Том Холланд - Спящий в песках

Картер напрягся.

– Что случилось, леди Эвелин? Вы хотите мне что-то сказать?

– Папа нездоров, – неожиданно вырвалось у нее. – Вам-то он, конечно, скажет, что с ним все в порядке, но это не так. Он хворает, так что прошу вас, мистер Картер...

– Значит, ему нужно отдохнуть. Не переживайте. Подлечится – и все с ним будет в порядке. Но пусть он сначала осмотрит гробницу, иначе ему все равно не успокоиться.

– Да, конечно. – Леди Эвелин улыбнулась. – Так будет лучше всего.

Она крепко пожала Картеру руку, повернулась и заспешила вверх по лестнице.

– Леди Эвелин! Мы приближаемся к финишу. Ваш отец, завзятый любитель скачек, ни за что не согласится это пропустить.

– Конечно, – повторила она и снова улыбнулась. – Как вы могли подумать, что я этого не понимаю?

Картер склонил голову и уже повернулся было, чтобы уйти, но снова задержался.

– Прошу прощения, – промолвил он, – еще пару слов.

Леди Эвелин элегантно подняла бровь.

– Ступени, что ведут к входу в гробницу... – Картер чуть помедлил. – Меня заверили, что их расчистят ко второй половине завтрашнего дня.

Говард Картер припал к земле на нижней ступени, просеивая мусор, все еще заваливавший нижнюю часть двери.

Вытащив керамический осколок, он поднял его на свет, рассмотрел и отложил в сторону – туда, где уже скопилось изрядное количество подобных находок.

– Картер, что вы там нашли? – послышалось сзади. Он обернулся, а потом улыбнулся и встал.

– Лорд Карнарвон, леди Эвелин. Прошу вас, спускайтесь.

Он поднял еще пару черепков.

– Смотрите. – Археолог указал на вытесненные в глине картуши. – Видите иероглифы? Это имена: "Сменхкара" и "Эхнатон".

Лорд Карнарвон с почтительной осторожностью взял в руки один из осколков.

– Полагаете, захоронение должно датироваться этим периодом?

– Почти наверняка. Но я надеюсь... – Картер снова присел. – Уверен, очень скоро мы выясним это точно.

– Как? – спросила леди Эвелин.

Картер отгреб от двери мусор и щебень.

– Здесь, на самом камне, тоже есть надписи в картушах, – пояснил он. – Я ждал вашего прибытия, чтобы расчистить их и прочесть.

– Ну что ж, – бодро произнес лорд Карнарвон, – вот мы и здесь!

Картер поднял на него глаза, и граф медленно кивнул.

– Хорошо, – прошептал Картер, – посмотрим, чья это гробница и верны ли наши предположения.

Несколько минут он работал молча, аккуратно отгребая мусор и пыль.

– Что там? – осведомилась леди Эвелин, прерывая слишком затянувшуюся паузу. – Вы что-то обнаружили?

– Вот, – сказал Картер, указывая на картуш с заключенной в нем иероглифической надписью. Можете вы это разобрать?

Лорд Карнарвон присел рядом и промокнул платком взмокший от пота лоб.

– Что там написано?

– Это титул, – пояснил Картер. – И звучит он так: "Тот-Кто-Есть-Истинное-Воплощение-Амона-Возлюбленного-Осирисом". – Археолог поднял взгляд. – Титул царя Тутанхамона.

На следующий день, после того как печати были сфотографированы во всех возможных ракурсах, дверь открыли и за удаленными каменными плитами обнаружили завал из битого камня, который, как заметил Картер при осмотре этого места тремя неделями раньше, доходил до потолка наклонного коридора. Как далеко простирался этот коридор и куда он мог привести, никто не имел ни малейшего представления.

Под компетентным руководством Ахмеда Гиригара рабочие немедленно приступили к разборке завала. Среди битого камня попадались и артефакты, главным образом осколки глиняных и алебастровых сосудов, иногда помеченных клеймами с именами Эхнатона, Сменхкара или Тутанхамона. Картер, категорически настаивавший на сохранении всех найденных материальных памятников, сколь бы малозначительными они ни казались, внимательно рассматривал каждую находку. От внимания лорда Карнарвона и его дочери не укрылось, что с каждой из них настроение его заметно улучшалось.

Работа велась аккуратно, а потому не слишком быстро, и когда наступил вечер, признаков ее окончания не наблюдалось. До входа в погребальную камеру так и не докопались.

Добраться до подземной двери удалось в середине следующего дня. Картер, размахивая руками, вынырнул из коридора и снова вместе с Ахмедом Гиригаром углубился во тьму. К тому времени, когда лорд Карнарвон спустился к ним, очертания двери были уже вполне различимы.

– Видите? – с явным облегчением в голосе сказал Картер, указывая на печати. – Они не повреждены. Что бы там, – он сделал жест, – ни находилось, оно, по крайней мере, находится в сохранности.

– Ну так что? – спросил лорд Карнарвон. – Заглянем?

Картер бросил взгляд на Ахмеда и покачал головой.

– Сначала надо перебрать весь этот мусор. Давайте не будем спешить. Мы должны неукоснительно, – последнее слово было произнесено с нажимом, – следовать принципам и нормам научного исследования.

Однако на лице его тоже читалось жгучее нетерпение. Обращаясь к Ахмеду, археолог даже попытался скрыть свое состояние за кривой ухмылкой.

– Ради Бога, – сказал он, – поторопи рабочих. Кое-кто уже замучился ждать.

Повернувшись к своим людям, Ахмед хлопнул в ладоши, пролопотал что-то по-арабски – и работа закипела с удвоенной скоростью. По прошествии времени – объективно не столь уж долгого, но ожидавшим показавшегося целой вечностью, – завал был разобран окончательно и дверь расчищена полностью.

Ахмед повернулся к Картеру.

– Ну вот, господин, – произнес он, почти не разжимая губ, отчего его слова прозвучали странно, – все готово.

Дрожащими руками Картер проделал брешь в верхнем левом углу входа. Внутри царила полная тьма, а введенный в отверстие железный щуп ни во что не уперся.

– Свечу! – потребовал Картер. – Дайте мне свечу – там могли скопиться опасные газы.

Зажженную свечу вложили в его протянутую назад руку, а после завершения проверки Картер попытался сделать брешь еще шире. Правда, волнение его достигло такой степени и руки дрожали так сильно, что он едва удерживал свечу, однако ни за что не отдал бы ее кому-нибудь другому.

Наконец, когда отверстие стало достаточно широким, археолог осторожно заглянул внутрь. В этот миг ему вспомнилось одно место из документа, найденного в мечети аль-Хакима, где рассказывалось о том, что было обнаружено в гробнице Сменхкара. Но Картер постарался выбросить эти мысли из головы. Археолог и сам не знал, что надеется обнаружить, но всяко уж... При этой мысли он даже скривил губы в едва заметной презрительной усмешке. Всяко уж не фараона, восседающего на троне.

Картер прищурился. Поначалу ему не удавалось разобрать решительно ничего, ибо жаркий воздух, которым тянуло из подземелья, заставлял огонек свечи то меркнуть, то разгораться. Но потом, когда глаза приспособились к такому освещению, из тьмы выступили очертания внутреннего помещения.