Дженнифер Макмахон - Детишки в доме на холме

Вчера я весь день плавала по болоту на маленькой алюминиевой лодке в компании местного жителя по имени Кайрис, разыскивая следы Монстра Медового острова – таинственного существа, которое, согласно легендам, ходило на двух ногах, имело семь футов роста и было покрыто косматой шерстью. Цвет волосяного покрова варьировался в зависимости от фантазии свидетеля – он мог быть бурым, рыжим, серым или серебристым. Судя по следам, которые несколько местных жителей якобы видели «своими собственными глазами», пальцы на ногах существа были соединены перепонками. Некоторые утверждали, что глаза у чудовища светятся в темноте красным.

Я провела в этих местах уже три дня, фиксируя свидетельства местных жителей. Кроме того, мне удалось сделать неплохие аудиозаписи странных звуков, которые иногда можно услышать на болотах. Плавая по протокам, я сделала также несколько превосходных фотографий аллигаторов, ибисов, диких свиней, нутрий и енотов. Увы, никаких следов чудовища мне так и не попалось. И вот теперь я лежала в своем фургоне и прислушивалась сквозь открытые окна к голосам ночных птиц, всплескам, крикам енотов и другим звукам.

Воздух был густым, насыщенным влагой и с трудом проходил в горло.

И тут я снова услышала разбудивший меня звук – далекий утробный вой.

Аллигатор? Древесная лягушка?

Или… монстр?

Я замерла, прислушиваясь, потом потянулась к своему цифровому диктофону.

Фургон хорош тем, что все здесь находится в пределах досягаемости. Достаточно сделать шаг в ту или другую сторону, чтобы дотянуться до того, что необходимо тебе в данный момент. Что касается звукозаписывающей аппаратуры, то ее я и вовсе держу на полке над изголовьем кровати.

Надев наушники, я включила диктофон на запись и затаила дыхание, прислушиваясь, надеясь, что странный звук раздастся вновь. Микрофон я выставила в окно, предварительно откинув в сторону легкую занавеску.

Ночное небо были испещрено мириадами звезд. Ни ветерка. Казалось, болота, как и я, затаили дыхание и ждут.

Не выпуская диктофона из рук, я выбралась из постели, надела на голову фонарик, сунула за пояс револьвер и, шагнув к боковой двери, сдвинула ее в сторону. Еще шаг, и меня со всех сторон обступила душная, влажная ночь. Не включая фонаря, я осторожно двинулась к краю болота. Заплетенные гирляндами испанского мха кипарисы вставали из воды, словно часовые в серых призрачных плащах. На разные голоса заливались сверчки и лягушки, плеснула вода. Воздух пах гнилью и чем-то первобытным, словно жизнь и смерть, сплетенные воедино.

Когда я подошла совсем близко, вдоль берега скользнула какая-то тень. Я включила фонарик и увидела крупного аллигатора, который бесшумно погрузился в зеленовато-черную воду. Вот он совершенно исчез из вида, над поверхностью остались только глаза, которые холодно наблюдали за каждым моим движением.

«Эрику бы это понравилось», – подумала я, глядя в отсвечивающие красным глаза рептилии.

Но Эрик был сейчас на другом конце страны.

– К тому же он теперь не Эрик! – сказала я вслух, позабыв о том, что запись по-прежнему включена. В результате мой голос тоже запечатлелся на диктофоне.

Идиотка!

Аллигатор погрузился полностью и поплыл прочь.

После того, что случилось, и Эрик и я сменили имена. Эрик стал Чарльзом – в честь своего кумира Чарльза Дарвина. К сожалению, он так и не стал ни натуралистом, ни ветеринаром, ни даже зоотехником, как мы когда-то думали. Сейчас Чарльз жил в Айове и владел агентством по продаже автомобилей. У него были редкие волосы, отвисший живот и скачущее давление (результат увлечения пивом и фастфудом). Одна его дочь училась в колледже, другая заканчивала школу. Жену Чарли звали Сверчок (и это было настоящее имя, не прозвище!), и они любили друг друга до самозабвения. Жили они в одноэтажном доме с голубыми стенами, стоявшем в самом конце тупиковой улицы, знали всех соседей и каждое воскресенье устраивали у себя на заднем дворе барбекю и дружеские посиделки на свежем воздухе. Каждый раз, когда я навещала Чарли у него дома, я чувствовала себя так, словно оказалась среди декораций для съемки очередного семейного ситкома, но старалась скрывать свои чувства. После всего, через что нам пришлось пройти, мой брат заслуживал спокойной и безопасной жизни. Я была рада за Эрика… то есть за Чарльза. Мысленно я всегда называла его прежним именем. Оно подходило ему гораздо больше, чем Чарльз, Чарли или – еще хуже – Чаки, как иногда называла его Сверчок, словно он был рыжей куклой из фильма ужасов или дагомейцем. Почему дагомейцем?.. Не знаю. Говорят, у них там очень странные имена.

Сама я стала Лиззи. Второе имя бабушки было Элизабет, и мне казалось, я обязана ей слишком многим, так почему бы не сохранить ее память хотя бы таким способом. Что касается новой фамилии, то я выбрала для себя Шелли – в честь Мэри Шелли, разумеется.

Итак, теперь я была Лиззи Шелли. Мне исполнилось пятьдесят три, и мои волосы начинали седеть. Моей профессией стала охота на монстров. Я вела блог в интернете (а теперь еще и популярный подкаст), который я назвала «Книгой монстров» в честь нашего давнего детского увлечения. Я была одной из ведущих в прошлогоднем сезоне сериала «Монстры среди нас» и появлялась в документальном сериале «Живущие в сумерках». Еще я читала лекции в колледжах о роли и значении монстров в современном обществе и объездила всю страну в поисках сасквочей, бигфутов, оборотней, озерных чудовищ, пещерных гоминидов, вампиров, вервольфов, криптидов [5] Криптиды – животные или растения, существование которых считается возможным сторонниками псевдонаук криптозоологии и криптоботаники, но не признано академической наукой. и других полумифических существ. Каждый день на форумах моего веб-сайта жители всей страны оставляли сообщения, которые давали мне новые ниточки для поисков, публиковали фотографии и свои рассказы о встречах с неведомыми существами и умоляли меня приехать, чтобы провести полномасштабное расследование. Спонсорские деньги, доходы от рекламы и партнерского маркетинга, гонорары за съемки на телевидении, роялти за публикации, прибыль от рекламной и сувенирной продукции приносили мне больше, чем я могла израсходовать, поэтому я была совершенно свободна и могла в любой момент сорваться с места и отправиться в какой-нибудь глухой отдаленный уголок, чтобы преследовать очередного монстра.

Нет, я не ставила себе задачей изловить бигфута живьем и поместить его в зоопарк. Моя цель была несколько иной – объявить всем громко и внятно: «Чудовища существуют, они живут рядом с нами и среди нас».

Увы, Чудовище Медового острова упорно не желало предоставлять мне доказательства своего существования. Я бесшумно двигалась вдоль края воды, вслушиваясь в звуки, которые улавливал мой микрофон, привычным ухом различая хлюпанье воды под корягами, низкое кваканье лягушек, жалобную перекличку сов, пронзительные трели сверчков. Болота кишели жизнью, и я снова пожелала, чтобы мой брат – не тот мужчина, в которого он превратился, а мальчишка, каким он когда-то был, – оказался сейчас рядом со мной.