Джейн Спэрроу - Сон о сне

Проводив последнего покупателя, я по привычке проходила мимо стеллажей, проверяя, все ли книги на месте. У входа мелодично звякнул колокольчик. На пороге стояла девочка лет десяти, в тоненькой жёлтой куртке, голубых джинсах и порванных кроссовках, засыпанных снегом. Она с любопытством озиралась по сторонам, спрятав руки за спиной.

– Привет, – первой поздоровалась я. Девочка вдруг вздрогнула, будто до этого не замечала чьего-либо присутствия, перевела на меня взгляд и тут же потупилась. Снег на одежде уже превратился в воду и тонкими струйками стекал на пол. Я начала подходить к ней, но девочка, заметив это, попятилась. Я замерла. Но не только потому, что напугала ребёнка. Я сама испугалась того, какие воспоминания она вдруг во мне вызвала. Боже, как же они похожи… Этого просто не может быть…

Глядя на порванные кроссовки, покрытые тающим снегом, я подумала, что она бездомная или сбежала. Девочка тряхнула светлыми кудрями, и снежные брызги разлетелись в разные стороны. Я оглянулась по сторонам. Заметив на столике у кресла корзинку с леденцами, взяла пригоршню разных и обернулась к ребёнку:

– Угощайся!

Девочка по-прежнему стояла на месте, а я боялась подойти и спугнуть её. В молчании прошла минута. Наконец, она неуверенно сделала пару шагов навстречу. Я улыбнулась, протягивая руку с угощениями, но в тот же момент колокольчик у двери снова звякнул, и девочка, резко обернувшись, убежала на улицу. Пожилой мужчина с удивлением глядел ей вслед. Вздохнув, я бросила конфеты обратно и приняла приветливый по возможности вид.

Отбивая чек, я бросила взгляд за окно, заметив ту же девочку, прижавшуюся носом к стеклу и следящую за мной. Я поманила её рукой, но она продолжала стоять на месте, и вскоре убежала. Мысли о ребёнке не покидали меня до самого вечера, когда я закрывала двери магазина. Стоило подумать, что сейчас она мёрзнет где-то в подворотне, голодная, как сердце болезненно сжималось, и что-то комом вставало в горле, мешая дышать полной грудью. Я уныло плелась домой, периодически смотря по сторонам в надежде заметить маленькую фигурку в ярко-жёлтой куртке. Но все дети уже были дома, окруженные теплом и заботой. По крайней мере, мне хотелось так думать. А ещё мне хотелось думать, что поразительное сходство с погибшей несколько лет назад сестрой – всего лишь плод разыгравшегося воображения.

На пороге квартиры я вдруг вспомнила, что не успела утром насыпать корм Мине и, кое-как справившись с замком, побежала на кухню. Но чашка внезапно оказалось полна кошачьей еды, а сама сытая любимица сидела рядом и умывалась. Я прислонилась к дверному косяку, пытаясь вспомнить, когда впопыхах успела это сделать. Память упорно отказывалась напоминать сей волнующий момент и, наконец, я махнула рукой, сославшись на ранний склероз.

Сегодня я решила написать письмо родителям, в очередной раз предпочтя интернет живому общению. В последнее время наши телефонные разговоры становились все короче и обыденнее. Мне нечего было рассказать им о своей жизни, а они всё ещё верили, что я вернусь домой. Последнее письмо я отправляла по электронной почте почти месяц назад, когда в моём уютном мирке ещё не произошло никаких роковых событий, и правое запястье было свободно от серебряных оков долга. Моё письмо ничем не отличалось от предыдущего: со мной всё хорошо, я по-прежнему работаю в любимом магазине и, конечно же, скучаю по дому. О том, что с недавних пор в моём распоряжении появился некий демонический слуга, верой и правдой обязанный служить мне до конца моих дней, пришлось умолчать.

Я подумывала навестить родных на Новый год. Они живут в Блэкпуле, графство Ланкашир. Последний мой приезд был полгода назад, и вот сейчас я как никогда ощущала ностальгию по дому. Отправив письмо, выключила компьютер и глубоко вздохнула. Наверняка к моему приезду опять позовут всех родственников. Было бы просто чудесно, если тётя Мари окажется слишком занята, чтобы почтить нас своим присутствием… А вот увидеть бабушку Эйлин я буду очень рада.

Потирая затёкшую шею, я бросила взгляд за окно. На улице уже достаточно темно, а в квартире так тихо, что могла услышать, как на кровати умывается Мина. «Ну вот, сейчас начнётся», – подготавливала себя я, чувствуя, как с каждой секундой возвращаются страхи. Мне казалось, что со всех углов собираются тени и медленно плывут ко мне, будто зловещий туман, душа в объятиях и что-то шепча. Неплохо было бы сходить к психологу, пока это не зашло слишком далеко.

На кухне я заварила себе крепкий чёрный чай, и пока он остывал, копошилась в холодильнике в поисках чего-нибудь съедобного. Но кроме парочки помидор и куска колбасы, он отказывался выдавать что-то ещё. Вздохнув и мысленно поставив в уме галочку – купить завтра продуктов – соорудила себе скромный бутерброд и, не обращая внимания на ворчания желудка, принялась уплетать.

Настенные часы показывали половину третьего, а я так и не легла спать, сидя в кресле с томиком Шекспира и читая «Сон в летнюю ночь». Буквы периодически устраивали танцы хороводом перед глазами, но я упрямо читала дальше.

Скорее странен, чем правдив. Не верю

Смешным я басням и волшебным сказкам.

У всех влюбленных, как у сумасшедших,

Кипят мозги: воображенье их

Всегда сильней холодного рассудка.

Безумные, любовники, поэты —

Все из фантазий созданы одних.

Безумец видит больше чертовщины,

Чем есть в аду. Безумец же влюбленный

В цыганке видит красоту Елены,

Поэта взор в возвышенном безумье

Блуждает между небом и землей.

Когда творит воображенье формы

Неведомых вещей, перо поэта,

Их воплотив, воздушному «ничто»

Дает и обиталище и имя.

Да, пылкая фантазия так часто

Играет: ждет ли радости она —

Ей чудится той радости предвестник.

Напротив, иногда со страха ночью

Ей темный куст покажется медведем.

Усмехнувшись последним строкам, я перевернула страницу и зашипела, порезавшись острым краем. Пара капель упала на пожелтевший бумажный лист. Тихо выругавшись, сунула кончик пальца в рот, другой рукой оттирая страницу и мельком читая строки, на которые упали капли.

Не говори; в событьях этой ночи

Есть не одна игра воображенья.

Как сразу изменились чувства их!

Мне кажется, что правда в этом есть.

Но все-таки как странно и чудесно!

Лампочка в люстре вдруг замигала. Я резко подняла голову. Только этого не хватало. Не ломайся, пожалуйста! Я же с ума тут сойду. Но через несколько секунд она, в последний раз мигнув, потухла, оставляя меня в кромешной темноте. Сердце тотчас пустилось в пляс, а уши начали улавливать малейший шорох в квартире. Я вцепилась в лежащую на коленях книгу, стараясь успокоиться. В темноте браслет и цепочка слабо светились.