Мария Карташева - Ведьмина Кюля

– Ты чего там застыла?

В это время ветви зашуршали, передавая друг другу очередной порыв ветра, и видение исчезло, словно и не было его.

– Показалось, наверное. – Поморщилась Фая, пожимая плечами.

Вернувшись на место, Насто и Фая застали мужчин топчущимися возле буханки. Они молча дышали воздухом и глядели по сторонам, а Кеша периодически поднимал голову к становившемуся серым небу и цыкал, когда на него падали редкие капли дождя.

– Мало нам приключений! Давайте ещё дождь включим. – Зло сказал он, и словно в ответ на его слова капли стали падать чаще.

– Все на месте? – Покрутила головой Насто. – А злыдня где?

Белосиневский, прыгающий с телефоном по корню вывороченной ели и пытающийся уловить хоть какую-нибудь связь, усмехнулся и громко сказал:

– Какой вы тонкий психолог Насто! Милена пытает профессора в автобусе, я полагаю, вы про неё сейчас говорили.

– Это она зря! – Хмыкнул Кеша. – Я Профессора Васильевича не первый год знаю. Кто на него, как говорится, со знанием попрёт, тот сам там лекцию на неделю и огребёт.

– А почему Профессор Васильевич? – Спросила Насто.

– Студент один, ещё давно, оговорился, с тех пор и приклеилось.

– Тогда давайте в машину все! – Бодро скомандовала Насто. – Сейчас комарья напустим весь фасад, – она круговым движением обвела лицо, – испортят. Да, Иннокентий?! – Насто шутливо толкнула плечом Кешу и подмигнула испуганно метнувшему на неё взгляд юноше. – Командир, – крикнула она появившемуся из-за дерева Егору, – чего я тут твои обязанности выполняю.

– У тебя хорошо получается! – Отозвался Егор. – Назначаю тебя своим заместителем.

– О! Это дело!

Перешучиваясь люди сели в автобус, водитель зло зыркнул на неторопливых пассажиров, включил передачу, и буханка поплелась дальше. Кеша прижался лбом к стеклу, подумал о том, что в голове не осталось ни одной дельной мысли и глянул в густо уставленный серыми стволами елей лес. Вдруг он нахмурился, оторвался от стекла и ещё раз вгляделся во тьму, прячущуюся в гуще бурелома. Сейчас он ясно видел, что там недвижимо стоит человек, но что-то Кешу смутило, и только через секунду он понял, что это, скорее всего, какой-то особый здешний мираж. Человек исчез, всё встало на свои места, мир снова был реален.

Чаща расступилась, буханка вырвалась на свободу и понеслась по ровному полотну грунтовки. Вскоре за редколесьем, тонувшем в волнующемся море высокой травы, показалась полянка. Окружённая деревьями, с ровным бархатно-изумрудным напылением клевера, ростками аквилегии и стрелками душицы, она сползала к самому песчаному обрыву, под которым текла река.

– Давай вот здесь. – Сказал Егор, указывая на лужок.

– Как скажешь начальник.

Среди туч показались лучи солнца, они словно раздвигали небесный мо́рок, радовались вместе с природой новому дню и щедро передавали всему живому своё жаркое настроение.

– Ну, Сёма, спасибо. – Егор протянул водителю руку, когда они выгрузились из машины. – Вечером-то заберёшь нас? Я со стариком договорился, он на ночлег пустит. А то у меня тут растения городские, – усмехнувшись Ходжин кивнул на группу, – ночью ещё застужу.

– Тока до темноты если. – Водитель покачал головой – Ночью сюда не поеду.

– Чего ты так кипишуешь? – Егор скинул рюкзак на землю.

– Слушай, да все разное говорят. Водилы-то сюда катались приезжие и Васька тот с другого города. А местные стараются дальше дяди Алыкана не заходить.

– Дяди Алыкана? – Поднял брови вверх Егор. – Это кто?

– Так вы ж у него на постое стояли. – Удивился водитель.

