Мария Некрасова - Большая книга ужасов – 86

– Валерий Иванович ещё у вас?

– Уехал Сашку искать.

– Ясно… Погодите, как?!

Хурма уже отключилась. Отчаянный старик Иваныч на своём паркетном креслице направился в неизвестность. В общем, версию с его поручением отметаем. Смотрим. Смотрим во все глаза во все кусты, пешком она далеко уйти не могла – если конечно, не стащила чей-нибудь самокат, как мы с медведем. Надо Петровича спросить…

Ещё один звонок, на этот раз Петровичу. Тот подтвердил: пешком уходила не так давно. Значит, сначала лес, а потом-потом, часа через два можно и к ней домой…

Я ехала где была дорога, и очень быстро объехала весь наш лесок, он жиденький. Надо вернуться и пошататься пешком там, где не может проехать машина. Сашка тоже не дура шляться по открытым местам, зная, что её будут искать. Я спрятала машину в десятке метров от выезда на шоссе, там нашёлся удобный карман, как раз для меня и ленивых грибников. Припарковалась и пошла пешком.

Темнело. Кажется, собирались тучи, будет дождь. Где-то на шоссе или в лагере кто-то распевал. Не противно, не пьяная компания, а тихо-тихо, почти не слышно, слаженный хор как из старых фильмов. Музыки не было, только песня, где слов не разобрать, но мотив очень знакомый.

Я шла, продираясь через кусты, узкими тропинками грибников и думала: звать не звать? Если буду звать, Сашка, пожалуй, не откликнется, а, наоборот, рванёт в другую сторону. Она сбежала из лагеря – с чего бы ей выходить к воспиталке?

Я старалась идти бесшумно – но разве это возможно в лесу? Тут и там под ногами хрустели сухие сучья, с шумом пружинили над головой живые ветки, каждые несколько шагов я замирала и прислушивалась. Лес шумел своими обычными лесными шумами: ветер, хруст веток: поди разберись – под чьими-то ногами или наверху от ветра?

Где-то впереди отчётливо хрустнула ветка, явно кто-то наступил. Я рванула туда, на ходу доставая телефон и включая фонарик: стемнело уже так, что я еле видела, куда бегу. Конечно споткнулась, конечно пропахала носом прошлогоднюю хвою, конечно телефон отлетел куда-то в кусты и погас.

Я успела проследить его траекторию и не вставая зашарила руками по земле примерно там, где он должен был упасть. Нет, я ещё что-то видела, в конце концов не ночь, и если бы не сухие ветки, не листья, не вот это всё, я бы нашла телефон быстро. Но пришлось повозиться. Куст оказался малинником, и я здорово исцарапалась, пока нашарила свой кусок пластика. Фонарь в нём тут же вспыхнул (задела кнопку), и я увидела чуть правее чьи-то здоровенные ботинки.

– Здрасте. – Ужасно хотелось вскочить и бежать, но уж фиг. Надо мной стоял один из тех молчаливых мордоворотов, кого приводил утром отец Лёлика. Так вот кто хрустел веткой!

– А вы-то что здесь? – Наверное, это невежливо, но он и сам не очень-то вежливый, так что всё нормально.

– Девочку ищем. Идите в лагерь, вас дети ждут.

Раскомандовался! Точно военный!

– Это моя группа, и мне за неё и отдуваться. Так что прошу не указывать, что мне делать.

Встала, опять споткнулась, клюнула носом его ботинок и гордо ухромала в кусты. Прошла несколько шагов, старательно светя под ноги на траву и кусты, поскользнулась…

…Мог бы вообще-то и сказать, что здесь озеро. А я могла бы вообще-то и сама об этом помнить.

– Осторожно, – запоздало выдал этот за спиной. Голос был ровный, как объявление по радио. Он вообще умеет смеяться?

– Чуть не нырнула.

Выбралась, уселась на мостки, отжимая мокрые кеды.

– Мы здесь уже были, нет никого.

