Хит Номад - Сын Солнца

– Посмотри в окно, – Лука мечтательно вглядывался вдаль, я последовал его примеру, – Видишь башню слева, чуть пониже нашей. Это второй город менахелей. На его крыше тоже расположен похожий ресторан, только называется он «Белая королева». Прямо перед нами один из городов-заводов. А вон внизу тянется бесконечная белая полоса. Это променад. Мы сейчас находимся на самой высокой башне в государстве. Прекрасное место!

– И название такое не скромное. «Белый король»! Мой друг Михаил назвал бы наверно «Король на белом коне», – воспоминания о лучшем друге и его любимой легендарной панк-группе заставили меня улыбнутся.

– Белые кони справа и слева от нас.

– В смысле? – не понял я сверхчеловеческого юмора.

– Я уже говорил, что поверхность Марса разделена на 64 условных квадрата. Как шахматная доска. Такая вот архитектурная задумка. Южное полушарие – это белые фигуры. Каждый город символизирует одну из шахматных фигур. Мы находимся в квадрате Е1 – место белого короля.

– А Северное государство, получается, точно такое же. Так сказать, чёрные фигуры.

– Да, вот так вот всё просто. Разумеется, это разделение весьма условно. Все квадраты разного размера и сверху это совсем не похоже на шахматную доску. Да и города не выстроены точно в ряд как фигуры на доске. Это вполне логично, места под города выбирались исходя из оптимального расчёта. А вот формы городов действительно напоминают шахматные фигуры.

Так в любезной непринуждённой беседе проходил наш ужин. Хотя, говоря по правде, в основном мы молчали, любуясь из окна видом ночного Марса. Желудок переваривал пищу, а ум информацию, полученную за сегодняшний весьма насыщенный день.

– Да, здорово у вас тут, – нарушил я затянувшееся молчание уже доедая десерт, – Сверхскоростные поезда, голограммы, искусственный интеллект, вживлённые телефоны, виртуальное кино… Всё о чём только могли мечтать наши фантасты. Роботов трахаете! Это тоже, наверно, в какой-то степени показатель прогресса. Всё это очень интересно, но, видимо, даже сверхчеловек не лишен пороков.

– О каких пороках ты говоришь? – Лука продолжал смотреть в пустоту ночи, попивая чай.

– Взять к примеру этот ресторан. Почему четаки не могут здесь поужинать? – я решил больше не поднимать вопрос их половой жизни и обратил внимание на другое.

– Это низшая раса, им не место среди менахелей, – холодно отвечал канцлер.

– Получается это ваши рабы. Вы клонируете себе рабов и при этом считаете себя высокоразвитой расой.

– На Марсе нет рабов. Каждый брюти, каждый четака, каждый менахель и даже андроид прекрасно понимают своё предназначение в жизни с самого своего появления на этот свет. Мы не тратим пол жизни на поиски себя, не впадаем из-за этого в депрессию. Все граждане нашего общества довольствуются своим положением и все счастливы.

– Они довольны своим положением лишь потому, что вы их так запрограммировали ещё до их рождения.

– В этом и заключается суть порядка. Если каждый захочет быть канцлером, то кто же тогда будет работать на заводах? В отличие от вашей демократии, где каждый занят не своим делом, у нас все на своих местах. Врач занят медициной, инженер технологиями, а канцлер управлением страной. У нас самое справедливое общество! Каждый получает работу, соответствующую его квалификации и способностям. Каждый задействован там, где может принести максимум пользы.

– И как вы это определяете?

– Мы не определяем, а делаем. Например, мы знаем, что через пять лет нам потребуется 200 шахтёров. Мы просто берём и выводим чуть более двухсот шахтёров, учитывая процент брака и повреждённых.

– То есть вы зомбируете клонов быть шахтёрами. У них даже нет выбора!

– Зато у вас был выбор, и все знают к чему это привело. Полное вымирание вида и непригодность планеты для жизни. Правом выбора должны обладать только те, кто может предвидеть последствия своего выбора. Опасно предоставлять выбор неразумным существам. И даже иллюзия выбора, как это было в вашем обществе, не может обеспечить стабильность на длительное время. Мы учли ошибки людей.

– По сути четаки – это всего лишь биологические механизмы, созданные для конкретной работы.

– И брюти тоже.

Лука так спокойно говорил об этом, словно это в порядке вещей, что приводило меня в бешенство.

– Почему тебя это так беспокоит? Большинство людей в ваше время жили точно так же. Только они не были счастливы, поэтому эмоциональные вспышки приводили к неприемлемым последствиям. Власти прошлого пытались с этим бороться, придумывали всяческие способы поддержания эмоциональной стабильности в народных массах. Мы же просто искоренили эту проблему. Лучший способ решения проблемы – это не создавать её. Не делай поспешных выводов, у тебя будет возможность поближе познакомиться с устройством нашего общества.

– Допустим, – неохотно согласился я, – А что вы делаете с повреждёнными? И вообще, что это значит повреждённые? Не все клоны поддаются зомбированию?

– У некоторых клонов наблюдаются отклонения. Если отклонения выявляются на стадии зародыша, то его просто уничтожают. Но бывает, что отклонения начинают проявляться уже у взрослой особи. Такие случаи очень редки, в последние годы нам удалось свести процент повреждённых практически к нулю. И всё же он есть, поиском и выявлением таких особей занимаются органы правопорядка.

– И что их тоже уничтожают?

– Продолжительность жизни повреждённых особей, как правило, гораздо короче, уничтожать их нет необходимости. Когда таковые выявляются, мы изолируем их от общества, изучаем, пытаемся исправить ошибки.

– А если отклонения выявляются у менахеля? Их тоже изолируют органы правопорядка?

– Органы правопорядка занимаются повреждёнными среди брюти и четаков. Менахели не в компетенции низших рас. Процент отклонений среди менахелей ничтожно мал, таких случаев практически не бывает. Но если даже случаются повреждения у взрослых менахелей, это обнаружить крайне сложно, так как они могут это весьма умело скрывать. Повреждённый не значит ущербный, внешне зачастую это никак не отражается. Если и случаются отклонения у взрослых клонов, то это умственные либо психические. Выявлением повреждённых менахелей мы занимаемся сами.

– Даже не буду спрашивать, что вы с ними делаете.

– Ничего особенного, – едва заметно улыбнулся Лука.

Мы допили чай и молча смотрели в окно. Я пытался разглядеть другие города, но видел лишь их слабые огоньки вдалеке.

– Уже поздно, а у нас остались ещё кое-какие дела, – выдохнув, отвлёкся от ночного вида канцлер.

Лука не спеша приподнялся со своего места и направился к выходу, я поспешил последовать за ним.