– А! Он нам другим именем представился.

– Его по-разному кличут, – махнул рукой Сёма, – я всю жизнь дядей Алыканом зову. Так вот, это туристы шастают здесь, а свои нет, боятся. Девка с парнем одним с ночёвкой решили поехать, ещё по весне, до сих пор ночуют где-то. То ли в болоте утопли, то ли ещё что.

– Хорошо Семён, спасибо. Тогда часикам к пяти тебя жду. – Остановил словоохотливого водителя Ходжин. – Пошли мы работать.

Сёма кивнул, вскочил на водительское сиденье. Машина взревела на старте, осев колёсами в размокшей от вчерашнего дождя почве, но тут же выбралась и скрылась в лесной чаще.

– И зачем мы всё это тащили, если вечером обратно. – Спросил Кеша, услышав разговор Егора и Сёмы.

– Перетрудился? – Глядя в упор на юношу, спросил Ходжин. – Пригодится! – Отрезал он дальнейшие пересуды.

Фае чертовски надоел весь этот лесной карнавал, и она внутренне молилась, чтобы прошли злосчастные три дня, и она вернулась в родные стены города, где можно укрыться от странных птиц, виде́ний и слякотной мороси на улице. Вдруг откуда-то сбоку послышался призывный крик профессора. Все потянулись ближе к реке, за каменную и явно рукотворную опору, сложенную из более мелких валунов.

– Смотрите, смотрите, – Петрин возбуждённо скакал с фотоаппаратом по берегу реки, пытаясь снять как можно ближе обваленные палки полусгоревшего дома.

Люди сгрудились на пяточке земли, отвоёванном когда-то у леса хозяином этой лачуги. Здесь опасно было даже стоять, не то что жить. Дальняя стенка избушки стояла почти вровень с обрывом, возле торца сразу начинался непролазный бурелом, и только у вход было немного места. Хотя дом вполне можно было соорудить на той полянке, где они оставили вещи и Насто принялась за готовку обеда.

– Ну да, – цыкнул Никита, – находка.

– Вы не понимаете, молодой человек, – профессор, схватил Никиту за рукав и потащил к дому поближе. – Вот, вот, тыкал он в расщелины брёвен.

Никита мягко высвободился и отошёл на несколько шагов.

– Что вот? Дрова для костра, что ли.

– А-а-а-ай, надписи. – Профессор раздражённо потыкал в экран своего телефона и крикнул. – Кеша, Кеша у тебя телефон может так близко фотографировать?

– У меня может. – Тихо сказала Милена, проскользила к развалу брёвен и стала снимать те места, куда тыкал Николай Васильевич.

Никита с Кешей немного помявшись переглянулись и отступили на безопасное расстояние, а потом и вовсе ушли на поляну. Фая же долго смотрела на дом, лоб её всё глубже прорезала вертикальная морщина, потом она резко развернулась и ушла. Перелезая через каменную ограду, девушка зацепилась носком кроссовки за камушек, взмахнула руками и уже готова была плашмя свалиться вниз, но вместе жёсткой посадки на землю, оказалась в руках у Егора.

– Будьте аккуратнее! – Мужчина бережно поставил её на землю.

– Постараюсь. – Резко сказала Фая, потом дёрнула щекой и нахмурилась. – Простите, я не хотела вас обидеть.

– Вас что-то тревожит? – Спросил Егор, хотя его самого тревожило, что рядом с этой юной барышней он себя начинал чувствовать крайне странно.

– Мне снился этот дом. – Фаина отрешённо посмотрела вперёд. – Я до сих пор после утреннего инцидента не могу отойти, и всё как снежный ком. Как приехали сюда, в груди прям давит что-то. Так тяжело. – Она запнулась. – Не говорите остальным, не поймут. А вам я доверяю. – Фая почувствовала подступившие слёзы. – Я думала, что эта поездка сблизит меня с Николай Васильевичем, но мне здесь так тошно, так плохо. – Девушка резко замолчала. – Простите, что-то я разболталась.