Виктор Лученко - Сопротивление

Мужчина ходил из стороны в сторону, будто пытаясь запутать меня. Но я не сдвинулся с места, следя за ним лишь на слух.

– Человек, по своей сути, – животное, – продолжил он, – которое обладает уникальным даром – эмоцией, но мы и есть их эмоции. Замкнутый круг. Они породили нас, а мы создали их. Это фундаментальная Истина.

Ты помнишь, кто ты? Тебе стало легче, когда ты вспомнил? Или тебе стало безумно тяжело? Правда – тяжкая ноша. Проблема в том, что, зная правду, ты не можешь её забыть, она будет преследовать тебя. Ты будешь видеть её во всём, и она поглотит тебя. А я хочу, чтобы стало легче. Это нормальное желание родителя для своих детей. Потому забыть – это не есть плохо, это подарок.

– Зачем я здесь?

– Ты – олицетворение страха, присущего каждому. Страха, который сопровождает любое живое существо от начала до конца независимо от происхождения. Вся история человечества построена на попытках обуздать или преодолеть его. Но существует ещё одна сила, такая же могущественная, как и ты. Любовь. – Мужчина улыбнулся. – Тот, кого боятся, способен управлять так же легко, как и тот, кто любим. Страх крепок и прочен, в то время как любовь тонка и хрупка. Два противовеса. Две стороны одной монеты.

– И что ты хочешь от меня?

– Мы с тобой похожи. Разве ты не узнал себя во мне? Неужели ты не видишь в наших глазах мосты межреальности? Я, как и ты, пришел в этот мир сражаясь. Борясь за существование, чтобы остаться в этом мире. Я лишь сосуд, который ты должен открыть. Я здесь только ради тебя. Все мои проявления, все мои мысли… Разве я могу не чувствовать за тебя ответственность? Ты же мой сын! Я смотрю на твоё лицо и вижу свои глаза. Время течет сквозь нас, смерть и жизнь меняют друг друга, цивилизации рождаются и гибнут, а мы создаем на руинах прошлого новые миры. И когда падут два мира, на их руинах я заново научусь видеть во тьме и слышать тишину. Наступит новая эра – исправленная реальность.

– Чёрта с два! – отрезал я. – Я здесь, чтобы исполнить пророчество и не дать погибнуть миру людей. И плевать, кто ты: Бог или дьявол. Твои желания мне до звезды.

Собеседник не обратил внимания на мои слова и продолжил:

– Ты – носитель проклятия и страданий. Ты принимаешь Тьму в свою душу без сопротивления и становишься её частью. Скоро человечество падёт, и только ты можешь дать надежду на что-то новое. Я помогу тебе.

– Пошёл ты…

Я не успел договорить: Тьма снова окутала меня. Но после нескольких шагов в пустоте, она расползлась, и я оказался по ту сторону врат. Там, куда раньше не удавалось проникнуть.

Лили

«Жизнь никогда не начинается с начала, она всегда несёт в себе переизбыток прошлого. У книжки может быть хорошая обложка, но, если это всё, что у неё есть, кто захочет её читать?» – говорил мой голос в голове.

Прошлое? Я помнила себя короткими урывками, будто мимолётное видение. Но что-то казалось очень ясным. Сначала не принимала эти кадры, но потом поняла, что это я. Другая я.

Я вспомнила ночную улицу и себя, лёгкую и воздушную, неуловимую и игривую. Но это был лишь образ. Я вспомнила, что повторяла себе каждый раз, когда оказывалась там: «Улыбайся им, строй глазки, играй локонами и подбирай позы. Но не позволяй себя заполучить, пока не увидишь деньги. Позволь ему к себе прикоснуться, но держи дистанцию. Пусть смотрят, пусть хотят тебя все мужчины в каждой проезжающем автомобиле, а женщины возненавидят – плевать. Продолжай улыбаться искренне, смотри в глаза и питайся их энергией, а после забери всё до последнего».

Та женщина – другая я – настолько хотела любви, что разрешала любить себя каждому. Не было человека, который не хотел бы её, но также не было человека, с которым она хотела бы остаться навсегда. Она никогда не отдавала себя полностью и уходила, растворяясь в темноте. Вернуть её было уже невозможно. Как джек-пот: выиграть можно только раз за игру.

А играла она очень искусно: блефовала и рисковала всем как истинный мастер. Сыграть с ней уже было победой. Она ждала игрока, который будет лучше её, но таких не встречала.

Она дарила любовь, которая бывает лишь один раз в жизни, ту самую, о которой все постоянно треплются. Она ломала судьбы, потому что после неё невозможно было любить. «Если увидите девушку с глазами-изумрудами, обходите десятой дорогой. Иначе обретёте и потеряете всё в один и тот же миг», – так говорили о ней.

Но однажды появился он – высокий, мрачный, не такой как все. Он посмотрел на неё, и она утонула в его глазах. Отдалась целиком, как приз победителю, и он принял её дар, отдавшись в ответ.

«Ты превратил меня в пассивную жертву мужской плоти, не способную самостоятельно принимать решения и сопротивляться безжалостному року, – вспомнила я. – Даже смерть не избавит нас от желания любить друг друга. Люди верят, что в конце их ждёт вечность. Но здесь у меня есть только ты. И я готова идти до конца. Моя любовь – игра, самообман, страдания и муки добровольно угодившего в капкан. Но я доверяю тебе. Когда же ты придёшь за мной, Деймос?».

Деймос

В церкви царили тишина и полумгла, стены из необтесанного камня дышали холодом. Могучие колонны, на которые опирались подкупольные своды, создавали гнетущую атмосферу.

Но стоило ступить на порог, как храм превратился во вместилище разврата, людских пороков и грехов. Это было гнездо алчности, построенное на крови и костях, цитадель аморальности, оргий, в том числе гомосексуальных. Монахини, священники, уродцы и разных мастей нелюди впивались друг другу в губы, совокуплялись и наслаждались своей плотью. Пары ударялись, падая на пол в сладчайшей слабости и диком помешательстве.

Среди этого нравственного падения – безумия оргий и разврата – сидел одинокий монах. Увидев нас, отшельник поднял голову, пробормотал какую-то молитву, и групповое половое сношение в помешательстве бросилось на нас.

Стойкий запах крови и кисловатый вкус металла осушил рот и заколол кожу. Мертвецы смотрели вверх широко открытыми глазами. Оторванные головы и конечности, искалеченные тела с переломанными хребтами с глухим стуком падали на пол. Вопли, визги, стоны и безумный смех раскатами разносились по церкви. Чудовища бежали на чудовищ, зло стояло против зла.

Мясник, размахивая топором, словно косарь, сносил головы одну за другой. Другой монстр без разбору долбил по сторонам, пока окончательно не окружил себя смесью костей и мяса.

Вдруг я заметил чудовище, которое навалилось на молодого паренька и запустило в него острые когти. Моё тело, шатаясь от усталости, одурев от запаха крови и дерьма, в неисчислимых количествах валившегося из вспоротых кишок во время битвы, внезапно почувствовало прилив сил. Я подскочил к монстру, сбив его с несчастного и, схватив за горло, принялся душить его. Всё вокруг глубоко и внезапно погрузилось в непроглядную тьму. Сердце стало стучать медленнее. И через мгновение мрак отступил, а бившаяся в агонии туша обмякла подо мной.