Тери Аболевич - Пять/три

И вот теперь он возвращался из школы с разбитым носом и по разбитой же дороге. Накрапывал дождь. В Звёздах почти всегда было пасмурно, солнце только в разгар лета пробивалось тощими лучами, а после – снова пелена. Не хватало здесь чего-то солнцу, не нравилось ему в Звёздах. А у Юрки была мечта – хоть раз успеть загадать желание на упавшую звезду, настоящую. Но он ни разу такого не видел.

Слева от дороги было ответвление, оно вело в старый парк. Ухоженный и чистый в былые годы, сейчас он весь зарос, а железная ограда проржавела и погнулась. Посреди парка стояло увядшее деревянное здание – планетарий. Юрка часто ходил туда после уроков, пошёл и сейчас.

Перед планетарием на небольшой площадке высился заросший мхом памятник Владимиру Ильичу. Когда-то вокруг постамента была клумба, и там по старой памяти каждое лето пробивались красно-бурые цветы. Длинное одноэтажное здание из дерева было выкрашено в сизый цвет, а облупившиеся наличники всё ещё сверкали белым. Круглый купол правой башни был обшит металлическим листом, а на башне слева сделали открытую площадку для наблюдения за звёздами. Видно, когда-то чистого неба над посёлком было больше. По центру над входом из белых досок была сбита надпись: «ПЛАНЕТАРИЙ».

Для Юрки это был самый прекрасный дом во всех Звёздах. Сюда почему-то никто не ходил: окна были целы, экспозиции внутри нетронуты. Книги по астрономии покоились на полках, карты – на стенах, а глобусы на подставках. Заброшенность выдавали только слои пыли и отсутствие электричества. Хотя за последние месяцы Юрка изрядно там натоптал – он открыл для себя планетарий летом, убегая от очередных побоев. Взрослые никогда не говорили об этом месте, как будто его не существовало, но Юрка знал – здесь, в заброшенном доме, жизни и красок больше, чем во всех остальных Звёздах.

Внутри было темновато. В холле стоял невесть зачем поставленный туда рояль, он выдавал жуткие нестройные ноты – Юрка проверял. Ряды кресел вдоль стен, гардероб. Отовсюду смотрели портреты учёных и космонавтов, с потолка свисала Солнечная система из папье-маше. К одной из стен была прибита доска с крючками, и там бесхозяйно висели ключи с подписями: «Зал космонавтики», «Зал астрономии», «Звёздный зал», «Чердак». Юрка всякий раз брал ключи, а уходя, запирал двери и вешал их на место. В такие моменты он чувствовал себя хранителем планетария.

Он ходил по маленьким залам-комнаткам, листал атласы, посветлу читал книги, рассматривал карты. Его завораживали макеты ракет и спутников, старые телескопы и глобус Луны. Какие там были названия! Море Спокойствия, Нектара или Изобилия, Залив Радуги. Даже как-то попалось Болото Гниения, но Юрка быстро забыл, где это. Его очаровывали кольца Сатурна и фигурки динозавров, на которых вот-вот должен был упасть метеорит. В одном из залов даже был стенд, где когда-то лежали подписанные образцы метеоритов, но сейчас их там не было.

Сегодня Юрка первым делом направился в демонстрационный зал, в ту самую башню под куполом. Деревянные ступени гулко ухали под его нетерпеливыми ногами. Он отпер замок, распахнул двойные двери и как будто попал внутрь большого мячика. Царил полумрак, только из небольшого окошка наверху лился скудный свет. По периметру стояли кресла, а в самом центре возвышался он – Зевс.

На самом деле на проекторе было написано Zeiss и какие-то ещё буквы и цифры, но Юрка не знал, что это значит. Летом он читал о богах Древней Греции и почему-то сразу подумал, что вот этот сложный оптический прибор – точно главный во всём планетарии, а поэтому будет называться Зевсом. И он не работал. В другом конце зала Юрка нашёл пульт управления с кнопками и рычажками: «Звёзды вкл./выкл.», «Лунное затмение вкл./выкл.», «Звездопад вкл./выкл.». Но сколько он ни нажимал на эти… нет, не кнопки – почти что заклинания, – ничего не происходило.

– Вот бы хоть раз глянуть, что ты показывал раньше, Зевс. Хотел бы я суметь включить звёзды, и затмение, и звездопад. Наверное, и галактику какую-нибудь было бы видно, – Юрка поводил рукой по чёрной металлической поверхности. Проектор не отозвался.

В дальней части зала, за креслами, что-то вдруг закопошилось. Юрка вздрогнул и стал всматриваться в темноту.

– Эй! Есть кто?

В ответ послышалось тихое шуршание, кто-то совсем не хотел себя обнаружить. У Юрки затряслись коленки – может, какая уличная собака забрела? Он никак не мог вспомнить, затворил он за собой дверь или нет.

– В-выходите, ну? Пожалуйста.

Там же, за креслами, засмеялись. Звонко, легко – и сразу отлегло от сердца. Из темноты к нему навстречу вышла девочка – кажется, его возраста, в джинсовом комбинезоне и белой водолазке, с парой нелепых косичек. Обычная девочка, каких на этом свете водилось полным-полно.

– Ты что тут делаешь? И зачем пугаешь?

– Так ты сам напугался, я-то просто сюда спустилась, – ответила она, подошла и стала рассматривать Зевса как ни в чём не бывало. Ну до чего же жуткие косички!

– Откуда спустилась? – недоверчиво скривился Юрка. – Это же башня.

Девочка фыркнула, молча показала пальцем куда-то наверх и продолжила ходить вокруг Зевса: кажется, он ей понравился.

– Понятно, – сказал Юрка, хотя так ничего и не понял, – а тут-то ты что делаешь, в планетарии?

– Пришла вот к нему, – она кивнула на Зевса, – ну и тебе помочь немножко. Кстати, меня зовут Лиза, – девочка по-взрослому протянула Юрке руку.

– Юра, – он так же по-взрослому её пожал, беспокоясь, не слишком ли крепко он это сделал. – С чем помочь?

Она только улыбнулась и пошла прямиком к пульту управления.

Юрка пытался вспомнить – видел он её раньше или нет? Школа в посёлке была только одна, но он бы точно запомнил хотя бы вот эти косички. Лиза рассматривала кнопки на пульте и даже что-то там нажимала, как будто знала, что делает. Сперва Юрка испугался, что она что-нибудь сломает, но нельзя же сломать то, что и так не работает? Было только немного обидно, что она вот так запросто зашла сюда, в это здание, и стала распоряжаться. Юрка считал планетарий по праву своим.

Но тут что-то загудело – глубоко и гулко, как будто нечто большое и древнее готовилось пробудиться. В таком полумраке это могло бы показаться зловещим, но Юрке не стало страшно, наоборот, он почувствовал: происходит что-то торжественное.

Лиза стояла у пульта и продолжала неспешно нажимать какие-то кнопки и двигать рычажки – Юра слышал глухие щелчки.

И Зевс отозвался на её уговоры. Так, как никогда не отзывался на его. Завертелась сфера прибора, что-то замигало – так человек моргает, пробуждаясь после долгого сна.

И вот на потолке… нет! На небе – вдруг зажглись звёзды. Кто-то невидимый (на самом деле, конечно же, всемогущий Зевс) как будто взял ведро, полное огоньков, и опрокинул его вверх, на небо, они полетели туда и остались там сиять. Были видны созвездия, Млечный путь – густая полоска поперёк небосклона. «Звёзды: вкл.».