Екатерина Белецкая - Шла кукушка мимо сети

Если бы Роза Исааковна жила в маленьком городе, этот рассказ не был бы написан, но жила она в городе поистине огромном, без конца и без края, и размеры города позволили Розе Исааковне осуществить задуманное. А задумала Роза предприятие, которое назвала Последним Путешествием.

Если бы кто-то этим утром смог наблюдать за прощальным выходом Розы Исааковны из родного подъезда, он увидел бы высокую, худую, носатую старуху, с выкрашенными в черный цвет волосами, одетую в серый спортивный костюм весьма практичного облика, с серым же рюкзачком за плечами, поясной сумкой, и палками для скандинавской ходьбы. Роза вышла, остановилась на крыльце, вдохнула с явным удовольствием прохладный утренний воздух, кинула мимолетный взгляд на двор, и вынула из поясной сумки старый потрепанный игральный кубик. Чёрный кубик с белыми точками. Присела на корточки, без явного видимого усилия, выронила из ладони кубик на асфальт, удовлетворенно кивнула, сунула кубик обратно в сумку, встала, что-то прошептала про себя, и медленно пошла вперед, неся палки для скандинавской ходьбы подмышкой.

Из прощального письма Розы Исааковны племяннику Льву Кацу.

«Не хватайся за телефон, Лев. Не хватайся. Я уже вижу, как ты протянул руку к карману, где он у тебя лежит, и я сейчас мысленно перехватываю эту твою руку, и приказываю: остановись. Остановись, и сперва прочти то, что написано в этом письме. Оно не зря лежит поверх всех других документов, Лев, и будь любезен, исполни мою волю так, как я написала, а не так, как ты собрался это сделать. Сядь. Сядь за стол, и прочти. Итак. В 1953 году умерла моя бабушка, и мы остались втроем: наша мама Сара, Цецилия, и я. Мать, и две сестры, полная противоположность друг другу…»

К путешествию Роза подготовилась весьма основательно. В рюкзаке её лежала небольшая косметичка с лекарствами и бумажными салфетками, две пол-литровые бутылки с водой, пачка сладкого печенья, ветровка, и шерстяная невесомая жилетка из ангоры, подарок давно почившей подруги, большой любительницы вязания. В поясной сумке находилось пенсионное (не тратить же деньги на поездки, если придется ехать?), тот самый кубик из какой-то детской игры, две десятирублёвые монеты, и новый телефон с новой же сим-картой, зарегистрированный незнамо на кого, свой телефон Роза оставила дома. Она справедливо рассудила, что телефон может оказаться отслежен – не все люди превращаются в слабоумные развалины к семидесяти годам, ох и не все – и решила таким образом подстраховаться. Далее – палки для скандинавской ходьбы. Карбоновые, под рост, не складные, складные ей не подходили. Ещё во время планирования Роза осознала, что бабка без палок для скандинавской ходьбы может привлечь к себе нежелательное внимание, а вот бабка с палками – нет. Если по улице бредет бесцельно некая подозрительная старуха, это повод задуматься. А если бредет старуха с палками, то всё понятно, спортом занимается. Ха-ха, спортом. В Розином рюкзачке, в прочной пластиковой коробочке, лежали запасные наконечники для палок; наконечники, которые Роза дорабатывала почти месяц: так называемые когти, и от обычных они отличались материалом и длинной лезвий. Сейчас они, конечно, пока что не нужны. Но если понадобятся, то поменять – дело одной минуты. С палками тоже пришлось повозиться, например, она изрядно заплатила мастеру, который собирал наконечники с лезвиями, и при этом не задал Розе мучавший его вопрос: на кой чёрт этой тётке понадобился такой заказ…

Из прощального письма Розы Исааковны племяннику Льву Кацу.

«…не впала ли я в маразм. Если ты пройдешься по квартире, то поймешь, что нет, не впала. Мало того, я избавила тебя, Лев, от необходимости копаться впоследствии в груде старушечьего барахла, и оставляю тебе всё в наилучшем виде. Как ты успел заметить, квартира практически пуста. Прости, от части мебели мне избавиться не удалось, но, признаться, этого я и не собиралась делать, мебель семейная, историческая, в документах есть заключение оценщика, через полгода воспользуешься, и получишь еще малую толику к тому, что тебе оставлено. Я не успела продать её сама, но уверена, что ты справишься не хуже меня. Впрочем, неважно. Ты, верно, задаешься сейчас вопросом: для чего я сделала то, что сделала? Пойми, Лев, я хотела узнать причину своей жизни, причину того, что всё сложилось так, а не иначе, и я, кажется, обнаружила способ это сделать. Я должна поймать квантового диббука, смешно звучит, не правда ли? Всю жизнь я преподавала математику, Лев, и, как ты помнишь, всегда интересовалась теорией игр, рандомным выбором, и прочими вещами в этом же роде. И, знаешь, я нашла стратегию…»

Считалка в обоих вариантах всегда давала маркер, противоположный начальному – поэтому с её помощью следовало выбирать одну из двух монет для подкидывания, на орла или решку, и только потом уже использовался кубик.

Стратегия Розы заключалась в следующем: она выстраивала трехэтапный чистый рандомный выбор, отсекая все возможные искажения.

Первый этап – выбор монетки-определителя с помощью считалки.

Второй этап – выбор чета и нечета с помощью монетки. Чёт – решка (ну, это понятно, на решке четное число), нечет – орёл. Одно направление становилось в результате четным, другое, соответственно, нечетным. Три подкидывания монетки, соответственно. Или, если повезет – два.

Третий этап – кубик, определяющий на основе второго этапа направление право/лево. Четная цифра на кубике – идем в четном направлении. Нечетная – в нечетном.

То есть прохождение двойной развилки выглядел следующим образом. Дойти до развилки, остановиться. Посмотреть, не тройная ли это развилка, если тройная, алгоритм усложняется. Если развилка двойная, достать монетки, выбрать с помощью считалки определитель, с его помощью обозначить для развилки чет и нечет, а затем с помощью кубика понять направление движения. Если развилка тройная, добавляется еще один элемент, а сторону определяет кубик, сперва отсекая одно направление, а потом ранжируя оставшиеся – на какое выпадет большее число. Сложновато? Да. В первые вылазки Роза и сама путалась, пока всё не заучила, зато теперь, по истечении двух месяцев тренировок, всё получалось просто отлично. И, что немаловажно, почти незаметно для окружающих. Ну, притормозила бабка с палками, стоит, воздухом дышит, что-то про себя бормочет. Может, молится, может, стихи вспоминает, и кому какое дело.

Из прощального письма Розы Исааковны племяннику Льву Кацу.

«…пусть они обе ненавидели меня, ты всегда оставался любезным сердцу моему, Лев, и занимал в нём то место, которое могли бы занять нерожденные мои дети. И ты это видел, и приходил ко мне даже под страхом наказания, украдкой и тайком, и вот именно поэтому ты, Лев, и читаешь сейчас это письмо. Я скажу тебе страшное. Они принесли нас в жертву, Лев, и тебя, и меня; я не знаю, кто из них двоих был тот диббук, который искалечил нас, и лишил будущего, любви, и покоя, но я дознаюсь, Лев. Пусть и ценой своей жизни дознаюсь. Я должна…»