Хит Номад - Сын Солнца

Андроид положил перед нами белый жетончик с надписью: «С1». Лука взял жетончик, и мы проследовали к лифту.

– Канцлер? – спросил я уже в лифте.

– Государство управляется шестнадцатью канцлерами – главами шестнадцати городов.

– А что означает «С1» на жетончике? – продолжал я допытываться уже догоняя выходящего из лифта канцлера.

– Квадрат С1, где мы сейчас и находимся. Один город – один квадрат. Условно вся поверхность Марса поделена на 64 квадрата. 16 из них Южное государство, 16 – Северное. И ещё 32 квадрата между ними.

– Выходит, Вы глава одного из городов и член правительства?

Лука не торопился отвечать. Он приложил жетончик к двери, чтоб открыть её. Мы оказались на застеклённом балкончике, где стоял обеденный столик, накрытый на две персоны и два кресла. Отсюда открывался отличный вид на променад.

– Именно так. Я канцлер квадрата Е1, то есть столицы Юга, – Лука пригласил меня жестом к столу, и мы заняли места напротив друг друга.

– А почему 16? Как вы принимаете решение, если голоса разделились поровну, скажем, 8 на 8?

– Голоса? – Лука вопросительно взглянул на меня – А! Ты, наверно, имеешь в виду процесс голосования. Это такой же пережиток вашего несовершенного общества. Какой абсурд это ваше голосование! Почему, например, в вопросах строительства какой-нибудь юрист или спортсмен имеет равный голос с архитектором? Или в медицинских вопросах мнение инженера или актёра приравнивается мнению врача? Абсурд, да и только! Как вообще можно было до такого додуматься. По-твоему, голос глупого четака и достопочтенного менахеля должен быть равноценен? У нас каждый занят своим делом, поэтому мы всегда приходим к единому, самому верному решению. Но не это должно заботить тебя. Угощайся обедом и понаблюдай за променадом.

– Здесь народ более разнообразно одет – отметил я, отправляя в рот кусок неизвестного мне блюда.

– Верно подмечено. Те что в синем и зелёном – это брюти. Воинственные и преданные! Вторая по численности раса на планете. В основном они служат в органах правопорядка, а также занимают мелкие и средние руководящие должности.

– Органы правопорядка это что-то вроде полиции? – уточнил я.

– Конечно, нет. У нас нет насилия и преступности, поэтому нет потребности в полиции и вообще в юриспруденции. Органы правопорядка следят за выполнением установленных норм и правил. Причём не только в общественной жизни, но и на производстве.

– Не совсем сейчас понял…

– Они следят за тем, чтобы заводы выполняли установленную норму производства, чтобы граждане придерживались предписанных правил, занимаются поиском повреждённых.

– В смысле, повреждённых?

Сверхчеловек снисходительно улыбнулся, увидев меня говорящего с набитым ртом. Так улыбаются родители, когда их несмышлёное дитя делает что-то неправильно или задаёт глупые вопросы. Но меня это ничуть не смутило. Еда была очень вкусной. Чем-то напоминала копчённую курицу и сыр, а напиток по вкусу был очень похож на апельсиновый сок. Хотя после омерзительной каши, которой меня кормили всё это время, любое блюдо мне показалось бы изысканным.

– Кто такие повреждённые? – повторил я свой вопрос, так как мне показалось, что Лука не собирается мне отвечать.

– Граждане с отклонениями, – пояснил Лука, хотя от этого мне не стало понятнее, – Необходимо понимать, что в основе порядка лежит дисциплина. Наши граждане знают, что путь к счастливой жизни – это чётко выстроенная, непоколебимая иерархия.

– Ну тут я не соглашусь.

Я вытер рот салфеткой, приготовившись к интересной дискуссии, но Лука довольно грубо отбил у меня это желание.

– Потому что ты всего лишь промежуточное звено между мной и неразумным животным.

– Значит, брюти, андроиды, менахели… А остальные вот эти вот кто?

Я уставился в окно, пытаясь не показывать, что последняя фраза моего собеседника задела меня. Но канцлеру, по-моему, было просто глубоко наплевать на чувства других, он как ни в чём не бывало продолжил рассказывать:

– Четаки. Самая многочисленная раса. В одежде это тёмные, близкие к чёрному оттенки синего, красного, коричневого. Ну и, конечно же, сам чёрный. Их отличает высокая устойчивость к тяжёлому физическому труду, весьма низкий уровень интеллекта, послушание, исполнительность, терпеливость. Некоторые их качества вызывают у меня восхищение! Но они годятся только для физического труда, не требующего больших знаний.

– И все эти расы эволюционировали от человека?

– Искусственно эволюционировали, – подправил меня канцлер, – Кроме андроидов, разумеется.

– Это результат генной инженерии?

– Мы приехали сюда не просто поесть и посмотреть на променад. Я хочу показать тебе ещё кое-что. Ты закончил?

Теперь я был сыт и доволен, а от услышанного неугасающее любопытство разыгралось ещё сильнее.

– Да, да! Конечно! – поспешил я покинуть обеденный стол.

– Не спеши.

Лука приложил ладонь к уху и, подождав пару секунд, начал говорить.

– Да, мы здесь. Можем прийти сейчас? Хорошо, скоро будем.

– Это что телефон вживлён в руку? – я завороженно смотрел на его руку, в надежде, что он сейчас мне покажет, как это работает.

– У тебя будет такой же. Пойдём! – повелел Лука, не разделяя моего энтузиазма.

Мы пришли в огромную лабораторию, гораздо больше чем та в которой держали меня. Несколько десятков менахелей в медицинских халатах и масках, словно пчелиный рой, носились с пробирками и шприцами. У дверей нас встретил мужчина, выдал нам такие же халаты и маски. Я подумал, что он собирается устроить нам здесь небольшую экскурсию. Но они с Лукой о чём-то поговорили в сторонке, и он оставил нас вдвоём.

– Это лаборатория по клонированию, – рассказывал Лука, ведя меня мимо стеллажей и столов полных всяких склянок и колб, – Здесь выводятся четаки и брюти.

– Так они клоны… А менахели?

– Менахели клонируются в другом здании.

– Значит, все кто нам попадался – клоны?

– Да!

– И Вы тоже?

– И я тоже. Пусть это не удивляет, в нашем мире это обычная практика.

– А чем же вам не угодил традиционный способ размножения?

– Много чем. Размножение половым путём – процесс долгий, болезненный, затратный и совсем не эффективный. К тому же рождаемость трудно контролировать. Плюс ещё огромные затраты времени, труда и ресурсов на то чтобы родившийся ребёнок стал полезной обществу рабочей единицей. Тогда как создание, выращивание и воспитание клона занимает всего от пяти до семи лет. Уже через пять лет брюти и четаки, зачатые сегодня, займут свои рабочие места. Такой подход сразу же избавляет от таких проблем как безработица, бедность, что в свою очередь порождает преступность. Для создания полноценно функционирующего менахеля требуется чуть больше, семь лет. Но и продолжительность жизни менахелей значительно больше. 70-90 лет против 15-20 лет жизни представителей рабочего класса. Поэтому клонирование низших рас требуется в гораздо большем объёме.