Анастасия Флейтинг-Данн - Первая раса

– Могу я спросить?

– Что за вопрос? – удивился Эль. – Конечно, можешь!

– Где ты взял волка? – Риса почесала Винни за ухом.

Молодой человек замялся.

– Если я скажу, что выиграл его в карты у незнакомца в кабаке, ты поверишь?

Риса состроила недоверчивую гримасу.

– Кабак, случаем, не назывался «Кабаньей головой»?

Эль довольно хохотнул.

– Молодец, девочка, – похвалил он, – один-один.

– И всё же?

Эль потрепал Винни по загривку, отчего задняя лапа волка непроизвольно дёрнулась.

– Забрал у одного контрабандиста из Гамбурга. Он поставлял животных для зоопарка, а некоторых продавал в частное пользование.

Винни вздохнул, будто вспоминая те тяжёлые времена, когда ему, бедолаге, приходилось сидеть в клетке и терпеть издевательства своего надзирателя. Эль же почему-то фыркнул.

– Могу теперь я спросить? – обратился он к девушке.

Риса сделала приглашающий жест: валяй.

– Где ты научилась этому?

– Чему?

– Не притворяйся, – Эль скосил глаза. – Ты – целитель. Можешь даже не отрицать, так это и называется. Ты где-то должна была научиться этому, хотя бы основам.

Риса сделала вид, что задумалась.

– Если я скажу тебе, что жила в интернате Чарльза Ксавьера, ты поверишь?

– Не-а, – Эль снова закрыл глаза. – Там были Циклоп, Джин Грей, Китти Прайд, и, к сожалению, ни одной Рисы. Прости.

– Всё ещё ничья? – усмехнулась Риса.

– Всё ещё. Так что? – после короткой паузы снова пристал с расспросом Эль. – Ладно, не хочешь рассказывать – не рассказывай. Я всё равно узнаю.

– Каким образом? – девушка прижала к себе диванную подушку.

– Ох, брось, однажды мы всё равно заведём разговор по душам, и ты мне всё сама выложишь. Уж так это работает.

– Мы не такие уж друзья, чтобы вот так говорить по душам, – заметила Риса.

– А это зависит не от степени дружбы, а от дерьмового настроения.

Риса не ответила. Она опустилась подбородком на подушку, поёрзала, устраиваясь удобнее.

Снова повисло молчание. Но ненадолго.

– Сегодня ты не ночевал дома, – заметила Риса; Эль округлил глаза и повернулся к ней. – Дверь громко хлопнула, и я проснулась.

Молодой человек бросил недовольный взгляд на Винни. Волк же сделал вид, что залетевшая в комнату муха намного интереснее, чем какие-то человеческие разговоры.

– Я ходил по делам, – уклончиво ответил Эль.

– Кто не угодил тебе в этот раз?

Теперь уже Винни покосился на хозяина: интересно, как тот будет выкручиваться?

– Прежде чем я скажу, мне нужно кое-что знать, – Эль заложил руки за голову. – Ты религиозна?

– При чём здесь это? – Риса нахмурилась.

– Отвечай. Ты исповедуешь христианство?

– Ничего я не исповедую, – надулась Риса. – У нас был католический приют, да. Но я не хожу в церковь, не принимаю участие в службах.

– И в высшие силы не веришь? – Эль подпёр щёку рукой.

– Я этого не говорила. Но не обязательно верить и придерживаться какой-то религии. Так почему ты спрашиваешь?

– Мне важно было знать, что ты не обидишься. Хорошо, а ты в курсе, как много скандалов вокруг католических священников?

– Не в красках, конечно, – пожала плечами Риса, – но слышала о таком.

– Ну, тогда тебе проще будет понять меня…

…– Значит, так, ваше преподобие, – последние слова Эль произносит с нажимом. – Я даю тебе сутки. Не явишься в полицию с чистосердечным – я сам тебя туда притащу. Вздумаешь бежать, – подкуривает сигарету, – я тебя из-под земли достану. От меня, святой отец, не спрячешься. Я тебя с другого конца страны, с другого континента притащу.

Мужчина в халате совершенно не похож на священника, скорее, на престарелого холостяка-домохозяина. Он не знает, что сделать и сказать, чтобы не разозлить незваного гостя.

– Мне только одно непонятно. Как же это так вышло? – Эль затягивается, не сводя взгляда со священника. – Тебе что, баб мало, что ты на детей прыгаешь?

– Я не знаю, – тот мнётся. – Так сложно устоять перед этими божьими агнцами. Они такие нежные, такие… ты же понимаешь, как тяжело противостоять соблазну?

Зрачки Эля сужаются, он морщит нос.

– Я асексуал, – тушит он сигарету о стол, – так что не пытайся на это давить.

– Просто… Господь вёл меня…

Этого явно не следовало говорить: Эль срывается с места, сгибает вопящего священника и вдавливает его голову в керамическую столешницу столика перед софой.

– Когда ты, шакал, развращал здесь детей, Господь вёл тебя? – шипит он. – Господь вёл тебя, когда ты, падаль, удовлетворял свои нужды?

Мужчина всхлипывает, одним глазом наблюдая за Элем. Тот наклоняется к самому уху священника, сильнее прижимая его к столу.

– Где же теперь твой Господь?

Мальчик шмыгает носом. Эль вздрагивает и отпускает мужчину. Тот неловко валится на стол, закрывает голову руками. Но Элю уже не до него, он подходит к мальчику.

– Эй, приятель, – спрашивает он наклоняясь. – Как тебя зовут? Сколько тебе лет?

– Я Зебастиан, – мальчик ёрзает на месте. – Мне десять.

– Ты знаешь, что это не лучший способ зарабатывания денег, не так ли, Басти? – Эль упирает руки в колени, улыбается обнадёживающей улыбкой.

– Я хочу новый телефон, – откровенно отвечает Зебастиан. – А родители не покупают. Говорят, старый ещё ничего.

– Вот как, – Эль понятливо кивает. – Басти, а этот дядя сказал тебе, что нужно сделать, чтобы заработать на телефон?

– Сказал, – кивает мальчик. – Он сказал, мне просто нужно сидеть, пока он сделает пару фото. А, ему зачем-то нужны были фотки с лоли 6 6 Лоли – (от англ . Lollipop) леденец .

Эль с трудом подавляет нервный порыв засмеяться: тут впору плакать, а не ржать.

– А ты знаешь, Басти, что за лоли ты бы получил?

Мальчик качает головой. Эль наклоняется и шепчет ему на ухо. Зебастиан хмурится и недоверчиво смотрит на своего спасителя. Эль не сдерживается и улыбается во все тридцать два: впредь пацан будет думать, куда лезет.

– Фу-у-у! – морщится мальчик. – Ты что, серьёзно?

Эль кивает. Внезапно он хлопает себя по карманам джинсов и выуживает свой телефон.

– Слишком высокая цена за смартфон, как думаешь? На, держи. И не ведись больше.

Мальчик, не веря своим глазам, принимает совсем новый гаджет. Осматривает со всех сторон и таращится на Эля. Тот вздыхает:

– Вот оно, счастье современных детишек. – И, уже оборачиваясь к священнику, напоминает: – Я предупредил тебя, святой отец. Сутки начались…

– Хочешь сказать, – Риса подняла бровь, – что ночью ты выслеживал священника-педофила?

– В общих чертах, да.

– Ладно, допустим. Значит, дети теперь таким образом зарабатывают деньги? Как-то невероятно звучит. С каких это пор?

– С таких, – Эль щёлкнул пальцами, и Винни тут же переложил голову на его колени, – как взрослые стали внушать детям, что все прелести жизни материальны.