Вадим Троицкий - Тропа вечности. Том I

Канатная пушка выстреливает. Прямо в потолок! Труп быстро поднимается наверх. Окружившие меня бойцы тут же начали стрельбу по объекту, а я в это же время схватил свой кинжал. Лезвие проносится по воздуху, оставляя за собой лишь кровь. Этот дым не скроет их боли. Разрубая одного за другим, я пробираюсь к лестнице и остаюсь незаметным для снайперов благодаря дыму. Раны дают о себе знать, но всё же они не такие тяжёлые, какие могли бы быть.

Бойцы позади меня уже осознали, что повелись на столь дешёвый трюк, и начали пальбу. Тем не менее, я снова смог увильнуть! Одним удачным прыжком я вынудил их убить четверых своих товарищей, после чего они поняли, что окружать меня было не лучшей идеей. Подхватив автоматы у трупов, я начал расстреливать их союзников одного за другим. Это был семьдесят третий труп. Потолок начал обваливаться. Вскоре ещё десять человек оказались под завалами. Меня в их числе не было, поскольку я заранее предвидел, что это произойдёт, и отошёл в наиболее безопасное место. К счастью, это сработало.

Где бы он ни был, я обязательно найду Мерсилесса. Я убью его за все те страдания, что он заставил меня причинить своим же людям. И не только за их страдания, но и… не важно, я должен сконцентрироваться на своём нынешнем положении и продумать дальнейшие действия.

Я загнан в угол, но всё ещё могу сражаться. Скоро броня уже не сможет спасти моё сердце от пуль, но их патроны не бесконечны. Нужно дождаться, когда они снова разрядят обоймы. Осталось семнадцать человек. Моих воспламеняющихся ножей хватит лишь на пятерых, но этого достаточно. Я слышу их шаги. Отлично.

Ещё один бросок. Ножи вонзаются в их броню. Цели загораются ярким пламенем. Горящим кинжалом я разрубаю руки трёх ближайших бойцов, тут же роняющих своё оружие от боли. Они воспламеняются. Я бросил кинжал в бойца слева, чтобы освободить руки и схватить пушки только что убитых людей.

Осталось пятеро стрелков справа, один слева и двое спереди. Те, что справа, уже окружены пламенем пожара и скоро сами сгорят. Однако, даже задыхаясь от дыма, они всё ещё надеются исполнить приказ и убить меня. У меня в запасе лишь две дымовые бомбы. Хотя бы одну нужно приберечь для Мерсилесса, ведь мне ещё предстоит покинуть это место. Снаружи тоже много людей.

Перестрелка. Выстрел за выстрелом. Дым от пожара заполонил зал – бомбочки здесь уже не пригодятся. Потолок продолжает обваливаться. Огромные каменные глыбы падают со всех сторон. Одна из них приземлилась прямо на троих справа, что дезориентировало двух других. Того, что слева, я смог ранить, но не убил. Ещё двое спереди вскоре оказались вынуждены сражаться со мной врукопашную, поскольку я отбил их оружие, когда мои патроны закончились.

Двое оставшихся справа потеряли сознание из-за дыма. Мне и самому уже не продохнуть, никакая маска здесь не спасёт. Становится слишком жарко. Раны вновь напоминают о себе резкой болью от каждого движения. Удар за ударом. Они слабее меня, но у них нет таких ран. Отбиваться сразу от двух сложновато, но я всё же смог сбить первого с ног и получить преимущество в битве. Раненный почти задохнулся и случайно ступил ногой в пламя, но всё же совершил свой последний выстрел. Его промах стал судьбоносным для того, с кем я боролся.

Остался всего один боец, который ранее упал на пол. Он выхватил из кармана клинок и попытался перерубить им мою шею. Захватив его руку за запястье, я смог нейтрализовать и последнего. Каменные глыбы падают со всех сторон. Выбраться отсюда по силам только родившемуся в рубашке, а это не про меня. Всю свою жизнь я с кем-то боролся, но спасало меня вовсе не везение. Я боролся и не сдавался. И я не могу умереть сейчас. Только не так.

