Артём Брель - Тартарус

Я взял одну из шуршащих продолговатых упаковок, щедро заполнявших ящик, и прочистил горло.

– Спустись и сама посмотри.

Задребезжала лестница, по кафелю прошуршали белые кроссовки. Наконец, Юля появилась рядом со мной. Я протянул ей предмет, который достал оттуда.

– Ээээ… бинт? – девушка покрутила его в руках, шурша упаковкой.

Я склонился над ящиком и начал копаться внутри, периодически доставая те или иные предметы.

– Ага, бинт, – кивнул я, – а ещё упаковки с ватой, шприцы, какие-то таблетки, жгуты, ампулы с лекарствами, – нащупав на самом дне какую-то коробку, я достал её. – Хирургический набор.

Бросив на пол бинт, Юля кинулась к соседнему ящику и с грохотом сбросила крышку на пол. Затем следующий. А затем ещё, и ещё, пока все ящики не оказались открытыми. И каждый из них заполняли предметы явно медицинского назначения. Склонившись над каким-то прибором с полупрозрачной синей крышкой, я озадаченно пробормотал:

– И что это такое?

– Это кварцевый стерилизатор, – ответила Юля. Она незаметно подошла ко мне и теперь отрешённо рассматривала заинтересовавший меня аппарат. – Нужен для стерилизации хирургических инструментов.

Я распрямился.

– А ты откуда знаешь?

Прежде чем ответить, Юля устало провела по волосам и уселась на край ящика.

– Я хирург по образованию. Приходилось с кое-чем из этого работать.

Услышанное пробудило во мне такое множество вопросов, но ни одного из них я не смог выдавить из себя. Но дара речи меня лишило выражение, застывшее на лице Юли. На нём застыли не страх, испуг или паника, из-за странной и пугающей находки, скрытой под её домом, но боль и отчаяние. Почему-то само это место наносило ей глубокую душевную травму.

– Ага, – тяжело вздохнула Юля и встала с ящика, – было дело. Слушай, пойдём отсюда. Нам надо ещё много чего приготовить.

Не говоря больше ни слова, она направилась к лестнице и быстро вскарабкалась наверх.

* * *

Гостиная полнилась чарующими ароматами еды, звоном тарелок и жужжанием непринуждённой болтовни. Я осмотрел собравшихся за столом людей и подмигнул Юле, сидевшей напротив меня. Наш замысел собраться всем вместе сработал как надо. Даже она, явно выбитая из колеи злосчастным подвалом, притаившейся под её домом, выбросила из головы дурные мысли и теперь весело перекидывалась фразами с сидевшим справа от неё Галаниным. Сергей также не отрывался от остальных. Но самым приятным оказался тот факт, что в квартире у Мезенцева нашлись запасы вина, чем мы не преминули воспользоваться.

Правда, не все разделяли застольный энтузиазм. Поначалу у меня даже возникли сомнения, что Николая вообще стоит приглашать. Он упорно отказывался покидать свой гараж, но я настоял на своём, а теперь даже жалел об этом. Саенко упорно хранил озлобленное молчание. Он так и не притронулся к еде, и лишь желчно поглядывал то на присутствующих, то на раскинувшееся на столе пиршество.

– А ты чем занимаешься по жизни? – спросил Володя, протягивая мне наполненный бокал.

Я задумчиво наколол на вилку нежное мясо, источавшее головокружительный аромат.

– Да ничем особенным. Работал в службе психологической помощи, занимался на поисково-спасательных работах. По глухим таёжным лесам людей разыскивали. А ты кем работаешь?

– Прорабом на стройке, – весело ответил Галанин, – строим всякие объекты за госсчёт.

Разговор тёк своим чередом. Мезенцев рассказывал про будни автомеханика, которым он работал всю свою жизнь. Галанин один за другим травил байки с различных строек. Он рассказывал их с таким огоньком и задором, что гостиная то и дело взрывалась хохотом. Юля тоже включилась в разговор, вспоминая свою учёбу в меде. Наконец, я решил взять инициативу в свои руки и сказать первый тост.

– Итак, – громко произнёс я, поднимая бокал, – давайте выпьем за знакомство.

Ещё три бокала поднялись в воздух. Николай же продолжал сидеть за столом, скрестив руки на груди. Я вопросительно приподнял брови, но получил в ответ лишь полный ненависти взгляд исподлобья.

– Что? – резко бросил он.

Юля, Сергей и Володя неловко переглянулись между собой. Его поведение начинало меня уже порядком выбешивать, но я старался сохранять спокойствие.

– Ты с нами выпить не хочешь?

Саенко криво ухмыльнулся.

– Нет, не хочу.

Бокалы опустились на стол. Лишь я продолжал держать его в руке и упорно смотрел в пышущие злобой глаза.

– Слушай, если что-то не так, ты скажи.

Николай плотно стиснул челюсть и процедил сквозь зубы:

– Радуетесь тут, жрёте в три горла, забот не знаете. А завтра придёт туман и как крысы забьётесь по своим щелям, дрожать будете от каждого шороха.

Я шумно втянул воздух.

– Да, радуемся. И что с того? Ты что предлагаешь?

Мужчина снова полоснул меня полным ненависти взглядом.

– Вломить этим тварям. Выйти и наружу и показать им, кто здесь хозяин.

– Мы не знаем, с чем имеем дело, – возразил я, – сначала нужно понять, что происходит.

Саенко скривились в гримасе презрения.

– Ну да, конечно.

Я собрался снова возразить, но меня опередила Юля.

– Ты чего опять разошёлся – то? – она поднялась из-за стола. – Только и можешь ядом плеваться? Мы тут расслабиться пытаемся, а тебе нужно всё испортить! Успокойся, мы поняли уже, что весь мир перед тобой в чём-то виноват.

Скрипнул стул. Саенко медленно поднялся и поправил очки на переносице. Презрительно оглядев всех собравшихся, он залпом осушил бокал, шумно поставил его на стол и бросил:

– Всего хорошего, – а затем демонстративно вышел из гостиной.

Раскрасневшаяся Юля уселась на место лишь когда в прихожей хлопнула дверь. Осушив половину бокала, она наконец, пробормотала ни к кому в сущности не обращаясь:

– Ну и хорошо, что он ушёл.

Я не мог с ней не согласиться. Постепенно застолье вернулось в нормальное русло, хотя некоторая неловкость всё равно осталась. Мы болтали о всякой ерунде, рассказывали о нашей жизни и старались припомнить последние события, перед появлением здесь. И хотя стол постепенно пустел, беседа и не думала заканчиваться.

Но в тот момент, когда Володя с присущей ему экспрессией рассказывал очередную историю из своей богатой жизни строителя, между взрывами хохота я расслышал знакомые поскрёбывания в дверь. Тихонько выйдя в прихожую, я отворил её и встретил на пороге Сельвеня.

– Отдыхаете? – поинтересовался он, бесцеремонно проходя в дом.

– Да. Прости что, не пригласили, ты своего адреса не оставил.

Раздался бесплотный, полный деланого страдания, вздох.

– Да ладно, – Сельвень понурил голову. При этом одна пара жёлтых глаз из трёх продолжала смотреть на меня, – я привык. Совсем ты меня не ценишь.

– Ладно тебе прибедняться, – нетерпеливо оборвал я его. – Сколько у нас времени?