Дин Кунц - Покровитель

В тринадцатом отеле «Птица счастья», хозяин, очевидно, все еще надеялся привлечь туристов и не рассчитывал на последние гроши бедных иммигрантов. Некоторые из двадцати четырех комнат были, очевидно, все же сданы иммигрантам, но в номерах были свежие полотенца, телевизоры и даже подушки. Как бы то ни было, служащий взял наличные и не спросил кредитки, избегая смотреть Лауре в глаза, что было печальным доказательством того, что через год «Птица счастья» станет еще одним памятником политической глупости и человеческой жадности, чем полон был этот район, как полно надгробными камнями старое городское кладбище.

Здание мотеля было построено в П-образной форме со стоянкой для автомобилей посередине, их номер находился в конце правого крыла. Возле двери в номер стояла большая пальма, которая цвела даже посреди зимы, стоя на маленьком клочке земли, ограниченном бетонными дорожками, словно природа специально выбрала ее, чтобы показать о своем стремлении снова завоевать землю, когда время человечества пройдет.

Лаура и Крис разложили кресло и усадили в него раненого, не скрывая своих действий, как будто они просто заботились об инвалиде. Прилично одетый, без пятен крови, ее спаситель мог сойти за паралитика – и только его голова беспомощно свисала на плечо.

Маленькая комната была довольно чистой. Потертый ковер был вычищен, а слой пыли на мебели был далек от толщины в палец. Цветастое покрывало на кровати было лишь слегка помято, но его цветной рисунок не мог скрыть два жирных пятна, простыни были достаточно свежими и накрахмаленными до хруста. Они перетащили спасителя с кресла на кровать и положили под его голову две подушки.

Небольшой телевизор был накрепко прикручен к изрезанной и облупленной поверхности полированного стола, ножки стола были привинчены к полу. Крис сел на один из жестких стульев, включил телевизор и стал переключать каналы в поисках мультфильмов или кино. Он выбрал фильм «Хитрец», который был «слишком глуп, чтобы быть смешным», и Лаура подумала о том, сколько еще мальчишек его возраста придут в конце концов к этому выводу.

Она села на другой стул.

– Почему бы тебе не принять душ?

– Чтобы потом одеться в то же самое белье? – спросил он с сомнением.

– Я знаю, что это звучит глупо, но попробуй. Я уверяю тебя, что ты почувствуешь себя чище, даже без свежего белья.

– Лезть в душ, чтобы потом натягивать мятое белье?

– Когда это ты стал таким порядочным, что не любишь мятое белье?

Он усмехнулся, встал со стула и поплелся в ванную, поняв всю тщетность дальнейшего спора.

– Король и королева были бы шокированы, увидев меня в эту минуту.

– Мы заставим одеть их черные повязки на глаза, если они придут, – сказала она.

Он вернулся из ванной через минуту.

– В раковине валяется дохлый клоп. Я думаю, что это таракан, но я не уверен.

– Ты думаешь, мы должны известить об этом его родственников?

Крис засмеялся. Господи, она так любила его смех.

– Что ж мне делать – смыть его?

– Можешь выловить его, положить в спичечную коробку и похоронить на цветочном газоне. Он снова засмеялся.

– Нет. Я похороню его в море. – В ванной он фыркнул.– Какая гадость, – и смыл таракана.

Пока мальчик мылся, по телевизору начался фильм «Гарлемские путешественники на острове Гилличан». Лаура в действительности не смотрела телевизор, но вскоре на экране стали происходить такие вещи, которых не могла выдержать даже женщина в бегах, поэтому она быстро переключила канал на какой-то журнал.

Она посмотрела на своего спасителя, но его неестественный сон расстроил ее. Не вставая со стула, она отдернула шторы, чтобы видеть стоянку, но никто на земле не знал, где она; она была вне опасности. Она бессмысленно уставилась на экран телевизора, но внезапно была загипнотизирована тем, что по нему шло. Ведущий журнала брал интервью у молодого актера, который рассказывал что-то о себе. Слушая его монотонную речь, Лаура задремала.

– Мама?

Она заморгала, выпрямилась и посмотрела на Криса, стоящего в дверях ванной. Он только что вылез из-под душа. Его волосы были мокрыми, на нем были только трусы. Вид его худого мальчишеского тела – острых ребер, локтей и коленей – тронул ее сердце, он выглядел таким невинным и безупречным. Он был таким маленьким и хрупким, что она удивилась, как он мог вообще защищать себя и бороться со страхом.

– Мам, он говорит, – сказал Крис, показывая на человека, лежащего на кровати.– Ты не слышала его? Он говорит.

– Воды, – слабым голосом сказал раненый.– Воды.

Она быстро подошла к кровати и нагнулась над ним. Он не был больше в коматозном состоянии. Он пытался сесть, но ему не хватало сил. Его голубые глаза были открыты и хотя белки были красными, эти глаза смотрели на нее с рассудком.

– Жажда, – сказал он. Она сказала:

– Крис…

Он уже стоял рядом со стаканом воды в руке. Она села на кровать позади своего спасителя, подняла его голову, взяла стакан у Криса и помогла раненому пить. Она дала выпить ему только несколько маленьких глотков, так как не хотела, чтобы он захлебнулся. Его губы потрескались, а язык был белым, словно он ел пепел.

Положив его голову обратно на подушку, она попробовала его лоб.

– Уже не такой горячий, как раньше.

Он повернул голову из стороны в сторону, пытаясь рассмотреть комнату. Несмотря на воду, его голос оставался сухим и надтреснутым.

– Где мы?

– В безопасности, – сказала она.

– Нигде… нет безопасности.

– Мы смогли больше понять в этой сумасшедшей ситуации, чем ты думаешь, – сказала она ему.

– Да, – сказал Крис, садясь на кровать, рядом с матерью.– Мы знаем что ты путешественник во времени!

Раненый посмотрел на мальчика, пытаясь улыбнуться, но сморщился от боли.

– У меня есть наркотики, – сказала Лаура.– Обезболивающие.

– Нет, – сказал он.– Не сейчас. Позже, может быть. Еще воды.

Лаура снова подняла его голову и позволила выпить все оставшееся содержимое стакана. Она вспомнила о пенициллине и дала его ему вместе с последними глотками воды.

– Из какого ты года? – возбужденно спросил Крис, забыв о каплях воды, стекавших по его лицу.– Из какого?

– Дорогой, – сказала Лаура, – он очень слаб, и мы не должны беспокоить его вопросами.

– Он может сказать нам хотя бы это, мама.– Крис снова обратился к раненому.– Из какого ты года?

Он посмотрел на Криса, потом на Лауру.

– Из какого ты года? А? Из 2100? 3000? Сухим голосом спаситель сказал:

– Из 1944-го.

Столь незначительная активность, очевидно, уже утомила его, взгляд стал тяжелым, а голос слабел. Лаура была уверена, что он снова теряет сознание.– Из какого? – переспросил Крис, удивленный ответом.

– Из 1944-го.