Sandra Lex - Сказки манящих дорог

– Ага, поэтому ты решил найти хорошего мужика, который сможет управлять поместьем, принимая во внимание недостаток моего ума… Да, ты меня ценишь!

– Я ничего не хочу сказать, – отец строго посмотрел на ещё, как он считал, неразумное дитя, – Сан! У нас очень сложное финансово-экономическое положение, а барон Толеренс очень богат… Обещай, что выйдешь за него… Или я отрекусь от тебя!

– Да, отец! – холодно процедила сквозь зубы Сан через некоторую паузу молчания.

Ещё раз бросив взгляд на дочь с высока, хозяин поместья поспешил удалиться. Девушка не знала, что ей делать и куда бежать. Она пыталась подавить в себе слёзы, но боль слишком сильно кромсала её сердце… Сквозь затуманившие взор отблески безнадёжности она наблюдала за свободным полётом возвращающейся птицы. Сокол вернулся и тут же примостился на руке своей доброй хозяйки. Сан де Мор смотрела на него, и сами собой её мысли выражались вслух:

– Птица, как я завидую тебе! Ты летаешь, где ты хочешь… Свободно! Хотя, всё равно возвращаешься домой, в свою клетку… Ах, если бы мне были даны твои крылья! Но мы не имеем права выбирать свою судьбу! Почему? Скажи мне, птица! Почему мы не можем быть рядом с теми, кого любим? Улететь на край мира и быть с ним! Почему мы так слабовольны? Люди сами унижают себя своими глупыми правилами! Но ведь изменить ничего нельзя… И я знаю, Кёррин тоже любит меня, но он никогда не сможет меня понять! Никогда! Мы так одиноки в нашем мире, окруженном иллюзиями… Но почему всегда так больно, когда иллюзии рушатся?

* * *

После разговора с дочерью лорд Ферео де Мор решил навестить старуху-гадалку, что она ему скажет. Старуха Гвенда ещё с незапамятных времён знала всех хозяев поместья Сокола. Она жила уже не первую лет. Ещё в детстве, оставшись сиротой, она была взята на воспитание друидами, и с тех пор жила единым миром с природой. Вот магия природы и вознаградила её долголетием.

Ферео нашёл её в скрытой среди леса пещере. Она уже знала, зачем он пришёл, но её ответ не сильно обрадовал его.

– Дай девушке свободу выбора, – сказала она, – а иначе, беду накличешь! Погубишь ты её!

– Красиво говоришь, колдунья! – говорил старик, глядя в её полуслепые глаза, – но беда случится, если моя дочь так и останется столь не серьёзной… Надеюсь, твои слова окажутся неправдой!

– Ох, не глупи, старик! Не глупи! – успела она произнести, пока тот не хлопнул за собой дверью, – Ведь бард любит её… Быть беде!

Ну, что не случись, беда бедой, а лорд Ферео скончался в ту же ночь.

* * *

Сразу после похорон старого хозяина поместья Анхелео решил жениться на Сан де Мор, а старуху Гвенду приказал взять под стражу. Обвиняя её в убийстве лорда, он распорядился казнить ведьму в день венчания. Барон всё превосходно продумал, но, однако ж, ему очень не нравилось, что молодой бард постоянно крутится возле его невесты, либо всегда наблюдает за ней.

В один из ужинов ещё до торжества Анхелео на радостях перебрал с выпивкой, и в нём взыграла гордая ярко-выраженная ревность.

Ле Фьисс играл на лютне, слагая баллады, а девушка не сводила с музыканта восхищённый взор.

– Сыграйте песню, – сказала Сан, – читая мои мысли, и я вознагражу Вас поцелуем!

Конечно, все могли понять, что это всего лишь игра, вполне свойственная для дочерей из семей феодалов, и в ней нет ничего аморального. К тому же, она совсем недавно пережила горе утраты, надо же ей было как-то скрасить свой траур. Да и нравилось ей позлить своего нежеланного женишка!

Кёррин, конечно же, исполнил песню для неё, он не мог ей отказать, и получил в награду скромный поцелуй в уголок губ. Ну, а Толеренс, не выдержав такой наглости и унижения своего достоинства, не произнося ни слова, поднялся из-за стола и выпялился на барда, как баран на новые ворота. Тут его железный кулак взметнулся в воздух, и посуда, стоявшая перед ним, вместе с остатками пищи полетела прочь.

– Дуэль! – прорычал барон.

Дуэль была назначена на семь утра следующего дня, а ночью Кёррин, желая узнать хотя бы малую часть правды, пробрался в башню, где в заточении находилась Гвенда. Стражники сами пропустили его, они относились к нему с почтением.

Старуха поведала парню о приближающейся опасности, а также раскрыла тайну о магических способностях барона. Ей стало известно о них, когда барон только появился на свет.

* * *

Соперники встретились в назначенный час в указанном месте, на пустующей рыночной площади. В руке каждого из них было по изящному хитсильдорскому клинку.

– Ну что ж, – оптимистично и дерзко улыбнулся бард, принимая стойку, – готовьтесь к бою, сир!

Сан де Мор тоже встала пораньше в то утро. Она хотела остановить эту глупую дуэль, но пока искала местонахождение дуэлянтов, прошло достаточно времени. По сему она застала своих поклонников уже дерущимися. Ей поздно было пытаться сделать что-либо, они уже ничего не замечали вокруг себя, и ей оставалось только наблюдать…

Приём за приёмом, удар за ударом… Анхелео сделал выпад. Ле Фьисс блокировал и попытался перейти в контратаку, но не рассчитал прыжок, и меч противника глубоко прополосовал его от живота до груди. Алые капли крови окропили каменную дорожную плитку.

– Нет! – с душераздирающим криком девушка кинулась к своему возлюбленному, – Кёррин, нет! – рыдая, она упала рядом с ним на колени. Захлёбываясь слезами, Сан обречённо целовала его холодеющие губы…

– Сан, пойдём домой! – окликнул барон девушку, но его невеста не хотела ни видеть, ни слышать его, – Сан! – позвал он ещё раз, – пойдём!

В ответ же он услышал только горькие всхлипывания и попытался её оттащить, а та уцепилась за мертвеца обеими руками. Но её пальцы вдруг коснулись гладкого эфеса хитсильдорской шпаги. Ухватившись за него, де Мор метнулась с места. Толеренс от неожиданности отпрянул назад, потеряв дар речи.

– Ублюдок! – едва ли не сорвав голос, прокричала девушка и с застилающей реальность пеленой на глазах бросилась на ненавистного врага… И тот пал к её ногам, насквозь пронзённый мечом.

– Будь ты проклята! Я проклинаю тебя! – простонал он, давясь собственной кровью. Затем он сделал какой-то непонятный жест рукой, и его полный злобы взор навечно застыл.

В тот самый миг Сан скрутила ужасная боль, появившаяся сначала в позвоночнике, а затем сковала и всё тело… Всё словно завертелось вокруг неё и в её голове…

* * *

Вести о смерти барона Анхелео Толеренса и об исчезновении хозяйки поместья Сокола разлетелись быстро. До сих пор не известно, что сталось с самим поместьем…

Более не считая нужным держать гадалку Гвенду взаперти, её выпустили из—под стражи. Стоило только старухе выйти на улицу, как к ней сразу же подлетела птица. Сокол примостился на её руке, и две маленькие слезинки упали на её морщинистую ладонь.