Дмитрий Лебедихин - Эос. Эпидемия магии

– Петр Яковлевич, зачем вам знать это? Многие знания-многие печали. Но Петенька не сдавался: – Ну, а вот если у человека опасная магия? Ну поймут они по приборам – опасен. А в чем? Ну, например, он умеет плеваться ядом? А он не говорит?

– Вы горазды загадки загадывать. – возразила девушка. – Я вроде бы слышала, что есть редкие люди, которые могут сказать точнее приборов. А вообще не грузите меня, я сама не знаю. Вино делало вечер томным. Казалось, что мир становится меньше, проще и прекраснее.

С понедельника жизнь изменилась. Александра боялась сказать что-то не то, сделать что-то не так. С утра начал бесить и доводить до белого каления виснущий компьютер. Потом пришлось искать исчезнувшие договора и акты, приводить в порядок, валяющиеся тут и там, папки входящих и исходящих заказов. Звонить в безумное количество мест и объяснять им непонятные даже ей самой вещи. Кроме того, ухитрятся время от времени приносить кофе и чай. Всем улыбаться и не падать с высоких каблуков, которые были одеты для того, чтобы покрасоваться в первый рабочий день. К вечеру ноги болели, глаза не видели, а сердце начало колоть сильнее обычного. Девушка добралась домой на «полусогнутых», упала в теплую ванну и отказалась от ужина. Раиса милосердно принесла ей в ванную два эклера с чаем. Саша воспряла духом и благодарно ей улыбнулась измазанными в креме губами. В голове продолжался рабочий сумбур. Она вспоминала где кто из сотрудников сидит, кого как зовут и кого можно игнорировать, а кого нельзя. В целом офис был небольшой и главным его недостатком оказалось почти полное отсутствие окон. Похоже Вадим Васильевич позарился на дешевизну и комнатки и комнатушки сотрудников располагались вдоль длинного коридора внутри огромного старинного здания и единственное окно, в его кабинете, через которое можно было посмотреть во внутренний двор он почему-то заклеил рекламными газетками. Конфликтов за первый день не случилось и вся эта разношерстная офисная братия называвшая себя не иначе как «Дети подземелья» подтрунивала над фамилией новой сотрудницы, приглашая поболтать и заодно осветить утренними лучами их мрачные кельи. Пока реальным проводником по лабиринту дел и интриг офиса для Александры оставалась Света. Как оказалось, она тут уже долгожитель, знала всех и могла рассказать что, где и почему происходит. Подробно поговорить, спокойно посидеть времени не оставалось, и Саша получала сведения урывками, забегая в маленьких перерывах между офисными заботами. Так прошла неделя, пока в пятницу, в конце дня Вадим Васильевич не вызвал Сашу на ковер. Она сама принесла два кофе. Уселась напротив и вопросительно на него посмотрела. Директор поднялся с места и закрыл дверь изнутри:

– Александра Львовна, хочу поговорить с вами серьезно. Начало разговора настораживало, и Саша навострила ушки. – Я вижу вы справляетесь с делами офиса. Всегда на месте. Личными разговорами не злоупотребляете. У нас мало таких полезных сотрудников. Но вы вполне смогли бы быть еще более незаменимой и полезной, если бы были полностью лояльны дирекции и конкретно мне. Саша стала постепенно понимать, куда он клонит, но нужно было выслушать все до конца.

– Я почитал ваше личное дело. Вы не замужем, и замужем никогда не были. Детей тоже нет. Вы свободная женщина. Почему бы нам не стать ближе? С вашей стороны женское внимание и понимание моих потребностей, а с моей – всесторонняя поддержка, внимание к просьбам и пожеланиям.

«С разбега» отвергать приставания начальника нельзя. Так можно и работы лишиться.» – подумала Александра и вдруг кто-то стал стучать в дверь. Вадим Васильевич чертыхнулся и нехотя пошел открывать – кинув по дороге:

– Сашенька, вы все же подумайте о моем предложении. На пороге стояла Светлана и умоляюще смотрела на директора:

– Вадим Васильевич, из «Партофармфлекса» парламентеры приехали, припозднившиеся, но с договорами. Очень вас ждут. Александра облегченно выдохнула и выскользнула из кабинета вслед за директором.

Рабочая неделя кончилась, навалилась усталость и безразличие. Сразу оказаться дома не было никакого желания и Александра решила прогуляться по центру, сменить обстановку и отключиться от офисных проблем. Она хорошо знала родной город и всегда гуляла с удовольствием, рассматривая и отмечая различные изменения и нововведения. Где тротуар вдруг отремонтировали, где-то возник новый магазин или открылось кафе. Поселок, в котором она формально родилась она совсем не знала, а прожила почти всю жизнь в Екатеринбурге. И любила наблюдать как хорошеет город. Ноги сами вели ее по центральным улицам. Весна никак не хотела вступать в свои права, уже теплое солнце стыдливо выглядывало из-за туч и тут же пряталось, уступая холодному назойливому ветру. Около старой булочной, встроенной в первый этаж серого громоздкого дома на Челюскинцев играл одинокий гитарист. Его красивая, хоть и потертая гитара так и пела в умелых руках, а маленький усилитель на удивление точно повторял звуки не пытаясь хрипеть или выть. Звучал «Dire Straits, Вода любви». Гитарист так точно и эмоционально повторял оригинальные гитарные пассажи, что Александра остановилась послушать. Тут же в голове всплыли незабвенные строки: «Когда-то у меня была женщина, которую я мог назвать своей. Когда-то у меня была женщина, но она ушла. Наша вода любви превратилась в камень. Приходит зло в пустой дом, если ты один.»

– Что же сегодня за день такой волнительный? – подумала она. Нахлынули воспоминания об университетской любви. О восторженном и нежном мальчике, который всякий раз, как они оказывались наедине, включал Dire Straits. И эти великолепные гитарные ноты навсегда вошли в ее кровь и плоть, а в ушах звучал бархатный голос Марка Кнопфлера. Она не могла назвать этого мальчика своим первым мужчиной, но он был точно ее первой настоящей любовью и ни с чем не сравнимой страстью. Ему одному она не отказывала ни в чем. Растворялась в их отношениях, дарила ему себя! Вся нежность и страсть, вся «Вода любви» качала их обнаженные тела на своих волшебных волнах пока ее больное, порочное сердце не дало первый серьезный сбой. Скорая увезла ее из общежития завернутую в одну простыню. Врожденный порок сердца чуть не убил девушку и сумел убить любовь. Восторженный мальчик очень скоро нашел себе новый предмет обожания, не пытающийся умереть во время приятных развлечений. А Сашенька пропустила сессию, в одиночестве разглядывая из больничного окна распускающиеся ветви сирени. Ее ученые родители опять были в экспедиции, а любимая тетка Раиса тогда еще не переехала в Екатеринбург.