– Вижу… «Мы»?

Второй вышел из-за кустов в полушаге от меня, я вздрогнула и чуть опять не отправилась купаться. Нацепила мокрые кеды, ступила: хлюпает.

– Идите в лагерь…

– И не подумаю. В машине есть сухая обувь. Где вы уже были?

Этот молча пальцем описал прямоугольник от ворот до озера. Значит, на север не ходили ещё. Сейчас переобуюсь и пойду. Кивнула, сделала несколько шагов и только тогда сообразила, что что-то не так… Темно!

На озере не растут деревья, только вокруг, этот клочок неба, жалкий, метров пятьдесят в диаметре, я прекрасно видела, и он был тёмным. Не как ночью, но и на тучи тоже не тянет. Вот если бы небо заволокло в сумерках, вот таким бы оно было тогда. А ведь ещё даже не звали на обед.

– А чего так темно-то? – Я ни к кому особо не обращалась, но эти, кажется, только сейчас заметили. Они синхронно уставились в небо. Не знаю как смеяться, а удивляться Первый точно не умел. Второй смотрел вверх с открытым ртом, как все нормальные люди, если видят сумерки средь бела дня. У Первого вообще не менялось выражение. Он только повторил своё «идите в лагерь». Заело. Бывает. Я плюнула и пошла к машине переобуваться.

В лесу было темно как ночью, я шла, подсвечивая телефоном, и вспоминала, когда его заряжала в последний раз. Пятьдесят восемь процентов, пока живём. Дойду, надо включить фары и подсветить северную часть леса, где я ещё не искала. Будет хоть какой-то ориентир. До машины я добралась без приключений, даже успела достать сухие туфли (ну да, на каблуках, представительские, но выбирать не приходится), села, швырнула на пол мокрые кеды – и тут из лесу послышался крик. Кричали громко, с визгом и хрипами, как будто кого-то убивают. Кричал мужчина.

Я прыгнула в машину и помчалась на крик. Кричали со стороны озера, явно кто-то из этих. Господи, что ж там такое?! На эмоции парни явно скупы – значит, не увидели чего, а сами… Если бы кого-то подстрелили, я бы слышала выстрел. Капкан? Ерунда, но, с другой стороны, тут ловили мишку… У детского лагеря? Ерунда – но что тогда?

…А на капкан похоже! Я волонтёрила в тайге, я видела, что делает с ногой медвежий капкан. Какой козёл его поставил у детского лагеря, вопрос отдельный, но суть в том, что тут любой завопит. Ох, не подъеду! Проеду сколько можно, оставлю машину с включёнными фарами…

Перед капотом возникла плотная стена сосен, я бросила машину и побежала к озеру, не включая фонарь на телефоне – фары отлично всё освещали. Уши ещё сверлил этот заунывный хор, он, по-моему, и не умолкал с тех пор, как я в лесу.

На берегу стояли почему-то три фигуры: одна у самого озера, две поближе ко мне. Та, что ближе к озеру, странно дёргалась, как будто под током, хлопала себя по бокам, словно убивая невидимую мошкару, и вопила. Те, что ближе ко мне, стояли как истуканы и молча смотрели. Они даже не вздрогнули от моих шагов, хотя я опять споткнулась и влетела в спину Петровичу:

– Ты чего здесь?

Он не ответил. Рядом с ним стоял Второй, тот вообще не заметил меня. А в озере по щиколотку, даже не замочив брюк дико выплясывал Первый. И орал.

На его лицо падал свет фар, и я прекрасно видела вытаращенные глаза, пот и неровные передние зубы. Его одежда была чистой, только на лице проступали тоненькие царапины, как от кошки. Много-много, они алели бусинками крови и выглядели совершенно несерьёзно, парень хлопал по ним руками, хватал себя за ноги… От мошкары так не орут! Я шагнула к нему, светя телефоном под ноги: озеро, вода, песочек, ноги… Точно не капкан.