От лестницы практически ничего не осталось. Нужно было срочно найти канат, но он точно где-то под обломками. Я видел, как та часть потолка обваливалась. Видимость почти нулевая. Времени нет. Остаётся надеяться лишь на прочность своих клинков. Изменив направление лезвий на ногах с пяток на пальцы, я забрался на стену. Поднявшись повыше, я совершил ловкий прыжок – и вот я уже на полуразрушенной лестнице ко второму этажу.

Когда я залез туда, нужно было бежать наверх, чтобы отдышаться от дыма. Сил почти не оставалось. Каким-то образом я добрался до второго этажа. Здесь уже никого нет, все покинули здание. Мерсилесс не стал рисковать всеми людьми, но скормил пожару целую сотню – вполне в его стиле. Очевидно, он рассчитывал, что если не его бойцы, то пожар унесёт мою жизнь. Он просто тянул время. Тем не менее, я оказался живучим. Мне ещё рано умирать.

Выбраться на крышу оказалось проще, чем я думал. Наконец, я смог продохнуть. Воздух казался свежее, чем когда-либо. Снег усилился за то время, что я сражался с сотней головорезов Мерсилесса, и напоминал настоящую метель. Небеса были совсем чёрными.

Я аккуратно забрался наверх, стараясь не поднимать голову, но снайперов на башнях не оказалось. Однако на холмах наверняка кто-то остался. Если здание не взлетит на воздух, то у меня ещё есть шанс расквитаться с ним. Но что-то мне подсказывает, что это совсем не в его стиле – бороться один на один, пускай даже с настолько израненным и едва стоящим на ногах воином. Отсюда открывается потрясающий вид на заваленную первым снегом долину и быстро несущуюся куда-то речку справа и на потускневший серый город в слева.

Я смог немного прийти в себя и отдышаться, но, видимо, всему хорошему суждено быстро заканчиваться. Всё вокруг задрожало. По крыше прошлись трещины. Это не к добру.

Я разогнался. Прыжок. Раздался тяжёлый грохот. Взрыв. И я падаю. Звон в ушах. Ничего не слышно. Вода. Меня уносит. Раны. Всё тело бьётся в адских конвульсиях. От брони вряд ли что-то осталось. Холодная река утаскивает моё бездыханное тело прямо по течению. Глаза закрываются.

Кромешная тьма. Я ничего не вижу. Больше ничего. Я должен был предвидеть, что это произойдёт. Неужели это конец?.. На что я надеялся, когда пришёл в его замок? Неужели… я умру здесь? Этот ублюдок всё ещё жив, а я… Мои дни сочтены! Он был прав… Я убил сотню людей, потому что не смог умереть сам. И теперь, когда все они мертвы, умру и я. И ради чего всё это было? Прости, отец, я вновь подвёл тебя.

Рассказ ведётся от лица Ни’Фоуэра

Небесное светило стало ярче, чем когда-либо. Тропа вела нас к иссохшему лесу. Сельские домики оставались позади, а мы продолжали идти. Я смотрел вдаль, на кроны возвышающихся деревьев. Это чувство, когда ты осознаёшь, насколько велик этот мир, и насколько ты в нём незначителен.

Они тянутся к свету, хотя его уже слишком много. И всё же, деревья устремлены в небеса, наивно полагая, что смогут дотянуться до них. Тянутся ввысь, потому что такова их природа. В сравнении с ними мы не больше, чем муравьи. Неужели люди в больших городах, будь то короли, учёные или какой-нибудь лорд, и впрямь склонны верить, что стоят выше всего этого? В такие моменты становится трудно доверять рассказам отца. Я попросту не хочу верить, что мир, скрытый за лесами, стал именно таким. Ведь если всё так, то к чему вообще тянется этот мир?