Таисий Черный - Несколько карт из цыганской колоды

– Вот, вы возмущаетесь. А только лишь потому, что условия кажутся вам чересчур фантастичными. Следовательно, существует некий предел, после которого, вы бы всё-таки согласились купить у меня немного столь прекрасного продукта!

– О, Боже, и откуда он только взялся! – Хава встала и задвинула стул.

– Итак, вас не устраивают Канарские острова?

Хава не ответила.

– Да, я забыл сказать, что сейчас я продаю миллионную упаковку нашего товара и мне поручено продать его какой-нибудь эффектной женщине, разумеется, вместе с поездкой. Правда, о последнем обстоятельстве мне велено рассказать уже после сделки, так что уж вы никому ни слова, договорились?

Хава задумалась, а затем, криво ухмыляясь, полезла в сумочку и достала деньги.

– Итак…

– Что итак? – поднял бровь субъект.

– Где мои билеты на Канарские острова?

– Причем тут билеты?

– Ага. Слушай, зачем ты мне голову морочил все это время? – Хава сделала шаг вперед, надвигаясь на странного продавца.

– Я? Морочил? Да Бог с вами! Всё по чести. Вот вам пакетик яду, – он достал из кармана небольшую красную коробочку из жесткого непрозрачного полиэтилена. – И сейчас же мы летим на Канары.

– Прекрати …– Хава не договорила, потому что перед глазами все завертелось, поплыло, и вдруг стало невыносимо жарко. Затем пришла тошнота, но ненадолго, на какие-то мгновения, и также внезапно отступила. Потом все прошло, но Хава почему-то стояла с закрытыми глазами и прижимала пальцы к вискам. Шум в ушах тоже почти пропал, и вместо него стал слышен плеск волн, а затем и отчаянные крики чаек, которые, как вопли торговцев, везде одинаковы.

Хава открыла глаза. Она стояла на берегу голубой лагуны, на самой пристани, где была приколота белоснежная яхта. Чуть поодаль, на склоне не очень высокой, сплошь поросшей деревьями горы, стояла такая же белоснежная вилла. « …Рай…»,– словно бы кто-то шепнул в ухо. Хава открыла от удивления рот, не в силах что-либо сказать. Странный субъект стоял в трех шагах с очень серьезным видом, весь изображая из себя готовность тотчас же выполнить любое указание.

– Где я?

– Как договаривались. Правда, это не совсем Канарские острова, но какая разница? Не в названии же дело, верно? Тем более что по климату и всяческой роскоши, никакие Канарские острова даже рядом с этим местом не лежали. Впрочем, очень скоро ты в этом сама убедишься.

– Ты что со мной сделал? Ты что мне в сок подсыпал? А ну, говори! И быстро приведи меня в прежнее состояние!

– Ну что ты несёшь, в самом деле! – молодой человек пожал плечами. – Сама подумай. Да, кстати, я, наверное, действительно должен объясниться. Обязательным условием этой, и, возможно, последующих поездок является добровольность. Отмечу также, что здешний вектор времени расположен перпендикулярно относительно вектора времени того места, которое ты только что покинула, и посему, сколько бы ты здесь не пробыла, ты возвратишься в то же самое мгновение, из которого ушла, и, естественно, в то же самое место.

– Верни меня назад, немедленно!

– Хорошо, добровольность – прежде всего, – сказал субъект, пожав плечами, и всё снова закрутилось. Хава опять почувствовала, как голову сдавило, глаза застелило туманом, но через мгновение все закончилось, и, как прежде, они стояли в распадке между двух невысоких гор, увенчанных монастырями, и по-прежнему, как и до этого странного события, по улицам, цепляя крыши, ползли низкие серые облака…

– Рад был с вами познакомиться, и смею надеяться, что скоро мы встретимся снова.

– Во-первых, мы не знакомились, а во-вторых, зачем это мы снова встретимся? – спросила Хава спокойно.

– Меня зовут очень просто… М-м, ну ладно, пока не важно. А встретимся мы для того, чтобы продолжить наш разговор, который ставит своей целью разубедить вас в ваших теперешних взглядах.

– Например – …

– Не все сразу, милая Хава, не все сразу. Сегодня с вас довольно впечатлений. Переваривайте.

И он, повернувшись, очень быстро зашагал вверх по улице и вскоре скрылся за углом. Хава села на стул. Вокруг ничего не изменилось, и никто не обращал на нее внимание. Все усердно поедали разноцветное содержимое огромных, словно рыцарские щиты, тарелок. Отлетал в небытие третий день Великого праздника.

**** **** ****

Хава вяло крутила руль, механически включая сигналы поворота, время от времени замирая у светофоров и пропуская снующих людей. Солнце завалилось уже куда-то за горы, слабо подсвечивая красным черепичные крыши домов.

Машина тронулась с места и покатилась до следующего перекрёстка. Время от времени на тротуаре встречались «голосующие» солдаты, но Хава решительно никого не хотела брать, впрочем, как и всегда. Вскоре она пересекла площадь, а дальше шоссе разбегалась в три полосы, все перекрестки остались за спиной, и дорога уже не петляла как прежде. Она ехала по правой полосе, и тротуар мелькал вырванными, то там, то тут, кадрами с изображениями людей – мужчин и женщин, тяжело дышащих от жары собак, деревьев, в кронах которых тонули маленькие дома. Внезапно один кадр из этого бесконечного фильма высветился особенно ярко и тотчас стал гаснуть, растворяясь где-то за спиной, да так и исчез, оставшись неопознанным. Хава ехала дальше, но что-то всколыхнуло ее, что-то обеспокоило, какое-то забытое чувство, которое незамедлительно, как и все нераспознанное или непонятое, перешло в тревогу. Но все это длилось недолго – несколько мгновений – и затем улеглось, не оставив после себя даже тени. Хава повернула вправо, и машина покатилась с горы. Здесь тротуар был пустой, и уже ничто не мелькало, не било по боковому зрению, а просто сливалось в единый серо-зеленый фон.

На тротуаре показался высокий человек, и, даже, несмотря на некоторую близорукость, Хава узнала его еще издалека. Однако в тот момент ее заинтересовало не то, откуда он вообще взялся, а то, как он так быстро… «Ну конечно! Это он тогда промелькнул! Несомненно!» – Хава проехала мимо, лишь мельком, раза два или три, бросая короткие взгляды в зеркало заднего вида. Человек стоял, как ни в чем не бывало и, вроде бы, даже улыбался. А, может быть, ей просто показалось. Мало ли кто встретится на дороге, огибающей Вифлеем.

**** **** ****

Древняя полуразрушенная крепость стояла на самом краю каменного русла небольшого ручья, схваченного с обеих сторон густым кустарником. Хава сидела неподалеку на мраморной скамейке и читала. Здесь было хорошо и почти всегда безлюдно, поскольку редко кому приходило в голову, просто так, свернуть с большой трассы.

Он появился внезапно, а точнее, его голос зазвучал смешливыми нотками у нее за спиной. Хава вздрогнула и обернулась. Она обреченно махнула рукой и вздохнула: «Опять это ты!»