Томас Прест - Варни-вампир 3, или Утро кровавого пира

Через несколько мгновений тело, как будто проснувшись, подняло голову и повернуло лицо к лунным лучам. Затем, через секунду, оно стало поднимать торс.

Барон медленно и украдкой поднялся.

– Ты поймешь, что это твой последний час. Новая жизнь кровососа не будет долгой. – Прошептав эти слова себе под нос, он вытащил короткий кинжал из кармана. В этот момент тело повернуло голову к нему. Оно издало ужасный крик, когда увидело барона, который произнес: – Сейчас, сейчас, пришло время смерти чудовища.

Сказав это, он бросился на распростертое тело вампира, которое в этот момент выпрямилось во весь рост и хотело убежать. Удар барона заставил тело снова лечь, однако кинжал не достиг цели, либо благодаря рукам, либо благодаря изменению позиции тела. Первым ударом барон не убил тело и теперь вынужден был драться с вампиром.

Их драка была свирепой. В бароне, который продолжал ее с намерением лишить жизни своего оппонента, не было видно никакого страха. В то же время вампир пытался отделаться от крепкого захвата барона.

Барон, однако, не был ровней сверхъестественной силе вампира, который, будучи наделенным энергией любви появившейся луны, дрался с отчаянием, о котором вряд ли можно было подумать. Если бы кто-нибудь посмотрел на драку, которая велась в склепе, он бы подумал, что какие-то демоны, внезапно появившиеся на земле, которую они выбрали местом своей злобной схватки, ведут борьбу друг с другом. Неожиданно барон огромной силой был повален на пол и мгновение лежал в ошеломлении. Затем вампир, который освободился, бросил на барона, своего упавшего врага, производящий впечатление взгляд победы и стремглав выбежал из склепа через тот же вход, через который вошел в это место барон.

Через мгновение барон поднялся и помчался за убегающим вампиром. Его поражение, безусловно, поубавило ему смелости и рвения. Вскоре он увидел убегающего из склепа вампира. Действительно, луна светила так ярко, что казалось, уже наступил день. Все предметы, и вблизи, и вдали, были отчетливо видны. Волны океана отражали серебряный свет как тысячи движущихся зеркал.

Зрелище было прекрасным, но на него никто не смотрел. Единственными живыми и дышащими существами были бегущие. Кроме этих двух, вокруг не было ни души. Никто не видел их. Никто не видел их страшных усилий.

Всё вокруг было неподвижно и спокойно, за исключением этих двух и непрекращающегося движения волн океана. Вампир направился к берегу. От него не отставал барон. Расстояние между ними не было большим. Они были очень напряжены. Барон предполагал, что на пляже ему удастся догнать беглеца.

На берегу было несколько лодок, и к ним вампир подбежал со скоростью ветра. Он схватил одну из лодок за нос, потащил ее с той же скоростью, с которой бежал, к морю и через, мгновение уже плыл. Барону нельзя было терять времени. Подбежав к другой лодке, он хотел ухватить ее, но промахнулся: Он побежал дальше к лодке, которая уже была в воде, но привязана на веревке.

Теперь погоня продолжалась на воде. Море было сравнительно спокойным. Они оба отчаянно гребли. Мелкие брызги воды слетали с их весел и носов лодок. Но барон греб хуже, поскольку иногда ему приходилось подымать голову и смотреть, в каком направлении плывет объект его преследования. Это приводило к потере скорости. Несмотря на это, он следовал за вампиром по пятам, то есть в кильватере.

Ему было все равно, куда гребет беглец, было достаточно того, что он плыл за ним. Но он не видел больше ничего и больше ни на что не смотрел. Прикладывая все силы, он полностью погрузился в погоню. Однако, подняв голову в очередной раз, он понял, что потерял вампира из виду. Он долго смотрел по сторонам, но не видел ничего, и понял, что упустил своего врага.

В погоне за вампиром барон вышел в открытое море, не подумав, что делать это очень опасно, ведь стихии очень изменчивы. Где он получил навыки моряка, только Небесам известно, но было определенно, что ими он обладал, поскольку направил лодку с таким знанием дела, что вскоре приблизился к берегу.

Как только лодка достигла берега, в воду вбежал человек, схватил одной рукой лодку, а другой барона и закричал:

– Попался! Ты взял мою лодку и мне все равно кто ты и что ты, я добьюсь правосудия.

– Сколько тебе нужно денег?

– Больше, чем ты захочешь заплатить. Я не дам тебе уйти заплатив меньше фунта.

– Вот пять фунтов.

– Господи! Простите меня, ваша честь, я не имел в виду то, что говорил. Если бы я знал, что это вы, ваша честь, я бы не стал ничего делать. Я надеюсь, ваша честь всегда будет брать мою лодку, когда захочет.

Барон ничего не ответил, а сразу поднялся к скалам и зашагал к своему дому.

– Я упустил его, – пробормотал он, – все мои труды напрасны. Я думал, что избавился от этого несчастья. Я думал, что он сгниет в могиле. Будь проклята задержка, из-за которой на него непогребенного пали лучи луны. Все было напрасно.

Лицо барона было переполнено гневом, когда он подошел к своему дому и вошел через ворота сада, ключ от которых всегда был с ним, чтобы никто из слуг не знал, куда он ходит.

В такой час было маловероятно, что его кто-то встретит. Он сразу же направился в свою комнату, где некоторое время оставался погруженным в мысли. Эти мысли не были только о досадном побеге вампира. Он серьезно думал и об устраиваемых им развлечениях.

Барон не обдумывал женитьбу. Нет, он уже все решил. И он рассказал о своем намерении мистеру Лику не по неосторожности. Ему оставалось лишь выбрать жертву, которая должна была обладать обаянием, быть мягкой и дружелюбной.

К счастью для мистера Лика, барон остановил свой выбор на Хелен Вильямс, поскольку, как мы прекрасно знаем, миссис Вильямс не была против того, чтобы ее дочь была счастлива с этим джентльменом.

Сейчас вопросом было, делать предложение мисс Хелен Вильямс или нет. Безусловно, он был поражен красотой девушки. Вероятно, он знал, что он не тот человек, который сможет завладеть женским сердцем, и что если девушка согласится стать его женой, она сделает это только из жадности.

И хотя на празднике барона могли быть, и в действительности были люди, среди которых он мог найти невесту лучше, чем Хелен Вильямс, он понимал, что эти другие являются людьми богатыми, и их родственники согласятся на свадьбу, только хорошо поторговавшись.

Поэтому после некоторых размышлений барон решил, что бедность семьи Вильямс будет как раз тем фактором, который обеспечит его успех.

– Я женюсь на ней, – сказал он, – а проще говоря куплю ее. Для меня это более приятный способ решения брачных дел, чем беспокойное и утомительное ухаживание со всеми этими легкомысленными поступками и причудами.