Томас Мьюр - Хроники Нового Света: Начало метаморфоз. Акт 1

Брайан вскочил с дивана, чтобы прекратить мою истерику, но его действия прервала…

…лопнувшая лампа.

Гилберт и Елена задрали головы вверх, уставившись на неисправный источник света, я же тем временем оторвал взгляд от раздробленного напольного покрытия и посмотрел в дальнюю часть коридора… Мои глаза округлились от увиденного. Люминесцентные лампы, освещавшие операционное отделение, одна за одной выходили из строя. Помещение затонуло в каскаде глухих взрывов, напоминавших хлопки. Светильники разлетались на мелкие кусочки, разбрасывая вокруг осколки стекла, металлические детали и обшивку потолка. Она падала вниз рассыпчатым ливнем, вырисовывая белую линию на полу, очерчивая горизонт судьбы, что уготована грезящим во мраке, боязливом перед поборником света и знания. Я медленно оторвался от земли и на короткое мгновенье цикл разрушений прекратился; коридор всё ещё освещали два последних уцелевших продолжателя идей Томаса Эдисона. Хирург, стоявший напротив меня, обернулся. Он увидел, как дверь операционной распахнулась настежь и из палаты один за другим выскочили ошарашенные, напуганные до безумия медики.

– От чего они бегут? – насторожилась Елена.

Ответ последовал… незамедлительно.

Здание центрального госпиталя вместе с его обитателями поглотил раскатистый звенящий шум скачка напряжения. Проводка в стенах, тотчас расплавилась, пустив по всему коридору пузырящиеся узоры-трещины, объятые крохотными языками пламени. Всматриваясь в разрастающийся хаос, я почувствовал странное чужеродное тепло в районе бедра… бросив взгляд на карман пальто, я увидел, как телефон Брайана засветился ярко-оранжевым огнём, подобно раскалённому металлу. Он неторопливо прожигал себе путь наружу.

– Снимай его к чёртовой матери! – прокричал Гилберт, завидев клубы дыма, поднимавшиеся из кармана.

Ни секунды не медля, я выскочил из верхней одежды. Наша четвёрка, включая врача, неуклюже попятилась в сторону от источника опасности, и дойдя до предела, мобильник взорвался, разворотив пальто в клочья и оставив после себя дымящуюся опалённую дыру в полу. Через несколько секунд то же самое произошло и с сотовым Елены, который она оставила на диване.

Между тем, шум перенапряжения усилился: он стал настолько громким, что с лёгкостью повалил нас на землю. В безуспешных попытках спастись от убийственного звука мы заткнули уши и взвыли от боли. Душераздирающие крики людей с верхних этажей едва пробивались сквозь заслон рук и звуки выходящей из строя грохочущей техники. Резонирующий гул нарастал, становился всё громче и громче, неумолимо продолжая захватывать беззащитную электронику. Дребезжащий автомат с газировкой, расположенный напротив софы, одну за одной выстреливал жестяные банки, как снаряды. Они со скрежетом вылетали наружу, разбрызгивая своё содержимое в разные стороны – с ошеломительной силой врезалась в стену, входя в неё больше чем наполовину. Когда устройство раздачи напитков опустошило всю обойму, оно погрузилось в подобие эпилептического припадка и, достигнув его грани, покрылось багровым пламенем, издав предсмертный жалобный хрип.

Поняв, что прижатые к ушам ладони никак не спасут её от смертоносного шума горящего госпиталя, Елена подползла ко мне и взяла за руку. Вместе, сжавшись калачиком, мы приготовились к концу, и…

Всё прекратилось.

Звуки исчезли, искры пропали, а вместе с ним стихли и крики. Несмотря на противный звон в ушах, Гилберт осторожно поднялся на ноги и оглядел заполненное дымом тёмное помещение. Лучи солнца за окнами только начали пробиваться сквозь пелену ночи, но для ориентирования в пространстве их вполне хватало. Горящая электроника с ощутимым запозданием наконец спровоцировала работу системы пожаротушения – вода разбрызгивалась с потолка, стекая по стенам и нашим лицам. Я посмотрел на раскуроченную опалённую проводку и подумал, что сейчас из-за попавшей на неё жидкости случится замыкание, но ничего не произошло. Всё здание было обесточено.

Поднявшись следом за Брайаном, я помог встать Елене. Хирург оклемался последним; с трудом оторвавшись от пола, он оглядел нас двоих и уставился на мою израненную ладонь.

– Ваша рука…

– Рука? – прошептал я, обратив внимание на окровавленный кулак. – Ах, да… вроде ничего не сломал. Забудьте. Лучше ответьте кто-нибудь, что сейчас произошло?

Док хотел было что-то возразить, но неожиданно его остановил звук шаркающих ног. Он доносился из операционной палаты… Гилберт вытаращился в распахнутый дверной проём, а Елена прижалась к моей груди, вцепившись в здоровую руку. Тем временем шаги становились всё ближе, чётче и увереннее. Шарканье сменила ладная поступь, и нашим глазам предстал…

…Джеффри Алан Палмер – человек, вернувшийся с «той стороны».

Первое изменение, которое бросилось в глаза, – это отсутствие волос на голове моего друга. По его гладкой лысине барабанили сыплющиеся с потолка капли холодной воды, беспрепятственно скатывавшиеся вниз. Взору фирменных васильковых очей Джеффри вернулся присущий блеск, а кожа стала румяной от переполнявшей его жизни. Палмер пощупал живот, на котором не так давно кровоточило пулевое ранение и изумлённо разинул рот:

– Эээээ, старик… я походу бессмертный…

Мы заворожённо уставились на Палмера, неспособные выдавить и словечка, ибо нам явилось истинное чудо. Пирамида Хеопса, висячие сады Семирамиды, статуя Зевса в Олимпии, храм Артемиды Эфесской, мавзолей в Галикарнасе, Колосс Родосский и Александрийский маяк на фоне Джеффри Алана Палмера казались поделкой школьника для ежегодного конкурса юного изобретателя.

Почувствовав небывалый прилив сил, я рванул к моему брату, переключившему своё внимание с живота на лысую голову, и заговорил:

– Джефф, ты… ты жив! Как такое возможно?!

Дабы убедиться, что сознание Мэтта Саммерса не дало сбой, я прислонил руку к груди Палмера и к своему счастью ощутил биение сердца. Оно работало, как мотор, перекачивая жизненную энергию по телу воскресшего из мёртвых.

– Это что получается, я отдал волосы за жизнь? – задумчиво выдал Джефф, поглаживая лысину.

– Не знаю, но если так, то пропади они пропадом! Главное, что ты жив!

– Это невозможно… – вмешался врач, ошарашенно осматривая пациента с ног до головы. – Рана… она пропала… Как?! Господи, как?

– Мы не знаем… – ответил я, утирая слёзы окровавленной рукой.

Палмер обратил внимание сперва на неё, а затем и на окружавшую его разруху: раскуроченный автомат с газировкой, лопнувшие лампы, дыру в полу, увенчанную ошмётками пальто, и расплавившуюся проводку.

– Подождите… вся эта хрень из-за меня? Это я сделал?

– Это ещё предстоит выяснить, – промямлил врач.