворец! – слова вылетали со скоростью света из уст девушки, беспощадно оглушая меня, – чтобы сказали господа графы, увидев, как наша Роберта опухла и покраснела!

– Тебе этого не поглядеть, не послушать, потому что все некрасивые девочки остаются плакать дома, – обжигающая ухмылка коснулась пухлых губ Роберты, и в этот момент я мог поклясться, что в ней притаился сам дьявол.

Франческа выдержав красноречивую паузу, смачно пнула собеседницу, от чего мои глаза чуть не вылезли из орбит – ну и манеры у обитательниц моего дома! Вся ситуация накалялась столь стремительно, что если бы это скверное дело дошло до низкой драки, то я не успел бы отбежать на безопасное расстояние для джентльмена неминуемо став участником позорного происшествия.

Я попытался вставить свое весомое слово, дабы прекратить постыдную перепалку, но к моему невообразимому изумлению белоснежный вихрь пронесся мимо дам и сбил Франческу с ног! Потеряв дар речи, я потом еще долго предпринимал попытки найти его.

Ураган этот представлял собой весьма высокую, белокурую и одновременно меланхоличную на вид даму, что крайне не вязалось с ее только что продемонстрированным поведением. Она носила черное кружевное платье, кружевные под цвет перчатки, волосы ее украшала роза цвета крови. Все это создавало невероятный контраст на фоне ее белоснежной, словно мрамор, кожи.

Это миловидное и витающее в облаках создание выглядело – провалится мне на этом месте, как Холодный принц! Нет, нет, это просто совпадение, очевидно? Прозрачная кожа, голубые большие глаза – она, скорее всего морионка, не может же она быть дочерью…. Дочерью Холодного принца!

Пока я лихорадочно обливался потом, она любезно заговорила со мной, на удивление хотя бы как-то предпринимая попытки соблюсти правила приличия:

– Что вам тут угодно, молодой человек? Вам бы лучше удалиться и забыть сюда дорогу, если хотите жить, – в руках она держала белый кружевной зонтик, которым отрывисто и беспечно размахивала во все стороны. К слову то, что несчастная Франческа, которой я теперь отчего-то даже сочувствовал, распласталась в задней части гостиной, никому не было особого дела, будто сцены подобного рода здесь не новость.

Эти вампирши такие жестокие!

– Мамочка, когда мы пойдем на прогулку? – раздался жалобный детский голосок. Не сразу я заметил робкий взгляд небесных больших глаз, что нерешительно выглядывали из-за юбки черного цвета.

Мальчишка лет четырех, одетый в прогулочный летний костюмчик был невероятно похож на свою мать. Я похолодел, ощущая преступные мурашки, что засуетились по моей коже – этот парнишка был просто копией пропавшего двадцать пять лет назад Холодного принца! Конечно, эта дама его дочь, а это его внук – очевидно? Может это все же я такой подозрительный и это безобидная семья вампиров-морионов, ведь в Эльфляндии вампиризм преследуются по закону, вот они и иммигрировали сюда!

Да кого я обманываю – конечно, это потомки самого Холодного принца, а там где есть его дети, там есть и его жуткая жена – моя тетушка Филиция Альдофин! Мой отец клялся могилой своей мертвой матери, что все его сестры и родители были зверски убиты, в день, когда случился Кровавый переворот, и вампиры вошли в город. Тогда Холодный принц исчез, а его жена была взята в плен и жестоко убита верхушкой вампиров! Мой отец чудом спасся, но будь он сейчас жив, я бы сам прикончил его на месте!

Не успел я испустить дух, как Франческа, уже вполне себе крепко стоявшая на ногах, все с тем же растрепанным видом, взяла меня в плен, обвив свои тонкие и нежные ручки вокруг моей шеи! Я по зову писательского инстинкта вцепился в свой кейс, где лежали мои наброски и записи – погибать так с тем, что дорого твоему сердцу! Хотя если говорить начистоту, ничего они из себя особенного не представляли.

– Я его прикончу на месте, если ты будешь мне грубить, Мэри! – кричала мне в ухо, не щадя мою нервную систему, разъяренная девушка. Она пятилась назад, отходя вглубь гостиной.

– Пресвятые угодники, как ты смеешь творить такое при ребенке? – неуклюже заметалась Мэри, прикрывая своему сыночку глазки. Тот замер не шелохнувшись – впервые я видел мальчика столь кроткого нрава.

– Вчера ты закусила почтальоном на его глазах! – задыхаясь от возмущения, кричала еще громче Франческа. Я чувствовал, как ее трясет.

– Он надерзил его мамочке, что я должна была сделать? – невинно оправдывалась Мэри, теперь прислоняя ладони к своему лбу, – я учу его, что нужно защищаться в этом мире, где ему не рады, сама знаешь!

На ее безымянном пальце левой руки блеснуло золотое обручальное кольцо. «Вдова – заключил тут же я, флегматично примеряя на себе роль заложника. Отчего-то мне уже было все равно – разделю я участь почтальона или нет».

Вдруг Франческу от меня за ухо оттащила некая девица, явившиеся точно из воздуха.

Да сколько их тут?!

– Скарлетт, чего ты творишь?! Пусти!!! – запищала несчастная Франческа.

Я встал как вкопанный опасаясь пошевелится. Скарлетт отличалась от остальных. Все присутствующие молодые особы были разные, но в то же время напоминали друг друга. Скарлетт же была явно из иного рода: ее карие жгучие глаза и темно-шоколадные волосы, серьезность и невероятная глубина души выдавали в ней одухотворенного и умного человека. Она была самой юной, но развитой не по годам. Ее платье было более простого фасона, ничего вычурного и вызывающего не виднелось в ее убранстве.

– Угомонись, Франи! – внушающим тоном проговорила она. – Ежели этот дурачок пришел сюда, я не дам вам его просто так слопать!

Скарлетт ослабила хват, покрасневшее ухо Франчески было отпущено, и разобиженная девушка в слезах ринулась в объятья Мэри, у которой был безумно сострадательный вид, будто это не они вдвоем только что устроили данную сцену.

– Я оставлю его себе, он будет замечательной наживкой для демонов, – проговорила Скарлетт зловеще, пристально вглядываясь в мое лицо, – они обожают мужскую энергию, ведь мужчины такие слабые.